Рубрика «Индивидуальный подчерк». Выпуск 67. Марина Цветаева.

***

Мы старших за то презираем,

Что скучны и просты их дни...

Мы знаем, мы многое знаем

Того, что не знают они!

***

О, я помню прощальные речи,

Их шептавшие помню уста.

"Только чистым даруются встречи.

Мы увидимся, будь же чиста".

***

Ни здесь, ни там, - нигде не надо встречи,

И не для встреч проснёмся мы в Раю!

***

Каждый миг, содрогаясь от боли,

К одному возвращаюсь опять:

Навсегда умереть! Для того ли

Мне судьбою дано всё понять?

Вечер в детской, где с куклами сяду,

На лугу паутинную нить,

Осужденную душу по взгляду...

Всё понять и за всех пережить!

***

И - потому что от худшей печали

Шаг - и не больше - к игре!

***

Ах, на гравюре полустертой,

В один великолепный миг,

Я видела, Тучков-четвертый,

Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,

И золотые ордена...

И я, поцеловав гравюру,

Не знала сна...

О, как мне кажется, могли вы

Рукою, полною перстней,

И кудри дев ласкать - и гривы

Своих коней.

В одной невероятной скачке

Вы прожили свой краткий век...

И ваши кудри, ваши бачки

Засыпал снег.

***

Всё будет тебе покорно,

И все при тебе - тихи.

Ты будешь, как я - бесспорно -

И лучше - писать стихи...

Но будешь ли ты - кто знает? -

Смертельно виски сжимать,

Как их вот сейчас сжимает

Твоя молодая мать.

***

Я Вас люблю. - Как грозовая туча

Над Вами - грех -

За то что Вы язвительны и жгучи

И лучше всех.

***

Так простояла я - в тумане -

Далёкая добру и злу,

Тихонько пальцем барабаня

По чуть звенящему стеклу.

Душой не лучше и не хуже,

Чем первый встречный - этот вот, -

Чем перламутровые лужи,

Где расплескался небосвод,

Чем пролетающая птица

И попросту бегущий пёс,

И даже нищая певица

Меня не довела до слёз.

Забвенья милое искусство 

Душой усвоено уже.

Какое-то большое чувство

Сегодня таяло в душе.

***

Свободно шея поднята,

Как молодой побег.

Кто скажет имя, кто - лета,

Кто - край её, кто - век?

Извилина неярких губ

Капризна и слаба,

Но ослепителен уступ

Бетховенского лба.

Светло-коричневым кольцом

Слегка оттенены,

Владычествуют над лицом

Глаза, как две луны.

До умилительности чист

Истаявший овал.

Рука, к которой шел бы хлыст,

И - в серебре - опал.

Рука, достойная смычка,

Ушедшая в шелка,

Неповторимая рука,

Прекрасная рука.

***

Есть женщины. - Их волосы, как шлем,

Их веер пахнет гибельно и тонко.

Им тридцать лет. - Зачем тебе, зачем

Моя душа спартанского ребенка?

***

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать - куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы - на палубе...

Вы - в дыме поезда... Поля

В вечерней жалобе...

Вечерние поля в росе,

Над ними - вороны...

- Благословляю Вас на все

Четыре стороны!

***

Вас передашь одной

Ломаной чёрной линией.

Холод - в веселье, зной -

В вашем унынии.

***

В утренний сонный час,

- Кажется, четверть пятого, -

Я полюбила Вас,

Анна Ахматова.

***

Два солнца стынут, - о Господи, пощади! -

Одно - на небе, другое - в моей груди.

Как эти солнца, - прощу ли себе сама? - Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут - не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

***

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

***

На завитки ресниц,

Невинных и наглых,

На золотой загар

И на крупный рот, -

На весь этот страстный,

Мальчишеский, краткий век

Загляделся один человек

Ночью, в трамвае.

Ночь - черна,

И глаза ребенка - черны,

Но глаза человека - черней.

- Ах! схватить его, крикнуть:

- Идём! Ты мой!

