Дон Кихот — Маркиз де Карабас 1:8 (дуэль завершена)

Право голосовать за работы имеют все зарегистрированные пользователи уровня 1 и выше (имеющие аккаунт на сайте до момента начала литературной дуэли и оставившие хотя бы 1 комментарий или 1 запись на сайте). Голоса простых смертных будут считаться только знаком поддержки и симпатии.

Голосовать можно за: Дон Кихот, Маркиз де Карабас и Против всех.

Чтобы отдать голос надо просто оставить комментарий с ником автора-дуэлянта. Также в комментариях можно оставлять и критику- мнения по рассказам.

Флуд и мат будут удаляться администрацией литературного портала «ЛитКульт».

Регламент IV Чемпионата Поэтов ЛитКульта

Голосование продлится до 28 февраля включительно.
тема дуэли:  Дело было в Сочи

Дон Кихот

Женщина «вырви глаз»       

Мы с моей ненаглядной в браке только первый год, а уже регулярно посещаем семейного психолога. Увы. Но если бы не это, то тапочки по почте я бы получил еще после первых трех месяцев совместного проживания. Угораздило же меня влюбиться в эту сумасшедшую женщину. Она оказывала на меня самое настоящее наркотическое воздействие. После первого же свидания с ней, моя прежняя жизнь мне виделась исключительно в серых тонах. Чего стоили хотя бы наши бурные ночи, стук соседей по батареям был регулярным их аккомпанементом. А уж наши ссоры... Такие феерические шоу редко увидишь даже на самой разнузданной гулянке. В ход шли не только классические тарелки. Керамика, стекло и фарфор у нас никогда долго не задерживались, это если о посуде. Но ей дело не всегда ограничивалось. Я сразу понял, что дарить супруге нужно только «неубиваемые» подарки. Телефоны и бытовая техника быстро превращались в груду металлолома, а одежда – в лоскутки, которые она с остервенением вырезала из подаренных мной дизайнерских платьев прямо на моих глазах.

Как-то раз, еще до совместного проживания, я по уважительным причинам опоздал на свидание на полчаса. Думаете, она ушла? Как бы не так! Она меня дождалась, молча выслушала мои извинения, плюнула мне в лицо, развернулась и ушла. Уже тогда мне стоило задуматься о том, что меня ждет. Эх, знал бы, где упаду - соломки подстелил.

Еще случай, хотели провести романтический вечер с ужином и фильмом о любви. Но я встретил друга, которого давно не видел, звоню жене, говорю, мол, так и так, немного задержусь. Она мне: «Угу», - и все. Разговорились с товарищем, выпили буквально грамм по сто пятьдесят, пришел я домой максимум минут на сорок позже, чем первоначально договаривались.  Вхожу в квартиру, чувствую, что ужином и не пахнет, а супруга в старом замызганном халате ожесточенно драит тряпкой пол, причем прямо руками, без швабры. Смотрит на меня, прищуривается, разгибается и, фигак, мне грязной тряпкой по лицу!

- С другом ты, значит, задержишься! - кричит.

Я – человек по натуре мягкий, но здесь уж я не выдержал, схватил ведро и окатил ее грязной водой. Долго потом в синяках ходил…

И где же, как вы думаете, я встретил это чудо природы? В самой что ни на есть курортной «столице» нашей России-матушки. Вспомнил я как-то старый анекдот:

«Встречаются две акулы. Одна говорит:

- Я тут в Средиземном море побывала. Там у Кипра новые русские плавают. Такие толстенькие, вкусные - слов нет. Слой жира, слой мяса, слой жира, слой мяса.

Другая акула:

- А я в Черном море была. В Сочах.

- В Сочах?! Там же одни артисты пьяные плавают! Кожа да кости!

- Насчет кожи и костей ты, конечно же, права. Но зато печень у них какая!»

Вспомнил, призадумался, и, поддавшись душевному порыву и незыблемому патриотическому духу, решил рвануть на отдых не куда-нибудь в Египет или Грецию, а на наше черноморское побережье.

