Сидель Грэйнджер — Дэнни Сапани — Зола Уильямс 37:31:22 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосование проходит по новой для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший стих - первое место... худший по вашему мнению - третье место.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по стихам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».

Голосование продлится до 24 марта включительно.

Тема матча: Я, наверно, родился поздно... (Павел Коган)

Сидель Грэйнджер

В зрачках темно, "билетов больше нет"-
Как маятник качается табличка.
Здесь все свои: И свет,и полусвет,
Партер по горло зрителем напичкан.

Гремит звонок, как ржавое ведро.
И в темноту вгрызаются софиты.
На сцене "избиение Пьеро".
На сцене классика. (Без сцен самозащиты)

Под сочные и точные шлепки
Скучает зритель в мыслях о буфете,
И путаясь в закрученном сюжете,
В уме уже считает пятаки.

И сколько бы звонок ни голосил,
Уже никто обратно не вернется.
Зал опустеет и суфлер - пропойца ,
Сожрав сценарий, упадет без сил.

Перед Пьеро сухой язык ковра,
Захлопнутые пасти тесных кресел.
Ты жив, дружище, что же ты не весел?
Ты снова жив до самого утра!

Пьеро молчит, и все кругом молчит.
Глаза закрыты, сцена опустела.
И семихвостка мается без дела 
На стенке у нетопленной печи.

Дэнни Сапани

Дом 

Стены как стены. Всё прежнее, вроде. 
Та же посуда на грузном комоде. 
Те же обои – одна полоса, 
как в незапамятные, пузырится. 
Смотрят со стен невесёлые лица – 
измученные глаза. 

Кто эти люди в обшарпанных рамках? 
Силюсь припомнить... 
- Мама! 
- Не мамкай! Вытри сейчас же слёзы с лица! 
Вот ещё – только б на улицу бегать. Дома сиди! 
- Я спрошу у Олега... 
- Хватит по имени звать отца! 

Силюсь припомнить... 
Всё так знакомо 
и незнакомо, будто не дома – 
к соседям на чай зашёл 
и окликаю хозяев усталых, 
но оказалось, что не застал их: 
сами в гостях ещё. 

Хлопает хлипкая фортка настырно: 
лезет в квартиру ветер-проныра. 
Фонарь во дворе сверкнул. 
Может, вернутся, когда он потухнет? 
Ветка, сухая рука повитухи, 
чиркает по стеклу.

Зола Уильямс

По единой номенклатуре нам счастья выдали в каждый дом: повезло же родиться в этом году, а не в том, не в том и не в том, где бомбили, мурыжили, вешали, грызли стаей за моветон... По единой смете отвешено, по единому плану живём: покупаем без повода радости прямо с креслица, налегке, часть откладываем до старости, чтоб надёжнее да прочней, распыляемся, да не властвуем, - а к чему нам теперь запал?! Кто не кассовый, тот не в масть раздал, тот не вывезет, тот пропал. 

Покатились с незримой горочки прямо к Мордору, хохоча, миллиарды голодных морлоков... Позовите планете врача! Пусть шумы поищет он в вечности, снимет графики энтропий, отчеркнётся: "Сменить человечество и назначить фенотропил". 

Покатились - как вешний оползень, после нас и впрямь лишь потоп.
Безнадёжное одиночество даже в космос уже не зовёт. Слишком поздно, чтоб быть новатором не рекламы и не продаж, слишком много сахарной ваты нам. 

Боже, ещё нам даждь! 

( ...и остави нам острова мусора наши, якоже и мы оставляем их внукам нашим....
...и остави нас...)