|
999 |
Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.
Голосование проходит по новой для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший стих - первое место... худший по вашему мнению - третье место.
Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по стихам.
Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».
Голосование продлится до 14 февраля включительно.
Тема матча: Тема матча: У каждого фильма свой конец (Ленинград)
Обязательное задание: Использовать все слова из темы в стихотворении. Слова можно использовать в любом удобном для вас порядке. Можно склонять, спрягать. Главное, чтобы именно все эти слова были в ваших работах.
Том Каллен
Дорогая _имя_, здесь не с кем поговорить.
Я застрял в какой-то проˊклятой симуляции
Фильма "Остров". Истощив весь запал и прыть
На попытки бегства, я тупо живу в прострации.
Сколько раз крал шлюпку и пробовал прочь уплыть,
Непременно приходит штиль, тишина отвратная.
Опадает парус, мотор начинает выть,
И течением прибивает меня обратно.
Дорогая, где я? Мне кажется, ты - маяк.
Как бы мне твой образ из мрака забвенья выманить?
Я ищу повсюду улики, какой-то знак.
Вся загадка в твоем ускользающем зыбком имени.
Каждый куст и камень я чую теперь нутром.
Ежедневно, вернувшись с обхода по территории,
Я глотаю, давясь, обжигающий крепкий ром,
Чтобы вынырнуть хоть на час из этой истории.
Дом у моря, который считаю своим пока -
Самый крайний в шеренге таких же унылых хижинок -
Весь как-будто сколочен из скрипа и сквозняка,
Лишь у жаркого очага вечерами выживешь.
Дом рассовывает песчинки и чешую
На постель, в ботинки, в воду, еду, под веки мне,
Я смотрю на море, я слышу его, жую,
И во мне все меньше и меньше от человека.
Рыбаки и чайки не внемлют моим словам,
То ли я здесь тень, то ли вырезан из сценария.
Дорогая, где ты? Так кружится голова,
Вместо мыслей плавно колышатся ламинарии.
Эти письма к тебе без начала и без конца
Я пишу на песке белоснежном, никем не хоженном.
Я с трудом вспоминаю черты твоего лица
Потому что помнить тут, в общем-то, не положено.
Я вычерчиваю буквы. Их ест волна
И на дно уносит мольбы мои о спасении.
Эту соль и горечь я должен испить сполна.
Рыбам - рыбье, Одиссею же - одиссеево.
Падрейк Делани
На плоскости бетонного забора,
Как на экране – так представить можно –
Разведчик отвлекает разговором
Седого офицера; в темной ложе
Андроид чинит себе пальцы, поправляя
Свой огненный парик, и искры пляшут;
А там окаменевшим баттерфляем
Летит ракета вглубь межзвездной чащи.
А дальше вижу, как грудная клетка
Уставшего от бега динозавра
Вздымается; в саду скрипит калитка
Уездный врач прощается до завтра.
Конец забора, значит, фильм окончен.
У каждой плоскости холодное свеченье.
В снегу валяется пустой баллончик,
Все неизменно в нашей ойкумене.
Саймон Мерреллс
Ви́вьен
Ex ungue leonem pingere*
Я отнял у матушки всё здоровье,
что оставалось после балета,
но в прямоте недужной её скелета
и подростковых суждений царил, бескровен,
детский какой-то, не знающий смерти вызов,
он из висков фарфоровых не был изгнан.
Даже в конце, на самом последнем снимке,
как в фильме на паузе, взгляд подвижный
и будто сочится - бескостной вишней
или кислючей чёрной грустникой.
Она была нетипичной свекровью.
Вспомни хотя бы мундштук в подарок
на новогодье тебе - и без всяких ярых
проповедей ворчливых и манифестов
ты обернулась обычным хроником,
хоть и цедила в неделю полпачки честера,
но "среди прочих твоих пороков
с этим покойней мириться миру,
вот и корчуй иные, а тот культивируй", -
вместо немой тирады - победный рокот, -
"я ведь не гарпия всё же - мать," -
Так этот символ следовало понимать.
Труппа из ТЮЗа, "кокетки и охламоны",
с нежностью звали её почему-то Ви́вьен...
