Технократическая революция в России

1.     Введение

История России такая, какой мы ее знаем – это не просто история побед и достижений. История России – это история перманентных преобразований жизни общества и государственного устройства, осуществляемых на грани эксперимента.  Именно русский народ испытал на себе все новшества альтернативной экономики и альтернативного пути к светлому будущему. В действительности, это первый и единственный случай в истории, когда государственный и экономический уклад общества был кардинально изменен на основе научного подхода. И не все в этой так называемой науке было неправильно и не верно. И далеко не все одинаково обстояло на уровне теории и практики. Теория, если кто-то еще помнит, предусматривала диалектику, то есть «искусство спорить или вести рассуждения», вырабатывая на основе существующих противоречий правильного пути развития. В теории диалектического материализма этот принцип назывался принцип «единства и борьбы противоположностей». Однако, как и любое другое учение, марксизм претерпел на себе порок правящего класса, который состоит в стремлении загнать теорию в рамки канонов и незыблемых правил. Такое явление рушит на корню движение материи, то есть останавливает прогресс. В том числе, прогресс научной мысли. В этой связи, главным противоречием плановой экономики стал разрыв интересов и потребностей: плановая экономика требовала глубоко научного подхода и внедрения передовых, в том числе информационных, технологий, существенных инвестиций. Однако, зажатая в тиски «ленинских» правил и идеологических незыблемых установок научная мысль молчала.

Рыночная экономика, казалось бы, способствует развитию научной мысли, так как научная мысль отвечает запросам экономики. История и опыт Советского Союза показывают, что это не всегда и далеко не так. По истечении более, чем тридцати лет с момента развала СССР, Россия, и не только Россия, до сих пор живут за счет научного потенциала СССР и этот потенциал далеко не исчерпан. Однако, что будет тогда, когда покажется «дно»? Опять придется преодолевать отставание посредством «ударных пятилеток» и «стахановских движений», «шарашек» и «комсомольских строек»?

Что могло бы случится, если бы принципу «движения» ничего не угрожало? Как далеко мог бы зайти научно-технический прогресс? И почему элита правящего класса или клана, или сословия, стремится запереть базис своей власти в «незыблемые» правила? И как далеко можно уйти, предвосхищая научный спрос экономики: на десятки лет, на века? А если создать механизм практического воплощения научного потенциала – как далеко и как быстро можно шагнуть в своем развитии?

Стоить отметить, что научный прогресс на протяжении всей истории человечества развивался по пути преодоления бюрократических непреодолимых препятствий. Человечество в принципе к этому настолько привыкло, что даже не рассматривает возможность иного положения вещей.

Главной причиной создания бюрократического препятствия научному развитию является страх правящей элиты потерять полученные в результате борьбы за власть привилегии. Причиной страха может являться и не сама наука, но – развитие общества на основе компетенции и образования. Думающий человек – есть опасность для любой регрессивной власти. Отсюда тезис Ленина о революционной ситуации подлежит небольшой корректировке – не обострение нужд угнетаемого класса является одним из признаков революционной ситуации, а такое обострение, свершившееся непосредственно после улучшения его уровня жизни. Перманентное трудное положение общества не может являться причиной революции, потому что революция – это научный подход, это методология, философия и построение или перестройка основ права, экономики и государственности. Заинтересованный класс, как движущая сила революции, не способен на таковую в условиях чрезмерной нужды, так как его мысли заняты насущным. В таком состоянии он способен только на бунт, чем и пользуются деструктивные силы, такие, как Навальный и прочее. Революция же – это совершенно не обязательно насильственный приход к власти. Революция возможна посредством эволюции, то, что Троцкий называл перманентной революцией, а Ки Мер Сен – незаконченностью революции. Но у Троцкого и Ки Мер Сена были другие цели и другие идеи. Но принцип один – внедрение в общество идеологии, на основе которой общество строит светлое будущее. В Западном мире такой идеологией сегодня является демократия, которая в равной степени уже порочна, как любое другое учение, призванное служить власти.

