Лурдес Фаберес — Райан Ерли — Изабель Эмис — Джек Сэндл 67:26:55:89 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосование проходит по новой для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший стих - первое место... худший по вашему мнению - третье место.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по стихам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».

Голосование продлится до 14 февраля включительно.

Тема матча: Жарит тело адреналин (Николай Носков)

Обязательное задание: Использовать все слова из темы в стихотворении. Слова можно использовать в любом удобном для вас порядке.  Можно склонять, спрягать. Главное, чтобы именно все эти слова были в ваших работах.

Лурдес Фаберес

Автор

Разлетелись пуганою стаей 
пегасы.
Музы разбежались, округляя
глаза. 
Искры от бубновых интересов 
погасли. 
Черви из земли полезли – пахнет 
гроза.

Затянуло небо мутью чёрной, 
как слива. 
А под ним – глаза и тело морю 
открыв,
зрелище покорно наблюдая 
отлива, 
вышел автор жизни постоять на 
обрыв. 

Были позади долги и доли 
не львины.
Шёл адреналин из молний в рёбра 
под грудь. 
Прыгали из волн на воздух, звали
дельфины –
присоединяйся, а про жабры 
забудь.

Автор сделал шаг и провалился
под воды. 
Солью захлебнулся и увидел 
себя –
с дымом в лёгких, к якорю привязан 
свободы. 
А вокруг – амбиций и амфибий
семья. 

Жажда клонит. Жарит солнце. Курят 
матросы,
байки травят – то ли ангел, то ли 
маньяк – 
ходит по воде здесь автор рифмы
и прозы,
жизнью недописанной смещает 
маяк. 

Райан Ерли

Курс веди куда хочешь - здесь сотни звезд. 
Подпоет ионика бурунам. 
Одиноко в ночи, дико боязно, 
Разбивает кромь за волной волна. 

Мачты в лоскутах. Громко возгласы. 
Рифы брюхо терзают у судна. 
Внутри космоса тело острова. 
На песок юнги тулово сплюнет. 

Лишь старик один в ночь их приютит. 
Рыболовов бог моря не жалует. 
Нелегко в пути. До утра сидим 
И домой, залатавши палубу. 

"Я же мастер каких не сыскать с огнём. 
Оглядите-ка хижины подпол." 
Заглянул рыбак, обомлел - ведь в нем 
Как живой, зорко зырчет сокол. 

Рядом деревце, возле деточки, 
Будто замерли, в мяч играя. 
"Из кости тех чудищ, что в Азии 
Македонцев мешали с грязью 
Я создал себе мир неприкаянный. 

Ведь людей любить - век рабом их быть. 
Подчиняться, елозить, вешаясь. 
Лишь могилу рыть, не умерив прыть. 
Убегая от неизбежного. 

Я из кОсти высек себе жену, 
Красота неземная, нездешняя. 
Потом ночью пришёл и взмолюсь буруну. 
Дай ей жизнь, всех морей самодержица! 

И услышала крик Афродита мой. 
Я вернулся - там девушка плачет. 
Как цветок чиста, а в глазах - огонь. 
Что ты сделал со мною, старче? 

Не просила жизнь, и не знала боль, 
Так зачем ты меня придумал. 
Только слышу вдали я слоновий вой, 
И далёких боев трубы. 

Жарит тело мое, удушает зной. 
Не твоя я, дурак, половина. 

Ты взывал к богам, 
Душу б дал в заклад. 
Так хотел дурак 
Оживить свой сад. 
То ль дыханьем своим, 
То ли магией нимф. 
И в крови моей 
Дикость всех зверей 
В крутом вареве с адреналином. 

Так что знай старик, 
Труд твой был велик. 
Но ты видишь меня лишь сутки. 
Лишь зардел рассвет, 
Ветер сдул и след 
До первой рыбацкой шлюпки." 

*** 

Уже век причален к песку, стоит. 
Время сгрызло все, виден лишь остов. 
Рыбаков не манят огни ланит, 
Светлоликих дев не ведёт магнит. 
Только медленно в лодке плывет Аид. 
Не покажут им путь 
Звезды.

Изабель Эмис

Снова

Я твое имя слагаю вскользь - номерами машин,
Комьями грязного снега - имя твое составляю.
Копьями грозное небо зря и зачем-то кромсаю - 
Я себя не понимаю. 
В ампулах адреналин.

Едет окольным маршрутом самый последний автобус.
Ты - бесконечность восьмерки, я люблю цифры 6-0.
Миру мешает бинарность - я не могу делить вдоль.
Ты любишь тело и руки.
Ты поперек делишь глобус. 

Голосом мягким - но жалишь, взгляд переливами - сжарюсь. 
Ты остаешься на стенках следом от чая в стакане,
Ты остаешься на стенках. Следом, отчаясь, на грани 
Я от себя по частям 
снова 
тебя 
отрезаю.

Джек Сэндл

Муза и поэт

Вот порох, вот пули, вот два секунданта,
Напротив она в подобающем виде.
Готовься, дружище, божественный Данте,
Проверь пистолеты, бесстрастный Овидий. 

Горячее тело дрожит в предвкушеньи
Начала дуэли, холодные пули
Готовы терзать самый центр мишени.

*
В огне не горели, в воде не тонули, 
Идя по дороге, мы, ждущие славы.
Слепило глаза золотыми лучами.
По правую руку шагает лукавый,
По левую – ангел, я их поучаю. 

Они улыбаются, видно, привыкли.
Друг с другом беседы ведут на досуге:
О суть человеке, о жизненном цикле,
О пытках и муках в двенадцатом круге.
Да-да, их не девять, - сказал по секрету
Мой главный помощник, божественный Данте, –
И там, в основном, обитают поэты,
Ну, те, кто мечтал о поэтском таланте. 

В попытках как в пытках и творческих муках
Проводят последнюю вечность бедняги,
Их, толком не спящих, худых, многоруких,
Пиарят и жарят на их же бумаге 

Строкою короткой не меньше, чем длинной,
Трехсложным анапестом, ямбом с хореем.
Душа, не согретая адреналином,
Хиреет, томится и снова хиреет…

*
Уняв дрожь в коленях, стою еле-еле,
Своим секундантам доверчиво внемлю.
Раздались два выстрела, мы полетели:
Она на Олимп, я на грешную землю.