Графоны как стилистический приём Д. Киза

Дэниел Киз (1927 - 2014) - американский филолог и писатель. По настоянию родителей Киз закончил один курс медицинского колледжа, после чего полтора года служил в армии, где потерял своего первого пациента, что заставило его навсегда отказаться от профессии врача. После возвращения поступил на факультет психологии, решив, что знания в этой области помогут ему в создании достоверных персонажей. После университета Киз работал в редакции, где занимался написанием рассказов и комиксов, а также в школе. Защитив диссертацию по филологии, он до конца жизни работал преподавателем языка и литературы в университете, вел курсы писательского мастерства, вместе с тем занимаясь созданием литературных произведений. 

«Цветы для Элджернона» Дэниела Киза, самый человечный из романов новейшего времени, занял особое место в мировой литературе. Пронзительная история о молодом человеке Чарли Гордоне, больным синдромом Дауна, но с огромным желанием стать умным, кажется больше психологичекой драмой, чем научной фантастикой. Дэниел Киз выбрирает необычный стиль написания романа, тем самым давая возможность читателю проникнуться переживаниями Чарли через его дневники, «атчеты о том что случаеца». 

Написание от первого лица как основная форма нарратива безупречно работает на авторский замысел. Для создания портрета главного героя Дэниел Киз использует прием «графон» как основной, чтобы передать портрет Чарли Гордона, имитируя речь нездорового человека и намеренно допуская грамматические, лексические, пунктуационные ошибки. Через фонолексические особенности текста читатель может наблюдать отрезок времени, когда интеллект слабоумного Чарли прогрессирует до уровня выдающегося ученого, а затем главного героя постигает печальная участь. 

Вначале принцип орфографии у Чарли фонетический, он записывает слова так, как слышит: 

«Док Штраус сказал што я должен писать все што я думаю и помню и все што случаеца со мной с севодня. Я не знаю пачему но он гаварит што это важно штобы они могли увидить што я падхажу им. Я надеюсь што падхажу им потому што мис Кинниан сказала они могут сделать меня умным. Я хочю быть умным. Меня завут Чярли Гордон я работаю в пикарне Доннера где мистер Доннер плотит мне 11 доларов в ниделю и дает хлеп или перожок когда я захочю. Мне 32 года и через месец у меня день рождения. Я сказал доку Штраусу и профу Немуру што я не могу харашо писать но он сказал што это ничево и што я должен писать как гаварю и как пишу сачинения на уроках у мис Кинниан в колеже Бекмана для умствено атсталых куда я хажу 3 раза в ниделю по вечерам.»

«Севодня нам в пикарне было очень весело. Джо Карп сказал эй пасматрите где Чярли делали апирацыю што они сделали Чярли влажили тебе мозги в заднее место. Я хотел сказать што буду умным но вспомнил што проф Немур сказал што не надо. Потом Фрэнк Рэйли сказал Чярли ты открыл дверь не тем местом. Я засмиялся. Они все мои друзья и любют меня по настаящиму.» 

Событием дневников Чарли становится его операция на головном мозге. Использование графонов постепенно сокращается, а вскоре автор вовсе отказывается от них, поскольку умственные способности главного героя постепенно начинают улучшаться. В тексте можно плавно проследить, что ошибок становится всё меньше, а в синтаксисе дневниковых записей Чарли происходят сильные изменения: 

«Мы начали читать ужасно трудную книгу. Я ещо ни когда не читал такой трудной книги. Она называеца Робинзон Крузо про человека который попал на не обитаемый остров. Он умный и много умеет и по этому у нево есть дом и еда и он хорошо плавает. Только мне жаль ево потомушто он совсем один и у нево нет друзей. Но мне кажеца на острове кто-то есть потомушто в книге есть картинка где он с чюдным зонтиком смотрит на следы на песке. Надеюсь у нево будет друг.»

Главный герой со временем по-новому строит предложения, он начинает использовать пунктуационные знаки, в его отчетах появляются отрывки разговора с другими персонажами, оформленные в виде прямой речи: 

«Я лежал, а они глядели на меня сверху вниз и ржали, ржали…

– Глянь-ка, у него рожа красная.

– Он покраснел. Чарли покраснел!

Я не знал, что делать и куда смотреть. Внезапно я почувствовал себя голым. Мне захотелось спрятаться, и чтобы меня никто никогда не нашел. Я выбежал из квартиры. Это был большой дом с множеством коридоров. Я забыл про лифт и никак не мог найти лестницу. Потом я долго бродил по улицам. Мне и в голову раньше не приходило, что они таскали меня с собой только затем, чтобы повеселиться за мой счет.

Теперь я знаю, что такое «строить из себя Чарли Гордона».