Технократия — форма правления или устройства общества, власть в которой принадлежит техническим специалистам, руководствующимся в принятии решений исключительно технологическими императивами (применение технологий на благо общества). Основная идея технократии заключается в принятии решений по соображениям эффективности и, соответственно, в деполитизации процесса принятия решений, к основным ценностям относятся принципы оптимизации и объективности. Технократия предполагает использование инженерных подходов для решения любых проблем.

В моем понимании, технократия – это глубоко научный подход в построении всех аспектов государственной и общественной жизни, основанный на высокой компетенции власти и постоянном совершенствовании образования самого общества, и, как результат, его осознании своей миссии в развитии научно-технического прогресса.

Развитие государства и общества по такому направлению должно предусматривать не только механизмы совершенствования компетенции общества, но и контроля за такими компетенциями, и – научного взаимодействия с обществом.

2.     О революции, как особом пути России.

Революция в России – это не просто, и не столько совершение государственного переворота в России, сколько совершение переворота в сознании каждого гражданина. Причиной принятия революционных ценностей пролетарской революции, имевшей место в начале прошлого столетия, представителями буржуазии и военной элиты, были глубоко гностические. Величие России такие люди ставили выше своих достаточно высоких привилегий. Русский человек в силу национальных и межнациональных особенностей при решении непосильных проблем меньше всего опирается на государство и власть – больше на себя и товарищей. Такое положение вещей не изменилось и сегодня. Именно на это качество русского человека, а русскими я называю не только этнически русских, а все народы, населяющие Россию, власть полагается в трудную минуту. И именно это качество позволяет России, подобно барону Мюнхгаузену, вытаскивать саму себя за волосы из любого болота. При изучении историю меня всегда интересовало, как человек мыслил, находясь в том или ином географическом месте в определенный момент времени. Так солдаты Вермахта, входя в Россию искренне верили в то, что они спасают Европу от большевистской заразы. А Советский солдат, даже тогда, когда шел в атаку с именем Сталина, защищал свою семью, друзей, близкий. И это я взял не из учебников истории, а прочитав достаточно большое количество воспоминаний, живших в то время и принимавших участие в этих событиях как со стороны СССР, та и со стороны Германии. Из этого можно сделать вывод, что государственная идеология для русского человека – вторична. Первична для него – свое собственное совершенствование и развитие. И если государственная идеология совпадет со стремлением русского совершенствоваться и развиваться – это даст безграничную почву для строительства качественного нового государства.

В конце концов, неужели опыт Российской Империи, опыт СССР, все эксперименты и метаморфозы, через которые прошли наши предки, да и мы сами, были лишь для того, чтобы мы остановились на том, где мы сейчас? Да, я искренне верю, что Россия идет по пути к величию. Но ведь и коммунизм шел туда же, куда еще ведут почти все религиозные учения. Я бы поставил знак равенства между коммунистическим обществом и мошейрхатом. Цели одни – пути разные. Это совсем не значит, что я предлагаю другой путь, на который надо немедленно свернуть. Я лишь предлагаю усовершенствовать маршрут и способ передвижения.

3.     О демократии и цели технократической революции, модель технократического устройства государства.

