Творческий НЕтод

Меня часто упрекают в бессюжетности. Так и есть: мне не интересно, кто будет стоять над гробом автора в финале текста.

Я не хочу, чтобы что-то чем-то заканчивалось. И упорно пишу так, как мне бы самой интересно было читать. Я - мой главный читатель.

И я получаю неизъяснимое удовольствие от вслушивания и всматривания в прошлое, которое уже знаю, к какой точке пришло, и перекраиваю

по своему произволению - где сгущая, а где разреживая до невесомости.

Я машинист поезда, сбавляющего ход. Именно так: поезд сам определяет, на какой станции или полустанке, а может, в чистом поле ему 

притормозить. Машинисту лишь остаётся подтвердить, не мешкая,  этот выбор прикосновением руки к приборной панели, чтобы совсем уж не

обнаружить перед читателем свою бесполезность в процессе. Сейчас наш паровозик из Ромашково замешкается у деепричастия, чтобы 

поразмыслить: нужны ли этому слову запонки запятых в манжетах, уж сильно бьёт по глазам. Нет, не нужны, соглашается машинист, деепричастие 

здесь близко по значению к наречию, и они трогаются дальше не мешкая.

Внимание! Сейчас последует речевой штамп! Под мерный стук колёс и раскачивание вагонов повествования читатель продолжает путешествие, 

позёвывая на заоконные ландшафты, которые - ещё один штамп, получите и распишитесь! - услужливо подсовывает автору память. Пока персонажи,

уже свои для читателя в доску - и оттого с героями можно не церемониться (думают они), понукать ими и поторапливать - устраивают автору сидячую 

забастовку, поезд вдруг  резко набирает ход, и читатели расплёскивают кипяток из титана на свои треники. Ай! Это больно!

Чертыхаясь и "блякая", они торопятся засунуть в штаны белые вафельные полотенца и высушить ошарашенную кожу - голую или ворсистую, кого чем 

наградила природа. 

Наконец, кипение успокаивается; кто чем занят на своих полках: одни закусывают снедью из вокзального буфета, кто-то повернулся носом к стене и 

посапывает, другие вяло перекидываются подробностями пережёванных на третьи сутки путешествия историй, прочие же по-прежнему пялятся в окно

в ленивой надежде, что автор кинет на утомительные поля с одинаковыми рядами электролиний какой-нибудь утопленный в пашню трактор, или корявое,

изогнутое ветрами деревце, или спешившегося велосипедиста с облезлым Тузиком, застывших у шлагбаума на переезде...