Кровь - моя течёт в твоих тёмных жилах.

Целоваться ты будешь и петь

Как никто на свете!

Насмерть

Женщины залюбят тебя!

И шептать над ним, унося

его на руках

по большому лесу,

по большому свету,

Всё шептать над ним это

странное слово: - Сын!

***

Благословляю ежедневный труд,

Благословляю еженощный сон.

Господню милость - и Господень

Суд,

Благой закон - и каменный закон.

И пыльный пурпур свой, где столько дыр...

И пыльный посох свой, где все лучи!

Ещё, Господь, благословляю - мир

В чужом дому - и хлеб в чужой печи.

***

Дарю тебе железное кольцо:

Бессонницу - восторг - и безнадежность.

Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,

Чтоб позабыл ты даже слово - нежность.

Чтоб голову свою в шальных кудрях

Как пенный кубок возносил в пространство,

Чтоб обратило в угль - и в пепл - и в прах

Тебя - сие железное убранство.

Когда ж к твоим пророческим кудрям

Сама Любовь приникнет жарким углем,

Тогда молчи и прижимай к губам

Железное кольцо на пальце смуглом.

Вот талисман тебе от красных губ,

Вот первое звено в твоей кольчуге, -

Чтоб в буре дней стоял один - как дуб,

Один - как Бог в своём железном круге!

***

Ты зовёшь меня блудницей, -

Прав, - но малость упустил:

Надо мне, чтоб гость был статен,

Во-вторых - чтоб не платил.

***

Я не мятежница - и чту устав:

Через меня шагнувший ввысь - мне друг.

Однако, памятуй, что, в руки взяв

Себя, ты выпустил - меня из рук.

***

У - в мир приходящих - ручонки зажаты:

Как будто на приступ, как будто в атаку!

У - в землю идущих - ладони раскрыты:

Все наши полки разбиты!

***

Не стыдись, страна Россия!

Ангелы - всегда босые...

Сапоги сам чёрт унёс.

Нынче страшен - кто не бос!

***

Кто создан из камня,

кто создан из глины, -

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и надгробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полёте

Своём - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется моё своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти?

- Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - весёлая пена -

Высокая пена морская!

***

Знаю, умру на заре! На котором из двух,

Вместе с которой из двух - не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле! -

Неба дочь!

С полным передником роз! -

Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре! - ястребиную ночь

Бог не пошлёт на мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари - и ответной улыбки прорез...

- Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

***

Как нежный шут о злом своём уродстве,

Я повествую о своём сиротстве...

За князем - род, за серафимом - сонм,

За каждым - тысячи таких, как он,

Чтоб, пошатнувшись, - на живую стену

Упал и знал, что - тысячи на смену!

Солдат - полком, бес - легионом горд,

За вором - сброд, а за шутом - всё горб.

Так, наконец, усталая держаться

Сознаньем: перст и назначеньем: драться,

Под свист глупца и мещанина смех -

Одна из всех - за всех - противу всех! -

Стою и шлю, закаменев от взлёту,

 Сей громкий зов в небесные пустоты.

И сей пожар в груди тому залог,

Что некий Карл тебя услышит, Рог!

***

Покамест день не встал

С его страстями стравленными,

Из сырости и шпал

Россию восстанавливаю.

Из сырости - и свай,

Из сырости - и серости.

Покамест день не встал

И не вмешался стрелочник.

Туман ещё щадит,

Ещё в холсты запахнутый

Спит ломовой гранит,

Полей не видно шахматных...

Из сырости - и стай...

Ещё вестями шалыми

Лжет вороная сталь - 

Ещё Москва за шпалами!

Так, под упорством глаз -

Владением бесплотнейшим -

Какая разлилась

Россия - в три полотнища!

И - шире раскручу:

Невидимыми рельсами

По сырости пущу

Вагоны с погорельцами:

С пропавшими навек

Для Бога и людей!

(Знак: сорок человек

И восемь лошадей.)

