Трит Уильямс — Грегори Смит 42:27 (матч завершён)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосование проходит по классической для ЛитКульта системе: необходимо распределить участников битвы по местам. Лучший рассказ - первое место... худший по вашему мнению - второе место.

Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по рассказам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт»

Тема матча: "Пойми меня, если сможешь" рассказ - диалог двух чрезвычайно обидчивых людей.

Максимальный размер текста: 5000 знаков с пробелами.

Голосование продлится до 30 сентября.

Трит Уильямс

Вечная любовь

- Ты хочешь сказать, что я истеричка? – женщина ходила туда-сюда, нервно заламывая руки.

- Да как ты вообще сделала такой вывод? Всегда у тебя так! Я — виноват, а ты — ни при чем! – мужчина уже закипал. Она всегда знала, как его довести.

- Да без меня ты был бы никем!

- Да если бы не ты, мы вообще бы здесь не оказались!

Повисла неловкая пауза. Женщина вздохнула, наконец остановилась и бросила на мужа усталый взгляд. Он стоял поодаль, облокотившись на плиту. И... Что это он делает?

- Ты что, делаешь? Ты же больше не куришь! Где ты взял сигареты? Это твоя рыжая тебе принесла? Ты думал я не знаю, что она к тебе ходит? 

- Да как же ты достала! Можно мне выкурить хотя бы воображаемую сигарету? 

- Ты совсем больной? А смысл?

- Успокаивает... - мужчина выпустил воображаемый дым.

- Если ты думаешь, что съедешь с темы про рыжую, то очень ошибаешься. 

- Ты нормальная? Это моя племянница. 

- Ага, помню я твою племянницу — пухлые щеки и косички. А ходит к тебе длинноногая размалеванная деваха.

- Так ты ее видела последний раз десять лет назад! 

- Десять... - женщина опустилась на холодный мрамор - с тобой все как день сурка. Хотя, дура я конечно, придумала себе...

- Момент просветления! Спасибо, Господи!

- Кому ты нужен, кроме меня? - женщина усмехнулась.

- Да многим! Знаешь сколько женщин меня ценили и любили? Бегали за мной толпами! А я дурак на тебя повелся – муж тыкнул в сторону жены воображаемым окурком.

- Ну вот и иди к ним! Иди! - зарыдала женщина. 

- Да и пошел бы!

- Вот и иди, кобель!  – рыдания усиливались и переходили на ультразвук.

- Мог бы, да пошел. Но это же из-за тебя мы здесь, дуры упрямой. 

- Конечно, я ещё и виновата у него, я плохая... Чтоб ты сдох! - женщина попыталась швырнуть в мужа рюмку, но та не долетела. 

На крики семейной пары, как обычно, начинали стягиваться соседи. Кто-то стучал, чтобы угомонились, кто-то ворчал. Да кому на них пожалуешься? Что им сделаешь?

- На тебя рюмок не напасешься - муж закурил вторую воображаемую сигарету, не замечая растущего напряжения вокруг.

- Да мне и не нужны они. Это ты алкаш в семье – женщина обижено обняла колени и уткнулась в них носом.

 - Снова здорова... – муж махнул рукой на супругу и отвернулся. 

- А что не так? Ты же всю жизнь меня изводил, это не из-за меня, а из-за тебя мы здесь торчим. Скажешь нет?

- Как же ты меня достала...

- Не виноват он, как же. Никогда не признаешься. Трус!

- Хочешь признания? – муж, кипя от злости, повернулся к жене и впился в неё взглядом - Вот держи, засунь его себе куда хочешь! Да, это я прирезал тебя. Но потому что достала уже своими обидами и придирками. А повесился потом, потому что люблю тебя, дуру! Довольна? 

- Любишь меня? - женщина вытерла слёзы и встала.

- Люблю... – пробурчал мужчина, опустив глаза.

- Очень-очень? 

- Очень-очень люблю – муж улыбнулся и посмотрел на неё -  Хочешь закричу на всю округу? Я люблю тебя, Оля!!!

- Да заткнитесь уже! - раздался внезапный крик отчаяния - вас похоронили в разных секторах кладбища, а вы все равно орете каждый день. Здесь покой нужно находить, покой! Отвалите друг от друга уже и упокойтесь с миром, черти! Всех мертвецов перебудили. 

- Правда! Заткнитесь! Никакого уважения!  - раздались усталые возгласы со всех сторон.

Пара огляделась. Поддакивающие призраки их мало волновали. Но вот первый подавший голос... Женщина сфокусировала на нем хищный взгляд.

- Лешенька, он на меня кричит. Это меня обижает. Ты же мужчина. Докажи, что правда меня любишь – она стояла уверено, расправив призрачные плечи, и наблюдала за реакцией каждого. От истерики не осталось и следа.

- Очень люблю тебя, Оленька, но что я ему сделаю? Он же призрак. Плюнь на него. Просто он ничего не понимает в настоящей любви. В отличие от нас. 

- И правда, ничего не понимает. Потому и сдох, как собака, никто к нему и не ходит... Любовь штука тонкая... - Оленька улыбнулась и коснулась своей надгробной плиты - Но ты, Лешенька, все равно слабак. Был бы мужчиной, нашел бы способ ему врезать – она очень хитро улыбнулась и подмигнула соседу - Спите спокойно, мальчики. Солнце вот-вот взойдет. 

