|
1622 |
Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.
Чтобы отдать голос надо просто оставить комментарий с ником автора-дуэлянта. Также в комментариях можно оставлять и критику-мнения по рассказам.
Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».
Голосование продлится до 26 марта включительно.
тема дуэли: Отъявленное мужество
Медея
Амулет был старый. Молот Тора, перечёркнутый молнией – он олицетворял силу и мужество, дающееся достойным. Так говорил отец:
— Сынок, когда-то великий маг подарил этот могущественный амулет нашему предку. Он даёт силу медведя и хитрость лисы, он способен прикрыть от раны не хуже лёгкого доспеха. С тех пор эта вещь благоговейно хранится в нашем роду. Мой прадед передал его моему деду, тот – моему отцу, затем его получил я и вот теперь я вручаю его тебе. Носи его с гордостью, и когда-нибудь ты передашь его своему сыну.
— Но кто-нибудь пользовался силой амулета? Почему мне об этом не рассказывали? У нас в роду нет не великих воинов, ни мудрых волхвов. Одни крестьяне.
Отец замялся.
— Есть одна заковыка. Амулет начинает действовать, когда твоя доблесть станет превыше всего, даже жизни. Мы люди простые. Если нужно убить медведя-шатуна, мы не вступаем с ним в единоборство – собираемся всей деревней, кто покрепче, да ещё и роем ямы-ловушки. Когда нужно кого-то рассудить, опять собираемся все вместе. Да и как понять, что же такое – доблесть?
Парнишка надел потёртый амулет на шею и забыл о нём. Он вместе со всеми бегал в ночное, гонял на лошадях и тискал красивых девчонок после плясок, урывая торопливые поцелуи. Впрочем, ему всё больше нравилась одна смуглянка, хотя именно к ней он подходить не решался: всё мужество куда-то улетучивалось, голос становился хриплым и колени предательски дрожали.
Отец посмеивался, глядя на это и потихоньку говорил с соседями, что к осени стоит засылать сватов, что бы не проворонил сынок невесту.
Всё случилось в обычный воскресный вечер, когда ночь уже окутала село своей тенью и только большой костёр освещал площадку для плясок.
Пятеро пьяных разбойников прямо на лошадях въехали в освящённый круг, разогнав по сторонам перепуганных крестьян.
— Это мы удачно заехали! – Щербатый атаман, пошатываясь, спрыгнул с чалого коня, испуганно косившегося на пламя в центре площади. – На праздник!!!
Подскочил к столу, он подхватил кувшин с лёгким вином и принялся жадно пить, обливая кафтан, бриджи, пятная одежду красными разводами. Или они были раньше?
— Что за дрянь! Давай нормального вина, и мяса! Да пошевеливайся! У, быдло вонючее!
Хлестнул кнут и сидевший на лавке неподалёку старик стал медленно сползать, зажимая руками наливающийся кровью след от стальной проволоки, вплетенной в кожаные полосы.
Люди засуетились – испуганно и торопливо. Чужаков было всего пять, но кровь на их оружии говорила, что они готовы сеять смерть, что делают они это постоянно и с удовольствием – и каждый молился про себя: «- Только не меня, господи! Пронеси это мимо!»
— А девки у вас ничего. – Щербатый подхватил подол пытавшейся скрыться в переулке смуглянки, подтянул к себе, обнажив светлые ножки, посадил на колени. – Скрась вечерок, красавица. Найдётся, кому прислуживать. Деньги есть!
Парень оторвал от стены непослушную спину и шагнул вперёд. Колени лихорадочно дрожали, но руки, привыкшие к труду, были крепки: подхватив топор, он шагнул уже крепче, вставая в круг света.
— А ну отпустил девушку и пошёл вон!
— Да ты кто такой, было деревенское? – Щербатый нарочито притянул к себе, обслюнявил губы у морщяйщейся девчонки. – Тоя, что ли? Не боись, от её не убудет!
