Франсиско Кастанеда — Доминик Дефилипс 9:0 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосующим надо указать лучшего автора по их мнению.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по рассказам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт»

Задание: "Пойми меня, если сможешь" рассказ - диалог двух чрезвычайно обидчивых людей.

Максимальный размер текста: 5000 знаков с пробелами.

Голосование продлится до 20 сентября.

Франсиско Кастанеда

Игнор

Светка была влюблена. Не безумно, но довольно надёжно. Возлюбленный, Петя, вёл себя скромно, в постель затащить не спешил. Впрочем, букеты носил исправно. И это давало Светке надежду на светлое будущее в виде фаты и полагающихся вслед за ней детишек. Накануне Петя впервые зашёл к Светке домой. Она надела короткое платье, обшикалась феромонами. Однако решительных действий не дождалась. Обиженная, с утра решила объявить Пете бойкот. Объявила. Выпила кофе. Сходила в душ. Ощутила себя несчастной. В середине дня бойкот отменила.

Света 15.30

Привет. Я соскучилась.

Петя 15.55

Привет. И я соскучился.

Света 15.56

Как прошла ночь? Прости, что спрашиваю. Но ты столько чаю выпил)))

Петя 15.58

Ну выпил. Не водки же. Чаю. А зачем ты мне наливала?))

Света 16.00

А что было делать. Бальмонта читать? Ты же сидел как замёрзший.

Петя 16.02

Замёрзший?!

Блин! Да я обфлиртовался! Сама замёрзшая, ясно?

Света 16.02

Что?!!!!!

Петя 16.10

не поняла намёка света

и возбуждённому петру

десятый чайник вскипятила

к утру

Светка смотрела на стишок и уверенно закипала. Внутри у неё булькало, как у чайника, забытого на огне. Значит, намёка не поняла? И обзывается ещё! Ну ладно, получишь сейчас! Стишки писать Светка не умела. Но шпильками владела, как ей казалось, виртуозно.

Света 16.16

Оу. Пётр, оказывается, возбудился. Каковы же были признаки? Просто обычно это заметно. А у нас тишь да гладь стояли.

Петя 16.18

Стояли нетишь и негладь. А ты проворонила всё.

Петя 16.19

Ворона.

Светка вцепилась в кресло и чуть не сломала ноготь. На Петю потрачены были лучшие годы. Ну ладно, не годы – пять неплохих недель. А он оказался... таким... таким... Светка искала слово, чтобы приличное было, но всё-таки пообидней.

Света 16.24

Не хочу тебя обижать, но ты – прохиндей!

Всё, игнор! Не пиши мне больше.

Вокруг полно мужчин, которым надо больше, чем просто чай.

Света 16.24

Красивых мужчин.

Света 16.25

И умных.

Света 16.25

И богатых.

Петя 16.26

Ну если такой разговор, то и женщин много. Вокруг. Красивых.

Петя 16.30

и мне и мне сказала света

когда всем раздавали секс

но небеса не уловили

контекст 

Светка отпихнула ноутбук. Прошипела в экран несколько гадостей. А потом вдруг представила, как красивые тётки окружают Петю, гладят его по щекам, смеются, манят в загс... Невыносимо!

Света 16.36

Петя, ты мужчина. Ты должен меня уважать. А не вот это всё.

Давай поговорим спокойно.

Петя 16.38

Я не могу быть спокойным, когда вокруг красивые женщины.

Света 16.39

Ну-ну. Значит, я некрасивая, да? Вчера ведь ты спокойный был, как... курдюк!

Петя 16.40

Как кто?!

Петя 16.44

Я погуглил. Курдюк – жировое отложение округлой формы в районе хвоста у барана.

Сама ты овца.

Петя 16.44

Округлой формы.

Света 16.46

Что?!! Не пиши мне больше!

Света 17.00

Ну, и чего ты молчишь?!

Света 17.05

Я тебя спрашиваю!!!

Заглох. Ну каков подлец! Светка шмыгнула носом. Кажется, это и правда был разрыв. Ну нет, только не так. Последнее слово будет за ней! Придвинув стул поближе к столу, Светка выпрямилась и начала строчить. Пальцы с чудеснейшим маникюром (все для него, подлеца) лупили по клавишам, словно дятлы по стволу. 

Света 17.18

Иди к своим бабам. Давай. Они же у тебя не круглые, они длинные и красивые. А я что, я ничего. Конечно. Иди, страдать не буду. Найду, кому чайку налить. Вон, уже очередь в коридоре. Прощай.