Ранее я уже говорил о порочности демократии, которая приобрела форму перманентной идеологии, находящейся в основе западного общества. В чем же состоит порок демократии. Порок демократии состоит в том, что она стала управляемой, а значит современная демократия – это лишь ее видимость. При этом видимость этой самой демократии создается для того, чтобы взгляд со стороны, из вне, квалифицировал общество той или иной страны, как демократическое. Главным атрибутом демократии является свободное волеизъявление народа. Волеизъявление народа базируется на общественном мнении и идеологии. Почему-то все очень быстро забыли, что Гитлер пришел к власти весьма демократическим путем. Зеленский, кстати говоря, тоже. Секрет управления демократией состоит в наличии и создании механизмов управления общественным мнением. В коммерческой сфере это называется ПиАр – связи с общественностью. Но достаточно давно имеет место быть политический ПиАр, призванный сформировать общественное мнение в объеме достаточном для нужного волеизъявления на так называемых свободных выборах. Многие считают родиной политического ПиАр Соединенные Штаты Америки, а бессмертным учебником по политическому ПиАр – книгу Роберта Пенн Уорена «Вся королевская рать». С последним утверждением я безоговорочно согласен. Но, что касается родины ПиАр, то этот вопрос можно бесконечно далеко углублять в историю. Мне известен наиболее яркий случай ПиАр, особенно так называемого черного ПиАр, — это выборы всенародного русского царя Федора Михайловича Романова в 1613 году. Кстати, в этой предвыборной кампании не обошлось без влияния церкви, что очень важно отметить для некоторых последующих аспектов настоящей статьи.

Возможность управлять демократией превращает демократию, как таковую, в игру в демократию. Игру, в которой игроки, отчетливо осознавая порок, идут на предлагаемые правила и с удовольствием сами себя обманывают. В большинстве случаев такой самообман принимается спокойно, потому что целью является власть, не как созидательная деятельность на благо страны и общества, а как способ сохранения и приумножения имеющихся привилегий. При этом, результат успешного или не успешного управления демократии зависит только от величины финансовых вложений в политический ПиАр проект. Данный аспект позволяет проникать во власть малокомпетентному элементу, который, даже при решении вопросов, направленных на сохранение своих собственных привилегий совершает ошибки, затрагивающие интересы граждан.

Интересы граждан или отдельного гражданина – есть самое главная ценность технократического общества. Все научные изыскания и компетентные решения в первую очередь должны соблюдать интересы гражданина, а потом все остальное. Судебная ошибка в отношении субъекта предпринимательства или государственного органа также непростительна, но допустима, нежели в отношении гражданина. Из вышесказанного следует, что в интересах гражданина следует сделать две вещи, полностью соответствующие принципу научного подхода государственного строительства: набраться смелости и назвать вещи своими именами, ограничить доступ к власти квалификационным барьером.

Соответственно, во-первых, необходимо прямо и открыто назвать существующую демократию тем, чем она является в действительности: игрой в демократию. Если посчитать затраты на предвыборную компанию отдельных депутатов или партий, то, было бы более справедливо узаконить прямую покупку голосов избирателей. Так, хотя бы деньги поступали непосредственно к целевой аудитории и врать лишний раз не приходилось бы. Сегодня еще никто никого в России не призвал к ответу за ложные политические обещания. Более того, на следующих выборах избираемые врут тоже самое, пользуясь короткой народной памятью. Партийные списки, порой, формируются именно по принципу покупки мест или иным конъюнктурным соображениям, даже без какого-либо внутреннего партийного контроля.

Изменить такое положение вещей возможно только одним способом – введением института государственных квалификационных комиссий. Причем, на всех уровнях и ветвях власти.