Топор лёг ловчей. Парень шагнул ближе, обухом сбросил со стола снедь.
— Таким гостям тут не рады! Не будет вам угощения! Валите отсюда!
— Смелый, да? – Хорошо, что смелый, так веселее… Отбросив обеспамятововшую девчонку, щербатый неспешно обнажил меч и скомандовал:
— Бросай топор и становись на колени. Тогда пощажу. Выпорю – и всё. Иначе – убью.
В ногах что–то вновь предательски задрожало. Собутыльники главного неспешно вставали со стола, обходя со всех сторон. Блеснуло оружие.
— Хороший клинок у тебя, атаман. — Голос парня звучал хрипло, но твёрдо. – Но тонкий слишком. Таким сразу не убьёшь – вместе ляжем. Уходите, не портите праздник.
— Смело. Для быдла. Не убью, говоришь? – Щербатый отвернулся, словно собираясь уходить, но тут же крутанулся на пятке, выбрасывая вперёд сталь клинка. В боку вспыхнула боль, что-то заструилось по ногам, а атаман уже стоял поодаль, улыбаясь и поигрывая окровавленной сталью.
— Это подло. Впрочем, иначе вы и не умеете. Тогда…. — Резко развернувшись, парень ударил назад – туда, где в тени притаился один из разбойников, неторопливо полотно аркана. Тот охнул, глухл чвякнул топор, высвобождаясь, и один из ватаги мёртвым кулем осел на землю.
— Что? Вы на нас руку подняли??? Да я сожгу деревню!!! — Атаман в возбуждении принялся полосовать шашкой вокруг – но щербатый топор легко переломил тонкий клинок и врубился в шею, заставив взвиться фонтан красных брызг.
Железо застучало о железо, впиваясь раз за разом в тело молодого парня – но тот упрямо стоял на ногах, истекая кровь, он хотел только одного – добраться до врага. Костёр вспыхнул особенно ярко и погас – и лишь смутные тени заметались в ночи.
Приехавший урядник был страшно зол! Первым делом он велел всыпать плетей старосте, затем вместе с магом – следователем принялся осматривать тела. Впрочем, осматривать было особо нечего: располосованный молодой крестьянин и пятеро ратников, изуродованных ударами топора.
— Вы что, разбойников от дружинников отличить не можете! Совсем быдло охамело, разбой творит.
— Мы не виноваты. – Староста с трудом, пошатываясь, поднялся. Ваши ребята девку парня зацепили, а у того амулет мужества был. Видать, сработал. Тут уж ничего не поделаешь. Видите, сколько на нём ран! До последнего стоял, топором махал!
Урядник бросил вопросительный взгляд на мага. Тот небрежно отогнул ворот заскорузлой от крови рубахи, поглядел на мельтешащий на чёрном шнурке молоточек.
— Мужество у парня было, это точно. Дело закрыто. А ты, урядник, прикажи своим людям вести себя потише. Немудрено спутать их с разбойниками.
Развернувшись, он направился к выходу из деревни. Урядник, подумав, махнул рукой и поспешил ха ним.
— Так был у парня амулет или нет? Что в отчёте писать?
— Откуда! Просто не стоит всех считать за быдло. Люди – они все разные, и большинство, если вынудят, обязательно даст отпор. Так и напиши.
— Так что писать-то?
— Пиши: Под действием изрядного количества спиртного деревенский житель напал на дружинников, которые. Как ему показалось, обидели его невесту, и всех их порубил. Последнее стало возможным потому, что дружинники сами были изрядно пьяны. Все мертвы. Дело закрыто. Но всё же предупреди своих: пусть ведут себя с людьми… как с людьми.
А крестьяне хоронили мёртвых. Служивых – отдельно, деревенского парня – отдельно. Вместе, как всё, что привыкли делать. Торопливо, пока глазастый следователь не пригляделся к ранам и не увидел под следами топора следы вил, кос – всего, что попалось под руку. Забросав трупы землёй, они побыстрее ушли от страшного места – назад, в деревню, к привычной жизни.
