Рейд Скотт — Хью Дэнси 60:63 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосование проходит по классической для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший рассказ - первое место... худший по вашему мнению - второе место.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по рассказам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт»

Тема матча: Жизнь как комикс.

Максимальный размер текста: 500 слов.

Голосование продлится до 4 июля

Рейд Скотт

Идеальная пара

Я качаюсь на качелях во дворе. Жду, когда знакомый голос позовёт меня домой.
– Марина-а-а, ебаться!
– Бегу-бегу, Стасик!
Стасик – мой муж. Мы с ним идеальная пара. Все в нашем дворе переживают за нас. Поддерживают.
Спрыгиваю с качелей, пробегаю мимо Надежды Михайловны и Агриппины Степановны, заботливых бабушек, сидящих на скамейке у подъезда.
– С Богом, Мариночка.
– Буду за тебя кулачки держать.
– Спасибо!
У лифта встретилась тётя Зина. Соседка. Хорошая женщина. Тоже долго не могла забеременеть, но, встретив мужчину с чулком на голове, её мечта наконец сбылась. Родила. Тройню. С супругом сразу развелась. Биологического отца всем двором искали. Не нашли. Одна потомство воспитывает. Мать-героиня.
– Ебаться?
Радостно киваю в ответ, участливо интересуюсь:
– Как дети?
– Хорошо, Мариночка. Сегодня – четверг, благоприятный день для зачатия. К тому же у тебя Луна в овне. Желаю удачи, милая!
Обняла, как родную дочь, перекрестила и похромала на улицу.
Я под воздействием сильных эмоций потекла лицом. Хорошая женщина. Добрая. Мы её за глаза Коротконожкой называем.
Зашла в лифт. Достала салфетку. Высморкалась. Подкрасила губы помадой. Сняла трусики. Так быстрее будет. Прямо в коридоре можно. На полу. Только юбку задрать.
На лестничной площадке Дед Кузьмич опять надымил, как паровоз. Подхожу к квартире. Достаю ключи.
– Здравствуй, Мариночка.
Оборачиваюсь – Кузьмич. Улыбается, поблёскивает двумя рядами золотых зубов.
– Здравствуй…те!
– Не откажи в просьбе, солнышко. Слышал, тебя Станислав ебаться звал. Я как раз на балконе курил.
– И?
– Понимаешь, жизнь моя, словно комикс, уж вся пролистана. Последняя картинка осталась: кладбище, гроб, могила.
– Да что вы наговариваете, поживёте ещё.
– Нет, чувствую, Мариночка, смерть скоро за горло схватит. Видит Бог, недолго осталось.
– Прекратите, Кузьмич. Какая просьба? Говорите скорее.
– Хочу посмотреть, как вы ебётесь.
Пока я обдумывала что бы ответить, дверь распахнулась и перед нами предстал Стасик. Мой очаровательный рыцарь квадратного стола. Лицо перекошено от гнева, в глазах сверкают молнии, бешено раздуваются ноздри.
– Старый извращенец! – выругался он. – Убирайся вон!
– Станислав, я только за шторкой постоять, мешать не буду, зуб даю. – С этими словами дед проворно выдернул из нижней левой челюсти моляр и вручил хозяину квартиры.
Стасик заметно повеселел. Похлопал старика по плечу. Поднёс зуб к свету, присмотрелся.
– Восемьсот пятьдесят, – произнёс деловито.
– Что? – не поняла я.
– Проба, дорогая. Заходите!
Кузьмич сплюнул кровью, пропустил меня вперёд, вошёл в квартиру и закрыл дверь.
Всё случилось так, как я и предполагала. Тут же, в прихожей, без лишних прелюдий Стасик приступил к делу. Кузьмич встал рядом и принялся яростно мастурбировать. Он хрипел, как бизон. Вены на его шее вспухли, кожа покраснела. Упираясь щекой в коврик, я стонала и царапала ногтями ламинат. Ещё несколько фрикций, и вот Стасик замирает на секунду, вздрагивает, будто по нему пустили электрический ток, и отлепляется от меня.
Вскрикнув и схватившись за сердце, на пол падает Кузьмич. Лежит тихо, не двигается.
– Эй! – Стасик толкает его ногой.
Молчание.
– Он умер, да? Ну что ты ждёшь, милый? Вырви скорее у него остальные зубы. Это ж целое состояние! Можно ЭКО сделать, если забеременеть снова не получится. В Ниццу поедем, в Дубай полетим, посудомойку купим.
– А внук на Ламборджини?
– Скажем, дед в деревню уехал.
– А труп?
– Закопаем. Из мяса супик сварим, котлетки пожарим.
– С макарошками?
– С макарошками, Стасик.

Хью Дэнси

Чёрный квадрат

Через последние две ступеньки я прыгаю. Это непросто, надо же попасть в самый центр плитки и не наступить на стык. Всякий знает, если наступить на него, умрёт мама.

Попадаю с самый центр, чуть покачиваюсь, но ловлю равновесие. Не наступил! Мама будет жить. За спиной старушечье кряхтение. Соседка. Открываю и придерживаюсь для неё дверь.

— Спасибо, Серёжа, — говорит она.

Говорит и сама не знает, что сегодня я никакой не Серёжа, а человек-паук, дружелюбный сосед.

Выбегаю вслед за ней на улицу и прыгаю на одной ноге. Так ещё сложнее не наступить на стык в тротуарной плитке, но я ловкий, у меня всё получается. Это значит, что мама будет жить долго-долго, до самой старости. Может быть, даже моей.

Краем глаза смотрю в окна — люди там, как на картинках комикса, обрамлены квадратами. А я слежу, чтобы все было в порядке, потому что ну должен же я что-то делать и на что-то влиять. Для меня мелочь — помочь донести до подъезда сумку или помочь починить велик малышне, или даже перевести через дорогу бабушку. Легкотня!

Неожиданно мир вокруг замирает. Не слышно ни птиц, ни звуков города. А спустя мгновение завывают разом все машины на свете. Я замираю в самом центре тротуарной плитки, если бы можно было посмотреть на меня снизу, были бы видны подошвы моих ног в четком квадрате. И подошвы сто процентов не касались шва! Готов поспорить хоть на миллион!

Где-то далеко за городом, на самом горизонте, показывается огромное облако на чёрной ноге. Я знаю, что это. В школе на уроках «Основы безопасности» рассказывали. Я чувствую страх, а ещё — что больше ни на что не могу повлиять. Чувствую себя букашкой, а ещё — что было глупо стараться оказываться в рамках, каких бы то ни было. Какая глупость! Какая глупость думать, что смогу уберечь маму всего лишь не наступая на швы. Или, что меняю мир, просто помогая соседям.

Всё это я успеваю подумать за какие-то секунды. А потом мир накрывает тьма.