сгорбленно жались в процессии похоронной
(ох, получили б они за такие плечи),
без экзальтаций - удушливей и слезливей
редкой родни - держали простые речи
и не стеснялись своей некрасивости, плача,
только вода в кувшинах не становилась слаще.
Ночью у кромки струящейся амальгамы
я зачерпну в зеркальных глубинах мнимых
камушек взгляда своей невдовевшей мамы.
Трудно во мне - лоснящемся, самоварном -
видеть её, лучистую афалину.
Но если схлынут в илистой мгле кошмары,
алгебра серых сомнамбул разложит корни
тоненькой женщины, верующей, немудрой -
в пыльном порту моего островного утра,
в умершем вместе с приходом рассвета шторме.
Соль вашей фронды - это твоя бездетность
(или «демографическая стратегия»).
Знаешь ведь: наш презренный планктонный этнос,
старящийся в барьерном офисном беге -
он раздувал в богемных ноздрях брезгливость.
В образе бабки Ви́вьен смотрелась бы странно.
Жаль, что понянчить внуков не посчастливилось -
УЗИ уже нагадало нам мальчугана.
Так что готовься дарить мундштуки и пламя
резким девицам, которые курят память.
*(лат.) по когтю воссоздают льва
Оливия Росс
Потомки
Вы, рождаясь, в наследство получите ломаный грош
и, возможно, поломанный ген, да изломанность позы.
Вырождаясь, ваш ласковый лепет, что был так хорош,
превратится в дурацкий жаргончик с оттенком угрозы.
Обратится умильная пухлость в костлявую стать,
а доверчивость детской руки – в показушность объятий.
Ничего не построив, уже умудрились устать,
ничего не познав, любопытство сумели утратить.
Бремя пьянства отцов – безусловно, не ваша вина.
Но какая убогость страстишек, и речи, и мысли!
Суррогаты еды запивая эрзацем вина,
вы в придуманной жизни застряли, залипли, зависли.
Ваши судьбы темны, и у каждого – свой поворот,
но банален финал – как конец надоевшего фильма.
Хэппи-энда не будет. Герой непременно умрет.
И не будет никто убиваться, рыдая обильно.
Превращеньем в животных, растение, камень – нельзя удивить...
Одряхлевшая суша в нечистой водичке утонет.
И привычная яркость небес потеряет свой вид,
вырождаясь в мертвящий оттенок слепого смартфона.
Очень перегружено, не метафорами даже, а перифразами, которые уплотняют текст, но не особо углубляют. Какая-то натуральная боязнь простых слов. litcult.ru/lyrics/53929 — давайте мы договоримся, когда Вы загляните, чтоб я выделил каким-то шрифтом то, что отношу к «простым словам» (с учётом общей разговорной подачи таких участков будет под 70 % от всего объёма, думаю). |
Итоги матча:
Том Каллен — 67-5+3+2=67 (Анна Романовская) Падрейк Делани — 37=3=40 (Анна Левина) Саймон Мерреллс — 67-5+3+3=68 (Несахаров) Оливия Росс — 16+3+3=22 (Татьяна Веткина) Анна Романовская и Несахаров выходят в четвертьфинал чемпионата поэтов. Анна Левина будет пробиваться дальше через Народное Голосование. |
Все выступили очень хорошо, жаль не могу присудить первое место каждому.
1) Падрейк Делани 2) Саймон Мерреллс 3) Том Каллен 4) Оливия Росс |
Саймон Меррелс
Том Каллен Падрейк Делани Оливия Росс — ворчание старушек о современной молодёжи — скучно. Хотя все ровно и складно |
8-ой матч 1/8 Финала Седьмого Чемпионата Поэтов!
Вы можете оставлять любые критические комментарии, обсуждать тексты авторов. Но при этом в конце комментария в обязательном порядке указывайте очерёдность авторов (ваш выбор): 1) Петя. 2) Вася. 3) Рейегар. Без этого выбора ваш голос зачтён не будет. Администрация не собирается заниматься анализом и считыванием ваших мыслей в длинном комментарии. Также напоминаю, что в матчах с участием ваших текстов голосовать нельзя. |