Лишь смуглянка задержалась над небольшим холмиком, в основании которого была посажена молодая берёзка, и слёзы её смешивались с кружащимися и падающими за землю листьями.
Осень. Но почему-то никто не сомневался – берёзка приживётся.
Эдип
Весне идут дожди. Не люблю говорить о погоде, но ничего не поделать – питаю необъяснимую тягу к апрельской пасмурности. Удивительно, откуда столько жизни в состоянии, одетом в серую гамму тонов. Загадка без ответа; ответ без загадки – просто чувства. Четкие, определенные, не сомневающиеся. Аксиома богини-близнеца Фемиды, если бы такая существовала - лишенная зрения, но отвечающая не за правосудие и справедливость, а за необъяснимость ощущений, за знание без слов. За справедливость чувств.
…Я стоял на небольшой возвышенности посреди заснеженного леса. Холода не ощущал, вернее, не замерзал. Хотелось уйти в природу. Стать хвоинкой. Или зимним воздухом. Солнце, промелькнувшее сквозь слившиеся с поверхностью молочно-белые небеса, ласково осветило мое плечо, заставив вздрогнуть, и в душе, казавшейся бесчувственной и холодной, заново возродился я – настоящий.
За час до этого страх снова одержал победу. Руки мои начало трясти, происходящее вокруг постепенно стало невыносимым. Голоса, звучащие отовсюду, сводили меня с ума, вязкий мир затягивал в себя, ему невозможно было сопротивляться; от запаха и витающего дыма сигарет ощущение нереальности увеличилось. Я сидел за столиком, пытаясь справиться с волнением, но, в конце концов, встал, оставил деньги и вышел на холодный, отрезвляющий воздух.
Никакие методы не помогают это преодолеть. И я прекрасно осознаю, в чем дело. Причины мне известны. Хотелось бы, чтобы проблема была во мне, но дело совсем в другом. Дело в тайне, по которой живет общество, открывавшейся на протяжении жизни, и с годами ужасающей все сильнее. То, что я не смог и не смогу побороть один.
… в дверь тихонько стучат, и прохладный голос сообщает:
- Пять минут до выхода.
Они ждут меня. Зрители, публика. Выйду туда и буду улыбаться, после того, как все закончится. Им невдомек - я только что ненадолго превратился в зеркало. Только вот в отличие от них, для меня все заранее прописано, определено и известно.
Я внушаю людям надежду и даже, возможно, восхищаю их. Как же – социофоб, не боящийся выйти на сцену, преодолевший свой страх! Пример настоящего мужества. Глядишь, думают они, он вылечится полностью. Кто-то же явно считает, что без своей боязни я не стал бы тем, кем стал, а красота моей игры - следствие моего порока.
Я мечтаю рассказать им о том, что меня гложет. Выразить между словами, мыслями и эмоциями, предназначенными ролью, свое отчаяние.
Они совершенно не догадываются о том, что сцена – единственное место, где я чувствую себя спокойно. Маска – определена, и не нужно заботиться ее мучительными поисками.
Мир с самого начала ужасал меня своим устройством. Туман воспоминаний - жесток. Мир людей, где каждый скрывает свое настоящее за чем-то внешним. Чудовищный механизм лжи. Каждый надевает маски на себя и на других, осознанно и неосознанно. И более того – человек вырабатывает в себе способность менять свои «я» в зависимости от обстоятельств. Это взрывало меня, взрывало своей сложностью, ведь даже с поисками одной, кратковременной роли я испытывал затруднения. Это был лишь рефлекс, способ выживания, я мечтал сбежать от этой необходимости. С каждым годом становилось противнее и противнее. Паника от незнания, какую выбрать личину, зачем это нужно, кому это нужно, постоянное чувство неполноценности от неумения находить и выбирать себе ничего подходящего. В какой-то момент чувство страха довело меня до такого исступления, что я начал желать какую угодно маску; так в моей жизни появилось актерское мастерство - единственное облегчение и спасение.
