43
870
Рубрика: кино

Очень досадно, что для нас, неповзрослевших девочек за сорок, так мало снимают годноты. Хочется красивой, небанальной романтики, крышесносного поцелуя в кадре, харизматичных героев и логичных, сильных поступков. Только нас этим не очень-то балуют. Герои сериалов бесконечно выясняют отношения, хотя что там выяснять-то? Никаких отношений нет, сюжет ковыляет на голых конфликтах. Здесь я согласна с Пашей-в-огне: представление сценаристов о перипетии свелось к одноклеточному противостоянию в войне всех против всех. Не поссорились – запороли сцену. В этом смысле «Уэнсдей», конечно, сериал особенный. Герои вступают в разные отношения, показывают внутреннюю динамику и конфликтуют чаще всего по делу. Уровень испанского стыда близится к отрицательным значениям. Кстати, есть ли антоним для «испанского стыда»? «Испанская гордость»?

Истории семейки Аддамс – на любителя. Черный юмор, кладбищенский антураж, образы оживших мертвецов и разъятых тел – все это органично существовало в готическом романе и в Россию приходило через польское или украинское посредство. У нас своей готики не сложилось, поэтому мы смотрим на чужую глазами охеревшего туриста. Кому-то нравится, кто-то тихо поблевывает в сторонке. Я из вторых. Но – это если готическое является самоцелью. В декоративном смысле оно может восприниматься как милая дурь, легкая экзотика. Многие, кто ждал от «Уэнсдей» готики, разочаровались.

 

Реплика в сторону: пожалуй, русская готика все-таки существует, это чернуха и хтонь. Грязный зимний Петербург, «Брат», «Груз-200», гаражные массивы, Чикатило и Пичушкин. Когда-нибудь на этой почве разовьется нечто важное, но пока идет проработка материала.

 

Уэнсдей выглядит и ведет себя, как девочка-гот. При этом она фантастически красива. Ее гримасы скорее неуместные, чем жутковатые – ну, кривляется человек, с кем не бывает. Красивой девушке простительно. Чтобы чувствовать легкий холодок, в образе должно присутствовать что-то отвратительное. У Кинга есть теория ужаса, он ее не сам придумал, а чуть более чем полностью списал у Аристотеля. Ужас связан с опасностью, а опасность – с аморфностью, то есть неопределенностью облика. Страшнее всего то, что не имеет образа – четкой внешней структуры. Уэнсдей, конечно, физически не способна ужасать, она антиотвратительна, хотя актриса, как говорят, старалась не моргать, чтобы сделать взгляд максимально тяжелым.

И вот что интересно. Не знаю, какова была исходная история 60-х годов, но нынешняя базируется на паттернах классической волшебной сказки. Перед нами история инициации женского персонажа. Уэнсдей застряла в пубертате, ей необходимо двинуться дальше, поэтому родители помещают ее в общий дом, то есть частную школу, где она в коллективе ровесников сможет набрать необходимые социальные навыки. Инициация предполагает временную смерть – в сериале такой момент есть. Инициация требует встречи с Другим через любовь – Уэнсдей осаждают сразу два мальчика, ложный и истинный жених. Уэнсдей получает магические предметы и волшебных помощников, как и любой сказочный герой. В целом, перед нами царевна Несмеяна, временно мертвая, а мертвые, что характерно, не смеются. Именно так можно вычислить труп, спрятавшийся среди живых.

 

Есть несколько моментов, которые меня этически смущают. Ниже будут спойлеры, поэтому, если что, пропустите списочную часть.

 

1. Тайлер ведет себя как парень мечты. Он терпит все загоны Уэнсдей, упорно ухаживает за ней, знает ее вкусы, дарит подарки, организует свидание – именно такое, как хочет она, а не он сам. Он показывает, что она ему нужна насколько, что он готов на все. Очень упорный. Очень последовательный. И именно он ложный жених! Я догадывалась, что таких мужчин сняли с производства в шестидесятых годах, но все же возмущена, почему этот тип поведения в итоге оказывается фальшивкой. Ухаживание и поэтапное преодоление сопротивления становится неосуществимой гендерной мечтой, мифологической структурой. Женщина, что в мифе, что в жизни, чинила препятствия мужчине не из вредности, а в силу биологических рисков, которые для нее выше, чем для него. Ничего не изменилось и сейчас. Но почему-то злодеи в романтических историях ведут себя так, как хотелось бы, чтобы вели себя не злодеи, а вообще все люди по отношению друг к другу – максимально предупредительно, вежливо и чутко. А положительные герои – мямлят, грубят и туго соображают. Тот же Ксавье (посмотрим, станет ли он истинным женихом – в этой части сценаристы ограничились заявкой) давит на Уэнсдей, радуется минимальной победе в диалоге и даже ухитряется бросить в бою. Такое поведение позиционируется как поведение протагониста. Иногда мне кажется, что я в этой жизни чего-то глобально не понимаю.