Что-то подобное уже существует в судебной власти – Квалификационная коллегия судей. Но, данная коллегия существует именно, как коллегия, то есть как орган судейского сообщества. Почему это неправильно, скажу чуть позже. Сначала приведу почти правильные примеры. Самым правильным примером, приближенным максимально к желаемому результату является Военно-Морской флот. В ВМФ квалификационный допуск и квалификационный контроль осуществляется на каждом этапе должностного перемещения офицера. Далее постоянно осуществляется подтверждение квалификации. Квалификационные допуск и контроль осуществляются на самом разном уровне, начиная от командира корабля, далее флагманского специалиста и командира соединения. Пришел офицер на новый корабль – все, в денежном довольствии остался голый оклад до тех пор, пока не получишь допуск к материальной части. Штурман должен доказать знание лоции района базирования и предполагаемой болевой активности корабля и соединения. Ну а знание элементов борьбы за живучесть подтверждается практически ежедневно, невзирая на погоны. Все это потому, что от грамотных действий офицера зависят жизни не только подчиненных, но и всего экипажа. Корабль – это единый организм, где каждый член экипажа, как его орган обязан четко выполнять свою функцию и соответствовать ей. Наиболее приближенным к ВМФ государственным органом в области квалификационного контроля является Следственный комитет, где даже, чтобы погоны получить диплома недостаточно. Но вот теперь поговорим о квалификационной коллегии судей. Я сейчас приведу непопулярный пример, но не все непопулярные примеры автоматически неправильные, если они касаются недружественного государства. Иногда, следует брать от них лучшее. Так в системе английского права при назначении судьи учитывается мнение всех ветвей юридического сообщества – не только судейского. Так, ни прокурор, ни барристер не станут судьями, если у них не будет одобрения от всех трех сообществ: судейского, адвокатского и прокурорского. У нас же все квалификационные коллеги представляют собой свои отраслевые междусобойчики. Однозначно, речь не об армии и флоте, где это оправдано. Но, на мой взгляд, такие органы, как следствие, прокуратура, судейское общество должны иметь межведомственную квалификационную не коллегию, а комиссию – то есть нечто, наделенное статусом органа. Далее, формирование такой комиссии должно осуществляться по аналогии с советом старейшин, хотя потому, что должно иметь определенный непререкаемый авторитет и лишено вертикальной подчиненности. Не секрет, что в некоторых республиках Северного Кавказа совет старейшин неоднократно влиял на принятие решений региональных властей, а уж о муниципальных и говорить не приходится.

И такие комиссии должны быть везде. А, например, высшая квалификационная комиссия, должна осуществлять допуск к выборам кандидатов в депутаты законодательной власти с учетом их последующего распределения по отраслевым комитетам.

Исполнительная власть особенно нуждается в квалификационном отборе и контроле. Зачастую, чтобы стать членом так называемом команды достаточно быть доверенным лицом ее лидера, что заключается в предсказуемости поведения на предполагаемом посту. Но данный подход абсолютно лишен принципа квалификационного отбора. Известен случай, когда, кстати и поныне функционирующий, региональный министр образования писала блог с ошибками, в последствие оправдавшись тем, что она учитель математики, а не русского языка.

Отсутствие квалификационного отбора и контроля в органах исполнительной власти является главным тормозом научно-технического прогресса. Региональная элита, стоящая у власти, в нем никак не заинтересована просто потому, что она не понимает его выгод, а иногда просто не понимает, о чем идет речь и отвергает прогрессивное решение, как сложное для восприятия. В этой связи квалификационные комиссии могут стать не только органом, осуществляющим квалификационные отбор и контроль, но и научным консультативным органом, к помощи которого могут прибегать органы исполнительной власти в сложных ситуациях.

Обеспечение квалификационного контроля не следует путать с борьбой с коррупцией. Подтверждение квалификации – это периодическое мероприятие, зависящее от текущих факторов активности конкретного субъекта. Так, при наличии отмененных решений судом или вышестоящим органом, наличии обоснованных жалоб, периодичность подтверждения квалификации должна сокращаться, а иногда проводится неплановая квалификация. При существующим уровне цифровизации установить отслеживание и алгоритм изменения периодичности подтверждения квалификации не представляет из себя большой сложности. Такой же подход должен быть и в судейской сообществе, отчасти он там такой и есть, но уж очень похож на какой-то междусобойчик. Особенно с учетом того, что решения Квалификационной Коллегии судей не являются официальным документом, но тем не менее касаются присвоения и подтверждения классных чинов. А насколько я понимаю, от классного чина должен зависеть размер денежного довольствия судьи. И если, я надеюсь, на подтверждение классности судьи влияет количество отмененных вынесенных им решений, то нахождение в должности представителя исполнительной власти компетентность принятого им решения никак не влияет на его нахождение у власти.