Свет слепит глаза, но невозможно не замечать серые щербатые нити, тянущиеся между человеческими душами, заставляющие их превращать свои и чужие жизни в театр.
Девушка в синем платье. Чистые, невинные глаза, замкнутость и простота. Мир людей говорит: наивность – качество плохое. Тебя обманут, сделают больно, и вообще сложные натуры гораздо более харизматичны. Простота – синоним грубости и недалекости ума. Замкнутость – лишнее препятствие, свидетельство нездоровой заниженной самооценки, следствие нелюбви к себе.
Неподалеку – девушка с ничего не выражающим взглядом, полная переключающихся состояний и владеющая банальным набором ролей. Среднестатистическое воплощение самых распространенных стереотипов. Даже другие масочники это видят и осуждают, чтобы только на ее фоне никак себя не выдать. Она – напоминание об их собственном пороке, воплотившемся в одной из своих крайних степеней. Осуждение не помогает, так как нужна серьезная работа, чтобы вытащить ее, для начала хотя бы разглядеть в ней настоящее. Очень непросто, и из тех, кто мог бы, это попросту никому не нужно.
Заплывшие узкие глазенки существа, считающегося настоящим русским мужиком, скептично оглядывают меня. Лицо младенца на толстой шее, беспокойные глаза и жиденькие волосы. Нечастые гости. Этот пошел дальше и коварнее обыкновенного представителя своего класса - стремится всячески доказать свою взрослость и развитость, гордится своим умом, ибо все его походы служат одной цели – унижению окружающих и самоутверждению за их счет. Жгучая смесь интеллигента и быдла. К сожалению, другим кажется, что так он приобщается к прекрасному, но прекрасное, увы, обращается в конечном итоге в безобразного монстра под маской красоты.
Девушка в синем, обернувшись, на миг встречается глазами с тихим незаметным юношей. Этот держит глубоко внутри свой огонь, и никому его не достать. Боль и апатия снедает, стуки мизантропии за порогом сознания все настойчивее, периодичность посещения все чаще, и дверь вот-вот выломается. Только огонь способен ее отпугнуть, жадную до сердечного мяса волчицу. В юноше живет невыраженная песня о красоте неземного и о земной красоте, о чем-то загадочном и страшном по силе, о беззвучной нежности, надежно запрятанная под семью печатями. Пусть тайно и мечтает найти воплощение, выйти наружу.
Настоящая смелость – это пойти против, сорвать лишнее, избавиться от гнета, а не мои примерки придуманных людей. Я сдался, когда ступил на театральное поприще.
В этом миге есть нечто такое, от чего невозможно отделаться; он чем-то интересен мне. Какая-то смутная мысль маячит на периферии сознания, но ухватить ее не получается. Начинаю привычную игру, и тут меня осеняет.
Хочется отыграть свою роль для этих двоих, безумно хочется их спасти. Все это время я стремился к освобождению и терпел неудачу, но что, если успех возможен в случае, если действовать не в одиночку? Пройти путь вместе с кем-то, жаждущим независимости в той же мере, что и ты?
Пыльные нити ослабляют свою хватку при осознании новой задачи - осмелиться поверить.
Апрельская вода задумчиво простукивает в окна мелодию весны.