Так, посредине шпал, 

Где даль шлагбаумом выросла,

Из сырости и шпал,

Из сырости - и сирости.

Покамест день не встал

С его страстями стравленными -

Во всю горизонталь

Россию восстанавливаю!

Без низости, без лжи:

Даль - да две рельсы синие...

Эй, вот она! - Держи!

По линиям, по линиям...

***

Весна наводит сон. Уснем.

Хоть врозь, а всё ж сдаётся: все

Разрозненности сводит сон.

Авось, увидимся во сне.

Всевидящий, он знает, чью

Ладонь - и в чью, кого - и с кем.

Кому печаль мою вручу,

Кому печаль мою повем

Предвечную (дитя, отца

Не знающее и конца

Не чающее!) О, печаль

Плачущих без плеча!

О том, что памятью с перста

Спадёт, и камешком с моста...

О том, что заняты места,

О том, что наняты сердца

Служить - безвыездно - навек,

И жить - пожизненно - без нег!

О заживо - чуть встав! чем свет! -

В архив, в Элизиум калек.

О том, что тише ты и я

Травы, руды, беды, воды...

О том, что выстрочит швея:

Рабы - рабы - рабы - рабы.

***

...О городе, где всё очами

Глядит - последнего в роду.

***

Врылась, забылась - и вот как с тысяче-

футовой лестницы без перил.

С хищностью следователя и сыщика

Все мои тайны - сон перерыл.

Сопки - казалось бы, прочно замерли -

Не доверяйте смертям страстей!

Зорко - как следователь по камере

Сердца - расхаживает Морфей.

Вы! Собирательное убожество!

Не обрывающиеся с крыш!

Знали бы, как, на перинах лежачи,

Преображаешься и паришь!

Рухаешь! Как скорлупою треснувшей

Одр с его грузом мужей и жён.

Зорко - как лётчик над вражьей местностью

Спящего - над душою сон.

Тело, что все свои двери заперло -

Тщетно! - Уж ядра поют вдоль жил.

С точностью сбирра и оператора

Все мои раны - сон перерыл!

Вскрыта! Ни щелки в райке, под куполом,

Где бы укрыться от вещих глаз

Собственных. Духовником подкупленным

Все мои тайны - сон перетряс!

***

Мой письменный верный стол!

Спасибо за то, что шёл

Со мною по всем путям.

Меня охранял - как шрам.

Мой письменный вьючный мул!

Спасибо, что ног не гнул

Под ношей, поклажу грёз -

Спасибо - что нес и нес.

Строжайшее из зерцал!

Спасибо за то, что стал

(Соблазнам мирским порог)

Всем радостям поперёк,

Всем низостям - наотрез!

Дубовый противовес

Льву ненависти, слону

Обиды - всему, всему.

Мой заживо смертный тес!

Спасибо, что рос и рос

Со мною, по мере дел

Настольных - большал, ширел,

Так ширился, до широт - 

Таких, что, раскрывши рот,

Схватясь за столовый кант...

- Меня заливал, как штранд!

К себе пригвоздив чуть свет -

Спасибо за то, что - вслед

Срывался! На всех путях

Меня настигал, как шах -

Беглянку.

- Назад, на стул!

Спасибо за то, что блюл

И гнул. У невечных благ

Меня отбивал - как маг -

Сомнабулу. Битв рубцы,

Стол, выстроивший в столбцы

Горящие: жил багрец!

Деяний моих столбец!

Столп столпника, уст затвор -

Ты был мне престол, простор -

Тем был мне, что морю толп

Еврейских - горящий столп!

Так будь же благословен -

Лбом, локтем, узлом колен

Испытанный, - как пила

В грудь въевшийся - край стола!

***

Тридцатая годовщина

Союза - верней любви.

Я знаю твои морщины,

Как знаешь и ты - мои,

Которых - не ты ли автор?

Сьедавший за дестью десть,

Учивший, что нету - завтра,

Что только сегодня - есть.

И деньги, и письма с почты -

Стол - сбрасывавший - в поток!

