|
Блоги - раздел на сайте, в котором редакторы и пользователи портала могут публиковать свои критические статьи, эссе, литературоведческие материалы и всяческую публицистику на около литературную тематику. Также приветствуются интересные копипасты, статические статьи и аналитика!
1404 |
Не случайно Гребенщиков говорит, что «долгая память хуже, чем сифилис, особенно в узком кругу». Память – это нагрузка, и, если слоты переполнены, она, как тяжелая голова, начинает кренить тело набок. Любое искусство проходит стадии развития, подобно человеку: слабое и неуверенное у истоков, дерзкое в юности, зрелое и полноценное в срединной фазе развития, дряхлое и мудрое ближе к концу и совершенно беспомощное перед смертью. Кино, особенно в национальных его формах, выглядит именно так, и голливудский вариант сейчас ощущает первые признаки дряхлости. Идеи в основном отработаны и исчерпаны, надо искать что-то свежее, ту самую смелость, которая есть у подростков, у молодого национального кино. Если оглядеть киноиндустрию поверх голов, окажется, что европейское кино дышит на ладан, российское в кризисе, азиатское еще не выбралось из мокрых пеленок. Кое-где, конечно, появляются интересные образцы: то французское кино бодро поднимет хвост, то в Иране снимут что-то дельное, то скандинавы подгонят осмысленный мрачняк. Но пока что все надежды на тех, кто до этого не был крупным игроком на поле интеллектуального кино – Китай, Корея, Индия. Там явно что-то происходит, зарождаются те продуктивные формы, которые помогут омолодиться и взбодриться Голливуду. Спаситель рождается в пустыне, а не в кишащем крысами городе.
Недавно я прочитала интервью Руднева о Макдонахе. Там он высказал следующую мысль: суть Макдонаха не в том, что он возродил театр жестокости. На сцене раздеваются, матерятся, насилуют друг друга, разбивают яйца о лоб партнера, крушат мебель и рыдают. Зрителя уже ничем не проберешь. Но все-таки Макдонах сумел показать, что маленькая, провинциальная, богом забытая Ирландия способна сказать Слово о каждом из нас. Есть что-то общечеловеческое в том уродстве, в которое погрузилась повседневная жизнь ирландского городка. Пьяные игры и балаган, побег и возвращение, сплетни и дрянь подноготная – всё это мы, мы в кривом зеркале чужой, незнакомой жизни. В этом смысле новое корейское кино – феномен, аналогичный театру Макдонаха. Корея – экономически бодрая страна с яркой экзотикой. Если к Японии мы более-менее привыкли и хотя бы с трудом, но припоминаем Курасаву, Такеши Китано, то Корея – это для массового сознания разве что кей-поп. Крашеные мальчики, танцующие под заводную музыку. Ну, еще Psy. И всё. И тут оказывается, что там началось нечто содержательное и глубокое. Кажется, возникло из ничего. Но это не так.
У Кореи был интересный путь в кинематограф. В азиатском регионе, отчасти под влиянием Японии, сформировалась культура (и субкультура) дорамы – дневного сериала. Эти дорамы плохо переводились и были долгое время низкого качества, но именно в них были отработаны модели актерской игры, сюжетные схемы и принципы сценарного напряжения. Если Голливуд в двухтысячных заново открыл и реабилитировал сериал, то Корея фактически с него начала. Дорамы были дешевы, что позволяло довольно свободно экспериментировать. Понятно, что когда речь заходит о вложениях в блокбастер, там надо действовать наверняка, чтобы не просрать деньги. «Паразиты» и их успех имеют своим корнем сериальную культуру, что вообще многое объясняет в том, как они сделаны.