Вадим, то, что мы оба смогли при прочтении посмотреть одно и то же «кино», говорит, безусловно о таланте «киномеханика» :-)
Другой вопрос, что на «афише» (начало рассказа) был анонс одного фильма, а когда в зале погас свет, нам показали другой)))) Ну да ладно) |
передо мной предстал участковый Анискин, ведущий милицейский протокол дознания :-)Роман, я тоже хотел Анискина упомянуть, но — постеснялся.))) Но образ старичка-участкового, подкрадывающегося сзади к фантомасу, и вырубающий последнего — резко ударив по-затылку рукояткой верного «макарова» — постоянно стоял у меня перед глазами. )))) |
Оба автора, с точки зрения соответствия теме, попали в цель)
Эдип. У автора рассказ с запросом на интеллектуальность. Этим притягивал во время прочтения. Но мне, как читателю, немного не хватало в тексте «движухи», приходилось несколько раз останавливаться, и возвращаться на несколько предложений назад. Радует, что я не одинок, где-то неподалеку от меня, запутавшаяся Луч снега) Медея. Начало рассказа порадовало. Настроился на очередную сагу а-ля «О Торине Дубощите» :-) Идея «Амулет начинает действовать, когда твоя доблесть станет превыше всего, даже жизни» (с) то же понравилась. Плюс, что главный герой не побеждает, а гибнет. Хотя я рассчитывал на «жили они долго и счастливо»)) Но по ходу текста автору не всегда удается выдержать единую историческую стилистику, не совсем понятно о какой эпохе идет речь. А в финале меня, как читателя, внезапно выдернули из Средиземья. И если Виф привиделись гвардейцы кардинала, то передо мной предстал участковый Анискин, ведущий милицейский протокол дознания :-) Тем не менее, соглашаясь со всеми ниже приведенными комментариями, отдаю голос Медее. В надежде, что не оскудеет земля наша русскими Толкиенами :-) |
Медея, серьёзно — Юрий Никитин — не самый лучший автор для подражания. И Семенова тоже. ) Надо что-то своё найти. По-доброму, без обид.
|
Медея — догадался кто Вы)))) Знакомый почерк. Но… Пишется «добротно», однако — голос в сторону более художественного автора. Голос за Эдипа, хотя текст нужно серьёзно рихтовать.
|
Медея — идея хорошая, воплощение не ахти. Ну местами просто детское сочинение. И конечно же дикий коктейль — мечи, селяне, пляски у костра и тут же — … под действием изрядно выпитого спиртного...)))
Эдип — заблудилась в рассуждениях Против всех |
Хочу поблагодарить коллегу-редактора раздела «Стихи» Яночку Вечер, что нашла время и проголосовала за дуэльный текст :)
|
Медея. Вариации на тему Алёша Попович и гвардейцы кардинала. Но, понравился штрих такой штрих про вилы с топорами :)))
Эдип. Много штампов про страх — бомбастных, написанных кем-то, кто как и автор не знает, что такое паника на физиологическом уровне. И слава Богу. Не поверила — ни капли. Против всех. |
Оба рассказа не в моём вкусе, но авторы постарались на славу, спасибо им за это! А голос отдам за Эдипа, на мой взгляд, его произведение более художественное.
|
обидно… если всё растолковать. разжевать и в рот положить, то современный читатель обижается, что «слишком много намёков»
а если предложить читателю разобраться самому, от фентези оставить дешевый, неработающий антураж, писать о современности и современных проблемах, то — уже не хотят понимать. Им эстетики утончённого самоубийства подавай, рационально собраться всем миром и замочить хамов — скучно, вчерашний век)))) |
Рассказ Эдипа написан значительно лучше, но если отбросить эмоции останется только галерея высокопарных образов. Самый большой минус текста в том, что в нём слишком мало намёков, на то, что главный герой — подоросток-террорист, готовящийся к массовому убийству.
У Медеи вышла дешёвая фэнетэзи 80-х, где главный движетель действия вовсе не герой, а какая-то волшебная фигулина с суперсилой. Всё-таки за Эдипа. |
Эдип. Зацепило своей тонкостью, хотя некоторые моменты в дальнейшем, на мой взгляд, стоит развить, расширить.
|
Эдип.
Впрочем, на фоне идеи — пейзаж выглядит жиденько. И настроение героя почему-то не передает. (На мой взгляд.) И непонятно — нафига было…? :-) |