Оля растворилась в воздухе. Леша закурил уже третью воображаемую сигарету, глядя на предрассветное небо, а уставший сосед сел на ограду и тяжело вздохнул.  

- О мертвых плохо не говорят, но какая же она у тебя тварь. 

- Сопляк ты просто и не знаешь жизни - Леша задумчиво выдохнул воображаемый дым - и ничего не понимаешь в настоящих женщинах. 

Грегори Смит

Министр Порнографических дел

Кирилл Мефодьевич Молочков родился в стране Порноландия и был самым драчунистым драчуном из всех когда-либо живших на этой земле.

Дело еще осложнялось вот чем: его мама — в девичестве Марьянна Петрова — всячески поощряла его драчунистые занятия, подкидывая ему с младенчества правильную литературу.

Больше всего на свете Молочков желал походить на своего кумира — Брюсса Ли. Для этой цели он тренировал удар «убийца быка», который по легенде придумали древние самураи именно для невозбранного убийства ни в чём не повинных рогатых животных забавы ради.

Но в стране Порноландия именно что терпеть не могли драчунистых драчунов.

Смущавшие народ, вызывая прохожих на бой и занимаясь другими непотребствами, они вызывали негативную реакцию с точки зрения счетчика порнолябии, который навешивал на всех подряд положительный или отрицательный рейтинг.

В Порноландии всегда стремились людей уткнуть пяточками в порноиздания. В этот нарисованный, сфотографированный или любым другим способом визуализированный 3-д порномир, а разные диссиденты типа этого Молочкова там отнюдь не приветствовались.

Обиженные на Молочкова официальные лица обратились за помощью к министру порнографических дел, который, судя по слухам, больше всего на всех обижался, но был крайне эффективен.

— Касьян Зуботрахеевич, помогите проблему решить. Дерётся со всеми, тревожит народ. Отвлекает от всевозможных порнографических занятий. Ищет живых девушек, отказываясь от сексуальных роботов. Таким уже сотни лет никто не занимался.

— А что, он нашу продукцию игнорирует? Какой-то он бракованный человечек.

— Да, Касьян Зуботрахеевич, игнорирует. Ищет живого натурального общения. Домагательства. Выдергивает из порнокапсул девушек, назначает им романтические свидания. Полицию, которая пытается его арестовать, он избивает. Роботов охранников ломает самым вандальными способом ударом железной трубой по мониторам.

— Ну а в древности как полиция с такими поступала?

— Мы изучили этот вопрос, Касьян Зуботрахеевич. Там применялось оружие. Электрошокеры, пистолеты, дубинки, наручники для задержания. Но это все утраченные технологии. Сейчас полицейские могут максимум пожурить и показать на экране монитора попку, угрожая отрицательным рейтингом порнолябии. И против таких агрессивных существ, как этот мосье Молочкова у них нет никаких других контр мер.

— А отключить от нейросети вы его не пробовали?

— Пробовали Касьян Зуботрахеевич, но это не понадобилось. Он уже и так был отключён. Возможно была проведена незаконная хирургическая операция по удалению нейрочипа из головного мозга.

— Да что же это за такое?! Как всё прошляпили-то? Почему не предупредили меня раньше?

— Так мы и сами не знали, Касьян Зуботрахеевич. Как только узнали, так сразу к вам на доклад.

— И что вы хотите сказать, что какой-то мальчишка прямо под нашим носом совершает революцию и разрушение устоев нашего порнмира, а у нас нет ничего, что мы могли бы этому противопоставить?

— Да, Касьян Зуботрахеевич, все верно. В том-то и дело, что нет и мы сами не знаем, как нам быть. Бессильны, как врождённые импотенты.

— Но не может же быть такого, что весь наш мир зиждется на соплях и палках. Должно было хоть что-то остаться?

— Ничего, Касьян Зуботрахеевич, совсем ничего. Все пропало.

— И чего же нам делать тогда?

— Перемещаться в порнокапсулы длительного содержания и уплывать на дно океана, где автономная система сможет продлять нашу жизнь до её естественного предела.

— А что тут будет? Что останется после нас?

— Тут будет хаос и анархия. Другого мы ничего не знаем и наши нейропорносети более лучший вариант предсказать не могут.

— Да уж, утешили. Зря я что-ли становился тогда порноминистром? Ну, утекать так текать. Пойду себе получше порнокорото, что-ли, отхвачу. Как вы его называли? Чтобы как следует хорошенько запомнить виновника всего это торжества? Чтобы знать и мне и вам на кого обижаться за всё происходящее?

— Драчун.

— Драчунец?

— Драчунист.

— Из драчунцовых?

— Драучунистый изумруд, ага. Точнее и не скажешь иначе.

— И вот как понять таких?

— Если сможешь, угу.

— Он, кстати, так и кричит на каждом углу «пойми меня, пойми Брюса, если сможешь!» — но только никто не может понять, что это вообще означает?

— Черти что такое!

— Ага, чертовщина какая-то.