И европейское кино, и Голливуд, и советский кинематограф уже показывали хитрую и изобретательную нищету. Тема не нова, но внешне она словно подернулась слоем традиции и памяти. Можно сколько угодно показывать трущобы и толпу голодных у мусорного бачка – о них уже все важное сказано. Тем не менее социальное неравенство никуда не делось, а в некоторых странах усугубилось, капитализм стал цифровым, вкрадчивым и научился выкручивать людям кишки. Те навыки сопротивления капитализму, которые выработаны в европейской культуре, уже не годятся. И вдруг Корея нам предлагает свежее решение. Ловкие бедняки обманывают богачей, завязывая сложную интригу, в результате которой проигрывают все.
Если пользоваться драматургическим арсеналом анализа, перед нами социальный конфликт: две семьи соревнуются за ресурс, причем одна сторона не осознает, что соревнование вообще есть. Мне не хватает данных и я сужу только по картинке (поэтому поправьте, если ошибаюсь), но похоже, что в Корее, как и в России, была разорвана традиционная цепь соподчинения, когда крестьяне работали на аристократов. Хамство условного кассира в «Пятерочке» связано не только с состоянием общества, но и с тем, что долгое время нас отучивали обслуживать интересы отдельных лиц. Человек служил государству и делу, а в остальном держал голову гордо. Возможно, что-то подобное случилось в результате индустриализации и в Корее. Семейство Кимов соглашается обслуживать семейство Паков только в игровом режиме – понарошку, а на самом деле собирается его тотально поиметь. Это не красивая гордость бедняков, когда человеческое достоинство ставится выше материального блага, а именно неспособность понять, что общество капитала устроено иерархично. Уважение к иерархии, подчинение правилам внедряется в сознание через традицию, и когда происходит разрыв звена, ломается социальная структура. Оказывается, что человеку противно быть слугой даже за деньги. Он уже видит себя хозяином, хотя для этого нет реальных оснований.
При этом «Паразиты» не сатира, а типичная трагикомедия. Вероломные, хитрые Кимы любят друг друга, внутри семьи отношения фактически гармоничные, и они искренне, неподдельно страдают от того, что мир устроен несправедливо. Спесь богатых так же отвратительна, как наглый обман. Но и Паки, которые предстают в сатирических чертах (почти как в цикле про Фигаро), не зло и не эксплуататоры. Они жертвы социального договора и думают, что за деньги можно купить лояльность. Увы, за деньги можно купить только услугу. А лояльность приобретается иначе – она связана с правотой. И старые аристократы это прекрасно знали. Показательно, что действие происходит в доме, который достался Пакам вместе с домохозяйкой от другого владельца – по всей видимости, принадлежавшего к старой элите. Нувориши – люди без корня. Они могут быть неплохими людьми, но в социальном смысле у них будет большая слепая зона, благодаря чему их легко обыграть.
С точки зрения сюжета, «Паразиты» выглядят как спрессованная дорама: события быстро сменяют друг друга, фильм невероятно динамичный, как будто написанный для ста серий материал сократили до двухчасового фильма. При этом история не разваливается на куски, она цельная и устремленная к финалу. Темп грамотно наращивается по мере приближения катастрофы. Как только у Паков обнаруживается «скелет в шкафу» (причем обратите внимание, как иронично обыграна эта метафора), финальная кровавая развязка становится почти неизбежной. Там, где есть депривация, возникает насилие.
Интересен и конфликт, связанный с темой запаха. Ким-старший решается на убийство, взбешенный брезгливостью Пака, что довольно необычно, потому что такая мелочь может разжечь ненависть только в уже дошедшем до ручки человеке – в пленнике, например, которому нужен лишь повод. Тем не менее запах – не просто запах для корейца. В корейских комедиях часто встречается странный для нас, возможно, прием с нюханьем носков (кстати, в «Паразитах» носки появляются чуть ли не в первом кадре). Предполагается, что нюхать носок – смешно. Запах маркирует низкий социальный статус, вонь – это унижение. В какой-то мере такое знакомо и нам, но все же традиционно, чтобы унизить противника, мы не будем говорить ему, что от него дурно пахнет – вероятно, мы поступим как-то иначе. Например, окатим его из ведра помоями. Ким-старший не просто нервничает из-за запаха, на который ему постоянно указывают чистоплюи-хозяева: он понимает непреодолимую разницу в статусе, и она его мучит, поскольку мысленно он уже представил себя тем, кто доминирует в ситуации, кто всех сделал. Но это иллюзия, и он за нее дорого заплатит в конце.
