1016
Тип дуэли: поэтическая

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосование проходит по новой для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший стих - первое место... худший по вашему мнению - третье место.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по стихам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».

Голосование продлится до 13 декабря включительно.

Тема дуэли: 4:04 – время не найдено

 

 

Алекс Нолл

Что-то около

Этот ноябрь холодней чем обычно, и утки более гóлодны.
Стервятницы, кажется, могут питаться вечно, благо что вечность - 
местная выпечка, и носит черты нарезного батона. Кормление - 
замена секунд и минут на хлебные крошки, кусочки. Холодно.
Малая Невка обременяется льдом, как долгами. Вечер - 
почерневшая морда (даже сказать - табло) лютого времени. 

Утки обходят, крестясь, стадион, что вылизан, чисто утятница.
Сами, притом, подставные (какая-другая возьми, да и каркни).
Истинно говорю: чучелы птиц мехобвалки. Деревья - рептилии
в выдубленной крокодиловой чешуе. И время всё тянется,
тянется прямо к тебе, словно пекарь за горстью изюма в пекарне.
Как по Кастанеде - то сон управляем, но недосуг репетировать.

Пушистая белая жаба - снег спело хрустит под калошами,
которые суть победители времени, смерти; калошам нет сносу.
Они же - одни, кто пока сообщает худую тропинку вялому
разуму. Белки зубами стучат: раз-два-три. Сумасшедший, взъерошенный
бежишь в направлении края вселенной, к Елагину третьему мóсту,
от бесконечного времени спрятать конечности под одеялами.

Времени не существует. Либо оно в этой спальне пока ещё
не обнаружено. Тихо и нет ничего, что, подобно собаке,
возле кровати бы нюхало тело, лицо, и тем более трогало
лапой. И всё же какой теперь час? Если судить по пугающей
мёртвости окон соседей, по суши во рту, и подушке, где влаги
больше, чем пуха, то около трёх-четырёх. Да, что-то около.


 

Кенни Бейкер

Баянист

Такой неказистый — плешив, худощав,
но как он играл на баяне!
С вином завязать поутру обещал,
а к вечеру снова буянил.

Когда, развернув до отказа меха
По клавишам пальцы плясали
В окрестных садах соловей утихал,
бабьё заливалось слезами.

Всё чаще вином заливая пожар,
забросил семью и работу.
Всё чаще «под хвост попадала вожжа»
и он напивался до рвоты.

При звуках баяна он вспыхивал весь,
подхватывал песню мгновенно,
а на передышке горючую смесь
вливал в раскалённые вены.

Казалось, с баяном он был заодно,
в какой-то немыслимой связке.
И пол под ногами ходил ходуном,
и хата дрожала от пляски.

Недели тянулись густым киселём,
на ступицу плавно стекая,
«Ни шатко ни валко» судьбы колесо
скользило по самому краю.

Он верил, однажды к мальчишке придёт
с огромной охапкой игрушек, 
но мутный, беспамятный водоворот
затягивал глубже и глубже.

Не вышло. И нечего локти кусать-
он понял, уже холодея,
И сердце сгорело в четыре часа
В зелёных объятиях змея.

 

Дата публикации: 08 декабря 2016 в 05:07