Саймон Кэллоу — Тони Джаявардена 17:11 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосующим надо указать лучшего автора по их мнению.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по стихам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт»

Задание: Выбрать любое стихотворение из топа ЛК и написать на него ответ / продолжение / реакцию. Нельзя использовать стихотворение своего оппонента по матчу и собственное стихотворение из топа.

Голосование продлится до 31 октября.

Саймон Кэллоу

Ответ на стихотворение Клары Шох Магазин немягкой игрушки

СТИХиЯ

Обнять нельзя понять
ни в кои веки
не заржавеют человеки…

Но думать даже не моги
солги
себе ребёнку старому коту
ату его  
а  ту
не смей жалеть она на то и жизнь
скажи
зачем добром тошнит как эскимо
зато пирует зло
Эксмо
перепечатывает старый детектив
мотив?
Да как всегда
хотели лучше но не сберегли
вдали сплошной Дали

Я кошка
и на крыше раскалённой
спектакля не задуть
от ужаса мяукать в пустоту
глухого лихолетья
вот дела
для бесов скрасть не мальчика но мужа
кому же
позволено зудеть – вот этому жуку
нет просто мужику
что на диване жора он же гоша
о Боже
сплошные безразмерные усы
планета в горе и часы
стекают
кают
ся пока ещё не все 
лишь те
кто от стихий
запрятаться  
обнявшись будто смог
в промок
шие  
от крови гноя и слезинки
но беспощадно белые
стихи

Тони Джаявардена

Ответ на стихотворение Инны Квасивки На волнорезе

На волнорезе

Он, завернув в салфетку сервелат,
Как лодка, отплывает от стола.
Спешит одеться и скорей на воздух.
Зима в трамвай прохожих замела
И приравняла улицы к погосту. 

Он вертится в трамвае, как зерно,
Между ладоней бога-хлебороба.
Трамвай перерезает шар земной,
По ободку. Они убийцы оба.
Едва дыша, на остановке слез,
Бордюр в снегу – бетонный волнорез. 

Окаменели ноги, жжет в груди,
И голубь так участливо глядит,
Что он готов по-братски поделиться.
Сквозь бурю проступает силуэт,
И даже три – он различает лица. 

Ему сегодня ровно сорок лет.
Пора, пора. Порадуется кто-то.
Останется белеющий скелет,
Как остов одиночки-кашалота.
И бог не пустит в заповедный рай,
Ему хоть на бордюре умирай,
Хоть на кресте, на коврике под дверью.
И поднимают стылые ветра
На голубе растрепанный перья. 

Бредут чума, отчаянье и глад.
И голубь доедает сервелат.