Фильм назван довольно провокационно. Паразиты – это не только Кимы, которые воспользовались доверчивостью Паков, но и Паки, которые имеют мыслимые и немыслимые блага, но на самом деле не понимают, что они нарушают социальный баланс. Сценарист честно показывает причины бедности: Кимы не привыкли работать. Они эксплуатируют общий ресурс: ловят халявный вайфай в сортире, едят чужую еду, подделывают документы, пускаются в авантюры. Ничто, кроме лени, не мешало им устроится на постоянную работу, но они даже коробки для пиццы толком собрать не могут. При этом все-таки до конца не сбрасывается со счетов и объективное, калечащее всех неравенство, когда богатства распределены неравномерно и у бедняка нет шанса вырваться из трущоб – Ким-младший никак не может поступить в университет, хотя явно неглуп. Барьеры, существующие в современном корейском обществе, так же сильны, как и в любом другом: есть искусственный рай для успешных и резервации для остальных, виллы и фавелы. В среднем российском городе мы, может, меньше такого видим, потому что у нас иная географическая стратификация, общественные слои перемешаны, и на одной парковке могут стоять Лексус и драная шестерка, остаток былой роскоши. Тем не менее мы уверенно движемся в ту же сторону – коттеджные городки и развалюхи, благополучные и рабочие районы, контрасты, паразитарные практики и вечный капитализм, пока мир стоит.
И напоследок о свежем (хотя и не легком) дыхании азиатского кинематографа. Дело не только в том, что проблема бедности и богатства погружена в экзотические декорации. Речь именно о том, что социальное напряжение воспроизводит себя в разных условиях, его невозможно избежать ни на севере, ни на юге, ни в благополучных регионах, ни в ресурсных придатках мировой экономики. И это позволяет сказать новое слово о бедности. Яркие, дерзкие «Паразиты» показывают нам старые обстоятельства в формах нового сторителлинга: мощного, но с привкусом сериального мыла. А традиционная корейская игра с большой долей масок и поз соединяется с приемами европейской драматической школы в некий странный, но интересный продукт, этакую помесь таксы с чемоданом. Наверное, поэтому – Оскар. Хотя этот фильм и не хочется пересматривать. Он одноразовый, как пластиковая посуда, из которой простые работяги в столовой едят кимчи.
А давайте поговорим о чем-нибудь спорном! Предлагаю «Битву за Землю» (Captive State), 2019 года.
Наткнулся на фильму — КОНТРИБУЦИЯ. Интересна реакция ЛК.Если вы напишете рецензию для рубрики, я включу этот фильм в «Кукуху». |
Чего мы эту дремучую ненашенность обсуждаем?
Эта корейская история — сотни лет уж, как в российской культуре до рёбрышек обглодана. Фантастика? Ёлы-палы. Это Беляев? Мы в поисках чего-то? Давайте дома поищем? Ксения, вы делаете замечательную работу! Огромный респект! Давайте, может, больше на родном языке? И о родной хренотени? Наткнулся на фильму — КОНТРИБУЦИЯ. Интересна реакция ЛК. |
Ну не совсем так, хотя я понял сравнение. Просто если сравнивать, то сравнивать тогда хотя бы уж одну языковую семью или принцип словообразования (изолирующий/флективный). Конечно, токипона, например, мне кажется плановым выпердышем по сравнению с эсперанто. Но я приведу другой пример.