2. После танца Бьянка и Уэнсдей оказываются в комнате для девочек. Их диалог вскрывает неудачу каста. Бьянку, обольстительную сирену, первую красавицу школы, играет не слишком красивая актриса, да еще и обритая налысо. Зачем, чтобы что?! Уэнсдей спрашивает у нее: «Каково это быть красивой?» Подойди, черт возьми, к зеркалу и у себя спроси – откуда Бьянке это знать? Будь Уэнсдей не такой умопомрачительной красоткой, было бы непонятно, почему за ней парни бегают. Такое случается в плохих сериалах, где вокруг Мэри Сью топчется эскадрон принцев на белых жеребцах. И хотя в сценарии заложено то, что Ксавье от притягательной Бьянки переметнулся к долбанутой Уэнсдей, реально он уходит от некрасивой девушки к красивой. Эй, сценаристы, вы такого послания добивались? Неужели годы доказывания, что внешняя красота уступает внутренней, похерены, и вы наконец-то озвучили правду? Чтобы снять подобные вопросы, надо было изначально что-то делать с кастом и приглашать на роль Бьянки достойную соперницу для Ортеги. Или хотя бы не лысую, как Колобок.

 

Больше не спойлерю. Дальше просто общие соображения.

 

Вся семья Аддамс – мертвецы так или иначе. В разной степени сохранности. Их время течет не так, как у всех. Уэнсдей – девочка с рано начавшимся и затянувшимся пубертатом. Родители, Гомес и Мортиша, тоже застряли в пубертате, но не раннем, а в позднем, и на всю жизнь. Пагсли почти не показали, но из истории с ручными гранатами и рыбной ловлей ясно, что он застрял в возрасте двух-трех лет. Вещь не умерла вместе с остальным телом и продолжила жить – получила дополнительное время. То есть модели нарушения времени две: пролонгация и застревание. Смерть – универсальный прерыватель процессов, она их терминирует. И значит, Аддамсы – беглецы из мира смерти. Каждый из них умер, но по какой-то причине не до конца, поэтому застрял и комически стагнирует. Все они по-своему неадекватны, не соотносятся с традиционными темпоральными точками человеческой жизни. Теперь понятно, что будет, если сопротивляться времени: крипота, абсурд и гротеск.

И еще одно, пожалуй, самое важное соображение. Аддамсы – аристократы. И школа «Невермор» не для всех. Нормальные (нормисы) не только не имеют таланта, чтобы там учиться, у них денег нет. Закрытые школы, с полным пансионом – привилегия богатых семей. И для всех остальных они «чудаки», не такие, объект ненависти и зависти. Ничего удивительного. Бредя по скользкому снегу вдоль шумной автострады, кто из нас не проклинает сволочей на геликах? Они горгоны, оборотни, вампиры. Проблема социального расслоения везде одинакова. К нам она пришла после перерыва, и мы с большим удовольствием узнали секрет тропиканки: богатые тоже плачут. Только вот не жалко их вообще. Чтобы их стало жалко, надо немного изменить ситуацию, скрыть основной конфликт: не бедные мечтают стереть богатых с лица земли за то, что те зажрались, а бездарные хотят выжечь каленым железом иных, потому что ксенофобы.

Пелевин очень точно описал путешествие в мир богатства в «Пространстве Фридмана». Большие деньги формируют инобытие, где отношения, конфликты, персонажи, их образ жизни – принципиально, по-бахтински Другие. Сталкиваясь с ними, мы реагируем страхом, удивлением. И смехом, потому что мы живые. История Уэнсдей не про нас. Это история богатой, умной девочки, единственная проблема которой – неумение и оттого нежелание устанавливать близкие отношения. Так ведь и Золушка в этом смысле была не очень. Дружила с мышами, ездила на тыкве, с мачехой и сестрами разосралась. Потом подключилась влиятельная фея, и все пошло, как надо. Именно поэтому «Уэнсдей» – обычная сказка, не очень-то и готическая. Но милая, бодрая, хорошо сделанная. Детективный сюжет рождает динамику, любовь – напряжение, атмосфера волшебства и богатства позволяет совершить эскапистский скачок и забыть о том, что завтра на работу к девяти. Но как же хочется завести запасную руку, чтобы спину чесала!

Дата публикации: 18 декабря 2022 в 15:37