Важной составляющей деятельности квалификационных комиссий должна являться разъяснительная работа в обществе, начиная со школы. Общество должно понимать, каким образом те, от кого могут зависеть их судьбы становятся именно теми, от кого они реально зависят. В этом заключается соблюдение интересов гражданина. Гражданин знающий механизм становления представителя власти будет стремится к повышению своей квалификации. Но и квалификация – не панацея. Точнее, одной только сухой квалификации явно недостаточно. Судья или следователь, или прокурор, или представитель исполнительной власти, работающий в определенном регионе, должен иметь понятия о его национальных и конфессиональных традициях, об исторических особенностях, а следовательно, знать, пусть не так глубоко историю страны. В последнее время во всех ветвях власти, а в судейской особенно, отмечается очень формальный подход при принятии решений. В России отсутствует институт права справедливости, а значит, необходимо исключить формализм в принципе. Сделать это возможно, если грамотно учитывать культурные и исторические особенности. В юриспруденции, например, есть обычаи делового оборота, которые также являются источником права.

Невозможно включить все и вся в образовательные программы. Поэтому следует прибегать к принципу «спасение утопающих дело рук самих утопающих». Стремящийся к карьерному росту специалист должен постоянно самообразовываться. Квалификационные комиссии должны ему в этом помогать, организовывая семинары и лекции с привлечением соответствующих ВУЗов, музеев и театров, и вести соответствующий учет. Кстати, что-то подобное было в советской истории – мой отец посещал, например, лекторий общества «Знание», располагавшийся в политехническом музее и куда вход был платный, но народ, тем не менее, ходил. Так вот, например, почему бы не провести хотя бы одну лекцию представителям власти Мурманского региона в театре Северного флота по истории этого самого флота, а представителям власти Приморского края по истории Тихоокеанского флота или по истории развития рыбной отрасли – было бы полезно и эффективно. Уверен, что представления в этой области у представителей исполнительной власти весьма поверхностные.

Таким образом, цель технократической революции в России – это создание механизма, который посредством естественной эволюции создаст компетентную власть, механизм контроля соответствия ее заявленной компетенции и высокообразованное общество, доверяющее компетенции власти.

4.     Движущая сила технократической революции

Любое революционное учение подразумевает собой наличие силы, в интересах которой создается это учение и силы, которая теорию превращает в практику. Так по ленинской теории буржуазной революции гегемоном ее признавалась буржуазия, но движущей силой, тем не менее, являлся пролетариат. И Ленин, и Троцкий объясняли это тем, что буржуазия не способна на революционные преобразования, а пролетариат способен, но переход к пролетарской революции без буржуазной революции, как промежуточного этапа, невозможен. Поэтому на пролетариат искусственно возлагалась функция движущей силы буржуазной революции.

В случае с технократической революцией, ее выгодоприобретателем является все российское общество, как в целом, так и в лице отдельного гражданина, независимо от сословия и вида деятельности. Это связано с тем, что технократическая революция не ставит собой целью свержение или изменение власти, а – ее усовершенствование в целях соответствия общественного запроса. То есть речи нет о создании какой-то новой власти и какого-то нового уклада. В данном случае все работает по аналогии с рыночной экономикой: спрос рождает предложение. Принятие взвешенных обоснованных решений, где обоснование их принятия не просто принимается обществом по умолчанию, а понимается им – есть главный социальный запрос современной России, разрешение которого способно создать доселе невиданное монолитное идеологически устойчивое общество, и, как следствие, великое государство, которое, вполне возможно, станет прообразом мирового правительства.

Конечно, основой квалификационных комиссий могут стать структура и опыт Российской Академии Наук. Но, вряд ли стоит говорить о научном сообществе, как о главной движущей политической силе. Во-первых, на представителей научной интеллигенции отвлечение их в сторону политики плохо влияет на научных изысканиях. Во-вторых, ученые могут создать теорию, но воплощать в жизнь ее будут другие. Таким образом, научная интеллигенция может являться одной из движущих сил технократической революции, но не главной.