Лейбл Sublime Freaquensis под эгидой моих любимых Sun City Girls выпустил неимоверное количество азиатской популярной, уличной и религиозной музыки. Записи делались в отелях, храмах, такси и т.п. Что я могу об этом сказать? Я могу сказать исключительно то, что азиатский попс и андерграунд как раз таки во многом уделывают своих европейских и американских братьев. Северокорейский соцреализм отдаёт какой-то магической притягательностью вперемешку с артами свидетелей иеговы, радио Суматры или Малазии абсолютно сумасшедшее в самом хорошем смысле слова, а вьетнамка Бич Лоан очень надолго засела в моих колонках (это при том, что Дженис Джоплин и Хендрикса я вообще не люблю). Я могу вспомнить даже бардов, преимущественно японских (бардов в азии навалом. Миками, Томокава, Асакава), я могу вспомнить даже фри-джаз. Смотрю я на это все и понимаю, что попытки «натянуть на глобус» здесь как раз нет. С кино абсолютно то же самое. Но перекос всегда случается именно в сторону японцев. Почему-то оригинальщина прёт чаще именно оттуда. Просто капитализм в ЮК имеет самые зверские черты, с айдолами там обходятся гораздо хуже, чем в японии и т.п. Индустриализация действительно пока что во многом не сыграла культуре Корие на пользу. |
Странно, что азиатское кино даже здесь считается андеграундом.Мы не совсем показательная аудитория. Массовый зритель не ходит на Ким Ки Дука. Более того, для меня было большим открытием, что студенты не смотрят «Звездные войны», «Игру престолов», «Во все тяжкие». Рынок кино и сериалов жутко диверсифицирован. Они умеют мастерски исполнять запросы, чувствуют целевую аудиторию.Да ладно, это ошибка выжившего. Мы видим то, что выстрелило. А огромное море херни остается под водой. Для меня самым трогательным и запоминающимся показался эпизод в затопленном подвале. Когда пытались спасти вещи.Да! Классная сцена. Проблема паразитарности в том, что паразит — это другой. Ты сам для себя никогда не паразит, ты — честный потребитель ресурса. Паразит тот, кто пытается жить за твой счет. С этой точки зрения, все друг другу паразиты. |
Простите. Я вчера была невнятная.
Я имела в виду, что первый раз мне зашло, а при втором просмотре нет. Сюжет динамичный, и при этом малосмысловой. Бывает так, что каждая новая сцена добавляет смысл, составляя как бы особый философский синтаксис кинокартины. А тут смысл один на весь фильм — он может быть понят один раз, и пересматривать совершенно незачем. |
Оскар дали по другим причинам.Он стал как Нобелевка. Даем малиновым в крапинку. Даем голожопым. Даем любителям курить пауков. Даем униженным и оскорбленным. Даем тем, кому сроду не давали. Но иногда и хорошему кино дают. Хотя за Макдонаха мне до сих пор обидно. «Форма воды» даже близко не лежала… |
Всё равно так или иначе просматривается какое-то «доедание» за западной культурой.Согласна. Есть все-таки ощущение вторичности. Но у меня сейчас нет уверенности, что это ощущение — не попытка натянуть европейскую сову на глобус Азии. Когда мы смотрим на чукотский язык из русского языка, он кажется недоделанным русским. Может, это какое-то слепое пятно? |
Ну, не знаю. Он специально снял «лето, осень, зима», где все прям уж совсем понятно. Остальное мутно, да. Для тех, кто хочет покопаться.
|
Если честно, я не связан с его смертью. Олсо Ки Дук должен был судить наши фильмы на фесте в наших краях, но не сложилось.
По большому счёту он всегда раздражал меня мотивацией героев и пустым фантиком в результате «подводки». Я ржал в голос и фейспалмил, когда смотрел расхваленную Пьету. |
Кстати, Ким Ки Дук сегодня почил. От ковида.