Больше не твоя,

Света

Петя 17.30

А что, была моя?

Света 17.31

Игнор!

Петя 17.32

Была-а-а?)))

Петя 17.45

Эй, округлая! Ты там?

Петя 17.48

Выходи за меня?

Света 17.49

Что?!!! Ты сдурел?

Света 17.52

Нуууу... Может выйду, может нет... если будешь хамить...

Будешь?

Света 17.59

Да плевать.

Я согласна.

Светка вскочила, уронив стул, и принялась танцевать. Парам-парам-парам-пам-пам... Счастье-то какое! Платье будет белое-белое, с розочками по подолу. Букет шикарный. И кольцо, колечечко! Простое, без всяких там камней, чтобы сразу ясно – эта красотка замужем. Стоп. Кольцо. Это кто же так предложение делает?! Без кольца, без цветов! Вот ты какой, Петечка! Экономный... Ну, подлец!

Света 18.09

Петя!!! Ты подлец!

Не пиши мне больше, понятно?

Игнор!

Доминик Дефилипс

Дружеская поБойка

— Смотрите, бабки дерутся! — крикнул Вовка друганам. Они как раз одну на всех сигарету по кругу пускали. За гаражами, конечно.

У пятого подъезда старенькой пятиэтажки творилось непотребство. Розалия Викторовна, чинно-благородная мадама в модном туалете, отмахивалась клюкой от не менее разгоряченной Дианы Петровны, которая, хоть и была на две головы ниже, да ещё и в узеньком неудобном сером плащике, а костылем куда надо дотягивалась.

Бабульки, раздосадованные тем, что из подъезда съехали все проститутки, наркоманы и понаехавшие, норовили ускорить и без того скорый уход друг друга в мир иной.
— Это ты во всём виновата! — обиженно махала костылём Петровна. — Это тебе надо было у меня в пятом классе Кольку отбить!
— Никого я не отбивала, дура ты старая, он сам за мной бегать стал! — защищалась Розалия. От аккуратного пучка, собранного винтажной заколкой с янтарём, не осталось и следа — седые космы мотались на ветру, как у ведьмы.
— А Ромку в училище, скажешь, тоже не уводила?! — атака слабела, но на нет ещё не сошла. Костыль то и дело добирался до цели.
— Да какой там Ромка? Вообще не считается, он идиотом был, спасибо бы сказала!

Посмотреть на драку старух пришли не только пацаны, но и дети с песочницы, побросав свои куличики и кошачьи какашки. Трудящаяся братия, конечно, всё пропускала. Вот ведь!

— Ты мне всю жизнь палки в колёса ставила! — перешла в нападение Розалия. — Ты только вспомни, как ты меня на уроках подставляла, как шпаргалки подбрасывала свои!
— А нечего было вертеть своими округлостями!
— Это я-то вертела? Ты себя вспомни! Кто, скажи мне, с начальником уединялся? Я, что ли?
— А хоть бы и так! — Диана Петровна решила отступить и брякнулась на лавочку отдышаться.

Розалия Викторовна тоже умаялась и села рядом, с опаской посматривая на соседку.
— Чего это мы завелись-то, а? — мадама окончательно опустила своё орудие.
— Да я не знаю... — ответила вторая, убирая костыль.
— Нет, ну за себя-то я понимаю. Сколько уж тебя терпеть-то можно было. Давно копила.
— Да и ты не лучше, что уж там, — хихикнула боевая старушка.
— Обе хороши, согласна.

И тут бабульки заметили, что их концерт наблюдают все, кто только может: и дети малые, и пацанята хулиганистые, и даже алкаши из соседнего дома подтянулись.
— Ну, чего сели-то?! Продолжайте! — прокряхтел опойный Ромка — давняя любовь обеих воительниц.

Обе сразу же изменились в лице: слёзы-сопли подобрали, волосы растрёпанные прихватили заколками, синхронно встали, покрепче ухватив костыль и клюку.
— Ну всё, Петровна. Вот он, предел наших мечтаний, бросивший и тебя, и меня. Главный обидчик пожаловал. Цирка ему захотелось!

Бабки, как могли, бросились на Романа Иннокентьича. Тот и пикнуть не успел — так ему прилетело, что вспомнил даже про те места, о которых и думать забыл. Всё испортили трудящиеся — воротились с работы. Бабулек насилу оттащили от почти уже покойного, детей отправили мыться, а подросткам задали жару за табачок.

А обиженные бабки договорились бубнить теперь только на других. Уж больно хорошо у них это вдвоём получалось. С первого класса.