Главной движущей силой технократической революции может стать малый бизнес, как основа экономики России, но нигде должным образом не представленная. Декларативно мы слышим достаточно часто о необходимости соблюдать интересы малого бизнеса, создавать среду для его развития. В действительности, дела обстоят подобно уже упомянутой «игре в демократию». Показываемые по телевидению встречи с представителями малого бизнеса высшего руководства страны не вызывают какого-либо интереса у этого самого малого бизнеса ввиду непонимания этих самых встреч и по какому принципу отбирались эти самые представители. Все, в чем есть непонимание, не вызывает доверия. Это правило следует власти усвоить.

Кроме того, как это ни странно, на помощь малому бизнесу в этом деле может прийти офицерский корпус. Дело в том, что подавляющее большинство офицеров выходят на пенсию в физически и политически активном возрасте. Многие пополняют ряды представителей исполнительной власти. Ведение просветительской деятельности в офицерском корпусе – обязательно и необходимо. Исторически, в России, офицерство составляло элиту общества, его представители могли свободно изъясняться на многих иностранных языках и хорошо знали историю своей страны и населяющих ее народов. Поэтому, например, джигиты «дикой дивизии» были преданы в прямом смысле своим офицерам, в большинстве своем, русским по национальности. Знание образа мышления своего подчиненного – это ключ к взаимопониманию, и как следствие, к военному успеху. Поэтому, в офицерской среде необходимо постоянно вести просветительскую деятельности. Сегодня, в России существует военно-историческое общество, возглавляемое, кстати, Министром обороны – оно вполне могло бы частично справиться с этой задачей. Но и этого недостаточно. В многоконфессиональной стране, любой гражданин, а офицер в особенности должен иметь понятия в сути и особенностях различных религиозных учений. И этим должны заниматься не богословы, то есть – не представителя духовенства. У духовенства есть своя аудитория – свои верующие.  В данном случае речь не совсем об этом. Речь о том, как правильно рассказать представителю православной веры основ ислама, не вызвав спорных чувств. Это возможно только с привлечением религиоведов, подход которых независим и беспристрастен. Подобное внимание к офицерской среде не только позволит создать активную образованную среду после их увольнения в запас и благотворно будет сказываться на службе, общении с личным составом.

5.     Религия в технократической обществе

Деятельность духовенства не должна препятствовать развитию научной мысли, а научная мысль должна способствовать деятельности духовенства. Иными словами: наука должна стать религиозной, а религия – научной. Движение на встречу должно быть двусторонним. Для этого потребуются глубокие философские изыскания в понимании Бога, обращение к его гностическим формам (возможно), правильному восприятию детерминистической истории. Религиозные учения, несущие на себе базовую культурную нагрузку разных народов, должны принять и обосновать принятие принципов движения, как основы совершенствования общества. А научная мысль должна при помощи духовенства понять и принять в какой мере развитие научно-технического прогресса не угодно Богу. Очевидно, что сдерживание научно-технического прогресса, на страже которого стоит религия, не позволяет ему развиваться вульгарно, что является одним из аспектов выживания общества. Однако, отсутствие диалога науки и религии уже неоднократно приводило к том, что «джин» вырывался из бутылки и ставил мир на грань катастрофы. Если в планы человечества или отдельной ее части входит максимальное не препятствование развитию научной мысли, то вопросы отношения с религией должны быть урегулированы. Кроме того, должны совершенствоваться формы межконфессионального взаимодействия и просветительской деятельности, основанной на взаимоприятии.

Эти вопросы не решить посредством написания статьи. В статье их можно только обозначить. Чтобы вопросы взаимоотношения конфессий, религии и науки решить эффективно и эффективно поддерживать развитие этих решений, необходим научный подход и учет всех заинтересованных мнений. Наиболее эффективным, на мой взгляд, было бы создание Научного Института Теологических Исследований с привлечений духовенства различных конфессий и представителей научного сообщества сопряженных направлений. Создание этого института необходимо хотя бы потому, что в многоконфессиональном государстве до настоящего времени этими вопросами никто не занимался, а научный подход вообще не рассматривался никогда в истории.