Хороший был режиссер, я считаю. Хоть и начал печь пирожки каждые полгода под конец. Но я люблю режиссеров, писателей и вообще людей, которые выбирают из своих тараканов одного, самого жирного, и его кормят, продвигают в тараканьих бегах. Ким Ки Дук снимал один и тот же фильм из раза в раз. У меня такой подход рождает самые теплые чувства. Странно, что азиатское кино даже здесь считается андеграундом. Хотя, оно уже со всех сторон вышло на поверхность. Фильмы того же Ким Ки Дука уже вопщем-то попса. Но если хочется надеть маску псевдопонимающего сноба, то — Олдбой (Пак Чхан Ук). Хочется просто хороший фильм, то — Оазис (Ли Чен Дон). Последний, я считаю, должен посмотреть каждый. Мне кажется, азиаты это джинны из бутылки. Они умеют мастерски исполнять запросы, чувствуют целевую аудиторию. Они просто работают. Голливуд же считает, что надо надеть все самое яркое, чтобы тебя увидели. В этом он и заблуждается. Паразиты — необычное, запоминающееся кино. Я даже не думал, что кто-то в наше время решится на буквальное, линейное высказывание, не прибегая к метафорическим наворотам. Сюжет довольно предсказуем, но каждый раз думаешь — а как они это сделают? Мне нравится, что режиссер не прячется. Фильм весь на ладони, но не лишен действенной символики. Паразитарность объединяет всех, кто только появился в кадре. Здесь нет ни одного человека, который являлся бы собой. Мимикрируют все. Для меня самым трогательным и запоминающимся показался эпизод в затопленном подвале. Когда пытались спасти вещи. Насколько непрактичным и показательным был выбор каждого из члена семьи! |
А я не могла заставить себя их пересмотреть. Только кусками.Не поняла? Не зашло — ответ — А я не могла… Сюжета много, а смысл схватывается однократно...? |
После Паразитов стал немного по-другому смотреть на современном азиатское кино. Открыл за последнее время множество интересных фильмов, режиссёров, актёров из Кореи и Японии.
Паразиты — безусловно хороший фильм, но не лучший в прошлом году. Оскар дали по другим причинам. Зато теперь множество режиссёров со всего мира верят в мечту :) |
Таки прочитал до конца и освободился. Вставлю пять копеек по поводу запаха: пара моих друзей живет в корее, от них я слышал, что корейцы в прямом смысле не пахнут (речь идёт о поте), это обусловлено генетически. Отсюда же такое повышенное внимание к запахам.
Т.к. Куросава таки был упомянут, а я всего лишь неудачно зацепился глазом за фразу об азиатском кино, отмечу, что корейская поп-культура (как и современная корейская философия) в основной своей массе таки остаётся для меня на уровне поделок. «Паразиты» в данном случае, скорее, хорошее исключение. Всё равно так или иначе просматривается какое-то «доедание» за западной культурой. В фильме Ф.Оппенхеймера один из членов организации Панчо Сила с чистой душой недоумевает по поводу обвинений в свой адрес. Действительно, почему плохо устраивать геноцид этнических китайцев и массовые убийства коммунистов? Мы почерпнули все это из американских фильмов. Почему мы плохие? Т.е. есть какое-то дурацкое гипертрофированное копирование в попытке перегнать оригинал. Ким Ки Дук — невыносимо отвратительное и гипертрофированное корейское представление об авторском кино. Бюнг Чуль Хан — философская пустышка, трюизмы на почве Жижека и Фуко в погоне за популярностью. Паразиты же, как и Псай, удачны именно потому, что их режиссер четко видит свое место в кинематографическом процессе. Здесь же в пример можно привести анимационный фильм Ачи и Сипак. Это чистой воды издевательство над популярной культурой и современным корейским общестом |
Не зашло.А я не могла заставить себя их пересмотреть. Только кусками. Сюжета много, а смысл схватывается как бы разом, однократно. |
Хорошо написано. Сама идея, понятно, не новая, но для каждого поколения возникающая как вновь. И тогда вопрос в оболочке пилюли, как это сделано. Насколько это проглатываемо. Сила Голливуда, что он умел снимать не национальное кино, а сразу для всего мира. Только отдельные фильмы других стран могли на такое претендовать. И ясно, что «Кавказская пленница» непонятна нигде кроме России. Вот так и с «Паразитами» — боюсь. Не зашло.
|