0
1542
Рубрика: философия

Начну несколько издалека…

А может и не издалека, а совсем, совсем из близи; ибо заявление  «я пишу душой» или «я пишу классику»  - на мой взгляд - имеют общий диагноз и общую симптоматику.

Поскольку, заявляя подобное, автор (умышленно ли – неумышленно) ставит себя на весьма шаткую категоричную платформу собственного «я»: "вот пишу и все тут!",  "какие претензии?"

Но постойте! Ведь на тысячу один, быть может, чудак способен сочинять «для себя» - в ящик стола. Остальным 999-ти, как воздух для дыхания, как свет солнечный для роста, необходима публика, читательская аудитория. Тем паче, если  автор сам «идет в народ», размещая  произведение в газете, журнале или на лит. Сайте.

Ведь совершая подобное он – хочет ли того или не хочет – отдается во власть и на суд читателя, критика, а не редко и пародиста.

Мало того, в лице своего стиха, поэмы, рассказа, автор «презентует»  читателю  свою «программу», состоящую из  мыслей, чувств, эмоций, страстей, переживаний  и особенностей восприятия, видения окружающей действительности. И только он, сочинитель, является гарантом данной программы, «виновником» того, на что программа эта направлена: на создание или разрушение, на зло или добро, на поэзию ради поэзии или врачевание словом душ человеческих.

 

«Поэт – кувшин. Стихи его – вино.

Поить в пути им странников дано.

И то, что сам, в себя, поэт зальёт,

То – неизменно – страждущий и пьёт».

 

«Писать душой?» Да, ради Бога!

Но должна ли «пишущая душа» забывать при этом о технике написания? О ритмике? О лиричности, образности, напевности, экспрессии, «жизненности» стиха?

( Так и хочется добавить «об оригинальности», но боюсь. Слишком опасно давать папуасам гранату; тем более с разогнутыми дужками чеки)

Об ответственности, в конце концов! ( А как по мне, так – в начале начал)

Ответственности сравнимой с ответственностью учителя, врача или священника. Последнего более. Ибо врач врачует тело, учитель – разум, а священник (как и писатель) – душу…

 

Мы, с моим другом музыкантом, часто заводим, за рюмочкой коньяка, один и тот же спор: что важнее в песне - музыка или текст.

Он утверждает – музыка. Я говорю: текст.

И каждый из нас, по своему, прав. И каждый не прав.

Потому, что только сложенная из двух равнодольных половинок – музыки и слов – песня становится полноценной и гармоничной.

Впрочем, мы наблюдаем немало примеров, когда практически лишенная музыкальной составляющей( не путать с аккомпанементом!) песня, одним лишь духом своим, голым словом, способна взорвать битком набитый зал. И столько же примеров, когда, имея весьма незамысловатую текстовку, песня проникает все наше нутро, вступая в резонанс с каждой клеточкой нашего тела…

Я, кажется, немного отклонился от темы? Быть может. А возможно мы сейчас, с вами, говорим о явлениях одного порядка. Мораль же, как водится, проста: чем бы ни писалось – душою ли, сердцем или мозжечком – пиши правильно. Старайся, по крайней мере.

Потому, что то, что ты делаешь – делаешь, в первую очередь, не для себя, а для других, хоть тебе самому и кажется, что  наоборот.

Хотел бы оговориться (лучше поздно!): все выше сказанное не является камнем,  в чей либо огород; скорее мыслями вслух.

Как можно не любить Пушкина? Не упиваться Бродским? Не сопереживать с Евтушенко?

И как можно не прощать им многочисленные мелкие «вольности» за  несомненный талант, за поразительную (казалось бы!) лёгкость, с которой создаются шедевры?

Но Пушкин – азбука, по которой мы все учились читать. Именно – азбука.

Но ведь азбука дается нам, как основа, как фундамент, как исходное подспорье для шага в мир.

Она необходима на определенном этапе, но нельзя читать её всю жизнь; ведь в мире еще столько интересных книжек!

Да ведь, если задуматься, и до азбуки, в жизни каждого из нас, что-то было. Когда-то, очень давно…

Была материнская колыбельная. Было завывание вьюги за темными стеклами. Были фантастические тени, танцующие на стене и, еле уловимый, шорох валящегося из ниоткуда снега. Было шуршание листопада и жалоба горлицы на зорьке. Был шепот ветра в камышах, треск цикад и круги, расходящиеся на сонной глади пруда. И дрожание звездного лучика, и гулкая дробь дятла

и плеск, и клекот убегающей по гальке морской волны…

Всё это было с нами. И все это было изначально. Ещё до – « того, как».

Это и есть наше индивидуальное. Наше вечное. И весёлый, кучерявый Пушкин только лишь помогает нам извлечь его наружу.

 

 

 

Дата публикации: 10 января 2016 в 15:40