Кроме того, деятельность данного института можно было распространить на международный опыт в области изучения религиозных отношений в странах – стратегических партнерах России. Исследования в этой области могли бы быть весьма полезны при принятии внешнеполитических решений. Мы все помним, насколько были разными подходы к Афганистану со стороны СССР, а затем со стороны США. И мы знаем, что, несмотря на достаточно длительное участие шурави в боевых действиях на территории Афганистана, отношение к ним, скорее, хорошее. Чего нельзя сказать о янки. В СССР прекрасно бла развита система институтов страноведения, которая сослужила очень полезную службу государству, даже несмотря на атеистический подход СССР. Теолого-исторический исследования могут способствовать прогнозированию и предотвращению возможных религиозных конфликтов, как на территории России, так и за рубежом.

6.     Политический инструмент технократии

Политическим инструментом того или иного учения всегда является партия, которое отстаивает интересы политического заказа общества. В деле технократической революции это не исключение. Учению технократической революции нужна своя партия, привлекающая в свои ряды представителей движущих сил в первую очередь, и всех сознательных граждан, как заинтересованных лиц. Российская партийная система представляет собой почти китайский вариант, когда Парламент страны представлен многими партиями, но оппозиционных среди них нет. КПРФ чисто формально считает себя системной оппозицией, но в действительности – это игра в демократию или ее составляющая часть – игра в оппозицию. Кроме того, КПРФ – это религиозная партия. Коммунистическое учение отличается от любого религиозного учения методами достижения цели и основными ценностями. Коммунисты обладают всеми признаками религии – «святое писание» в виде «Капитала» К. Маркса, «божества» в виде многочисленных бюстов и портретов Ленина и мест культа – красных уголков, где неизменно представлено и «божество». С научной точки зрения, существование КПРФ – недопустимо. Коммунисты могут, конечно, отказаться от культовых проявлений, но тогда им стоит честно признать, что они – не коммунисты. В противном случае, это будет противоречить научному подходу. Чисто из конъюнктурных соображений они этого не сделают никогда. А значит партия, поддерживающая теорию технократической революции, непременно войдет в борьбу с коммунистами.

Ввиду того, что технократическая революция не ставит своей целью противопоставление действующей власти, то вполне допустимо создание не новой партии, а вливание революционного течения в действующую партию, для которой цели технократической революции близки. Однако, методология научного подхода будет и состоять в том, что такой партии придется называть КПРФ – «так называемая коммунистическая партия». Хотя, думаю, с этим, итак, уже согласно большинство населения России.

1.     Минимум и максимум.

Создание образованного общества, механизмов взаимопонимания создает благоприятную среду для сосуществования в одном государстве народов с разными культурами, религиями, социальными устоями. Такое государство открыто для вступление в него новых народов на основе свободного волеизъявления. Принципы такого государства могут стать прообразом мирового государства, о котором рано или поздно придется думать человечеству. В основе любой политической теории всегда лежит утопия. Но именно утопия является истоком непростого пути проб и ошибок длиною в века и тысячелетия. И возможно мои мысли, подобно «Городу Солнца» Томмазо Компанеллы, такая же утопия. Но лучше высказать утопию, чем не сказать ничего. Итак, в программе максимум исследования институтов технократического государства должны быть нацелены на безграничное расширение такого государства на основе свободного волеизъявления присоединяющихся народов. Такой процесс полностью соответствует принципу беспрерывного развития прогресса.

В своей программе минимум, технократическое революционное движение должно обрасти более внятной и научной теорией, получить (зарегистрировать или влиться) политический инструмент – партию. Осуществлять просветительскую деятельность в виде способствования воссоздания института лекториев, вовлечением в просветительскую деятельность представителей научной мысли, распространением своих идей в печати и сети интернет. Как первое практическое воплощение должен быть создан Научный Институт Теологических Исследований, признания данного института государством.

Великая Россия – на все времена!