Постепенно объем текста отчетов главного героя увеличивается, достигая размера в несколько страниц, его словарный запас активно пополняется новой лексикой, в тексте появляются глубокие серьезные размышления на философские темы: 

«Просто удивительно – между несопоставимыми на первый взгляд понятиями существуют, оказывается, глубокие связи. Я вышел на следующий уровень, и потоки из разных областей знания сблизились, словно текут из одного источника. Споры студентов о религии и политике кажутся мне теперь детским лепетом. Я больше не получаю удовольствия от обмена идеями на таком примитивном уровне. Люди почему-то обижаются, если сказать, что они не понимают, например, всей сложности какой-либо либо проблемы, не могут постичь всей ее глубины.»

Чувства Чарли также обретают более сложный характер. Большое значение приобретают лексические стилистические средства, и отчеты главного героя начинают напоминать главы из художественного произведения: 

«Почему я до сих пор не замечал, как хороша Алиса Кинниан? У неё нежные карие глаза и волнистые каштановые волосы до плеч. Когда она улыбается, ее полные губы складываются колечком. Мы сходили в кино, а потом поужинали. В первом фильме я мало что понял, потому что все время думал о том, что вот наконец она сидит рядом. Дважды ее обнаженная рука касалась моей, и оба раза я отдергивал ее в страхе, что она рассердится. Потом я заметил, как впереди нас парень положил руку на плечо своей девушки, и мне тоже захотелось обнять мисс Кинниан. Подумать только, до чего я дошел…»

В произведении уделяется особое внимание романтической линии между Чарли и Алисой Кинниан, его преподавательницей в школе для умственно отсталых. Ранее неизвестное чувство любви открывает для Чарли совершенно новые ощущения, которые он теперь может описать с помощью новой изученной лексики. Однако вместе с ростом уровня интеллекта в жизни Чарли появляется не только любовь, но и моральные терзания, осознание горьких воспоминаний детства: 

«…И вдруг я вспоминаю, что ее зовут Роза, а его – Матт. Странно, что я забыл, как зовут маму и папу. Ведь я помню, как звали сестру. Не помню, когда я в последний раз думал про них. Мне хочется увидеть Матта, понять, о чем он думает в этот момент. Когда она начала бить меня, он повернулся и ушел на улицу. Если бы я только мог разглядеть их лица!»  

К финалу автор снова прибегает к использованию графонов, показывая, что интеллект мужчины прошел полную регрессию, и Чарли вернулся в исходное состояние, с которого все начиналось. Здесь Чарли опять прибегает к фонематическому письму, вновь совершая орфографические ошибки. Интересно то, что регресс в письме несёт еще и сильный драматический эффект. Читатель, прошедший с Чарли через все испытания, начинает сопереживать герою, который понимает всю неотвратимость ситуации, а затем постепенно перестает осозновать происходящее так ясно, как это было раньше:

«пожалуста скажите доктору Немюру чтобы он так неворчал когда над ним смеюца и у нево будет больше друзей. Совсем нетрудно иметь друзей если разрешаеш людям над собой смеятца. Там куда я еду у меня будет много друзей.»

Огромную работу по сохранению стилистических особенностей провели переводчики. Например, в переводе Сергея Шарова наиболее интересными для сравнения являются отчеты периодов низкого интеллектуального уровня Чарли, поскольку они отличаются богатой стилистической маркированностью:  

«I tolld her how can you get that thing from cards that sombody spilld ink on and fotos of pepul you dont even no»  

 «Я сказал как можно палучить эту штуку из листов на каторые пролили чирнила и фатографий людей каторых я не знаю» 

Задача переводчика – сохранить уникальный авторский стиль, воссоздав графоны на русском языке. Например, «munth» – «месец», «eyeglassis» – «ачки», а также слияние «exakly» – «вотимено». Опущение графем в словах оригинала были переданы в переводе с помощью почти всех типов графонов. Определённый тип выбирался переводчиком в зависимости от того, какую лучше всего сделать ошибку в слове, чтобы достичь должного эффекта на читателя. 

Графоны с пропущенными буквами: «explaned» – «обьеснил», «woud you like» – «хочеш»; слияние слов в «differnt» – «подругому»; смешения несколько типов графонов: «gess» – «кажеца»; слияние двух слов на их стыке – «dont care», где отрицательная частица «not» не отделена с помощью апострофа от вспомогательного глагола «do». В переводе это выражение звучит, как «напливать».

Издательства несколько раз отклоняли рукописи «Цветов для Элджернона», ссылаясь на депрессивное окончание произведения. Однако именно такой конец, возвращение персонажа в первоначальное состояние, был главной задумкой автора, и он не мог согласиться с его изменением. Рассказ «Цветы для Элджернона» удостоен премии «Хьюго» в 1960 году. Однако после написания рассказа образ Чарли не покидал автора, ему хотелось узнать и рассказать о Чарли больше. Спустя семь лет Киз получил вторую литературную премию «Небьюла» за одноименный роман, опубликованный в 1966 году. Роман «Цветы для Элджернона» переиздавался десятки раз, переведен на многие языки мира, его не раз экранизировали и создавали по нему театральные постановки.