Твердивший, что каждой строчки

Сегодня - последний срок.

Грозивший, что счётом ложек

Создателю не воздашь,

Что завтра меня положат -

Дурищу - да на тебя ж!

***

Спасибо тебе, Столяр,

За доску - во весь мой дар,

За ножки - прочней химер

Парижских, за вещь - в размер.

***

Квиты: вами я обьедена,

Мною - живописаны,

Вас положат - на обеденный,

А меня - на письменный.

***

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно всё равно -

Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и не знающий, что - мой,

Как госпиталь или казарма.

Мне всё равно, каких среди

Лиц ощетиниваться пленным

Львом, из какой людской среды

Быть вытесненной - непременно -

В себя, в единоличье чувств.

Камчатским медведем без льдины

Где не ужиться (и не тщусь!),

Где унижаться - мне едино.

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично - на каком

Непонимаемой быть встречным!

(Читателем газетных тонн

Глотателем, доильцем сплетен...)

Двадцатого столетья - он,

А я - до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне - все равны, мне всё - равно,

И, может быть, всего равнее -

Роднее бывшее - всего.

Все признаки с меня, все меты,

Все даты - как рукой сняло:

Душа, родившаяся где-то.

Так край меня не уберёг

Мой, что и самый зоркий сыщик

Вдоль всей души, всей - поперёк!

Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё - равно, и всё - едино.

Но если по дороге - куст

Встаёт, особенно - рябина...

***

За этот ад,

За этот бред

Пошли мне сад

На старость лет.

На старость лет,

На старость бед:

Рабочих - лет,

Горбатых - лет...

На старость лет

Собачьих - клад;

Горячих лет -

Прохладный сад...

Для беглеца

Мне сад пошли:

Без ни - лица,

Без ни - души!

Сад: ни шажка!

Сад: ни глазка!

Сад: ни смешка!

Сад: ни свистка!

Без ни - ушка

Мне сад пошли:

Без ни - душка!

Без ни - души!

Скажи: - Довольно муки, - ну

Сад одинокий, как сама.

(Но около и сам не стань!)

Сад, одинокий, как я сам.

Такой мне сад на старость лет...

- Тот сад? А может быть - тот свет? -

На старость лет моих пошли -

На отпущение души.

***

Есть счастливцы и счастливицы,

Петь не могущие. Им -

Слезы лить! Как сладко вылиться

Горю - ливнем проливным!

Чтоб под камнем что-то дрогнуло.

Мне ж - призвание как плеть - 

Меж стенания надгробного

Долг повелевает - петь.

***

...Если б Орфей не сошёл в Аид

Сам, а послал бы голос

Свой, только голос послал во тьму,

Сам у порога лишним

Встав, - Эвридика бы по нему

Как по канату вышла...

Как по канату и как на свет,

Слепо и без возврата.

Ибо раз голос, тебе, поэт,

Дан, остальное - взято.

***

Брали - скоро и брали - щедро:

Взяли горы и взяли недра,

Взяли уголь и взяли сталь,

И свинец у нас, и хрусталь.

Взяли сахар и взяли клевер,

Взяли Запад и взяли Север,

Взяли улей и взяли стог,

Взяли Юг у нас и Восток.

Вары - взяли и Татры - взяли,

Взяли близи и взяли дали,

Но - больнее, чем рай земной! -

Битву взяли - за край родной,

Взяли пули и взяли ружья,

Взяли руды и взяли дружбы...

Но покамест во рту слюна -

Вся страна вооружена!

***

Его и пуля не берёт,

И песня не берёт!

Так и стою, раскрывши рот:

- Народ! Какой народ!

Народ - такой, что и поэт -

Глашатай всех широт, -

Что и поэт, раскрывши рот,

Стоит, - какой народ!

***

В синее небо ширя глаза -

Как восклицаешь - Будет гроза!

На проходимца вскинувши бровь -

Как восклицаешь: - Будет любовь!

Сквозь равнодушья серые мхи -

Так восклицаю: - Будут стихи!