Какова ирония. Приехал на юг проникнуться курортной жизнью, купаться в море, лежать на пляже и любоваться на девушек в бикини, а посреди всего этого водного релакса встретил холерическую бестию, которая еще до кучи оказалась овном. Все семь смертных грехов в одном флаконе из скромного синего платьица на перламутровых пуговичках в форме ракушек. Даже звали этот цветок огня, вы не поверите, Мариной[1]! Но это я забегаю вперед.

Мой душевный порыв не ограничился двухнедельным отдыхом, я остался в Сочи и занимался сезонной работой. Днем водил туристов по Агурскому ущелью, а вечерами заливал их печень увеселительными напитками в одном из прибрежных баров. Обе работы мне были одинаково по душе, но по-настоящему «раскрыться» мне удавалось лишь в присутствии моих экскурсионных слушателей, следующих за мной гуськом по горным тропам. Мне часто говорили, что общаться с людьми – мое призвание, что я их к себе располагаю умением увлекательно рассказывать и при этом внимательно слушать. На самом же деле вся фишка состояла в скабрезных шуточках, которые я то и дело отпускал к месту и просто так на пути нашего экскурсионного маршрута. Даже подростки, пришедшие со своими мамашами полазить по горному ущелью, и те не разбредались по сторонам, а с одобрением ухмылялись очередной моей колкости, запоминая, чтобы потом ввернуть ее при удачном случае в компании своих друзей. Шутники, бывает, плохо заканчивают. Вот и мое чувство юмора было «вознаграждено».

Все было прекрасно, пока на горизонте не нарисовалась моя будущая супруга. Жгучая темноглазая брюнетка с копной непослушных волос явно не хотела тешить самолюбие экскурсовода своим вниманием, скучающе надувала губки и поглядывала то и дело на часы. Я из кожи вон лез, лишь бы на этом хмуром лице появилась хоть тень улыбки, ее равнодушие было для меня настоящим злостным троллингом. На самых интригующих местах моего рассказа она демонстративно отворачивалась и с большой заинтересованностью разглядывала окрестности. Однако в конце экскурсии она не ушла, а долго стояла в стороне и ждала, пока последние дамы преклонного возраста отлипнут от меня со своими дифирамбами в мой адрес и желанием поделиться не менее забавными, чем мои, на их взгляд, историями из своей молодости. Как только я остался один, она решительно подошла ко мне и без лишних слов требовательным тоном произнесла:

- Жду тебя в восемь в Наутилусе на летней террасе.

Не дав мне даже раскрыть рта,  она тут же развернулась и, изящно виляя бедрами, ушла прочь.

Наши дальнейшие отношения продолжались в том же духе, и очень скоро я почувствовал, что не могу даже дышать без нее. Она занимала мои мысли дни напролет. Потом мы поженились, переехали в мой родной город, поскольку сезонными заработками семью не прокормишь, а там у меня к тому же как-никак была квартира. И началось ЭТО, т. е. наша совместная жизнь. Общее представление о ней вы уже получили из пары красочных зарисовок в начале моей истории. Возвращаюсь к ним.

Последней каплей нашего трагического сосуществования стала моя любимая лососевая рубашка, которую моя женушка называла не иначе как розовой пидерсией. Обычно я ее от своей ненаглядной, честно признаться, прятал. Но как-то раз скандал вспыхнул столь внезапно, что я не успел позаботиться о своем сокровище, и оно было зверски изуродовано у меня на глазах канцелярским ножом. Я осознал, что у нас реальные проблемы, моя суженая согласилась. Перерыли кучу форумов, прочитали множество отзывов и обратились к соответствующему специалисту.

Сначала мы с моей благоверной находились на стадии индивидуальной терапии, ходили на исповедь по отдельности, пока наш психолог, Лидия, не решит, что мы можем посещать ее сеансы совместно.

- Она такая, какая есть, - говорила мне Лидия, - у нее такой темперамент, а Вам остается только сделать выбор: либо оставить ее, и перед Вами откроется тысяча дорог, можно найти тоже яркую женщину, но не обязательно женщину «вырви глаз», либо Вам необходимо научиться уживаться со всеми побочными эффектами характера Марины. Ведь все ее безбашенные, если пользоваться вашей терминологией, выходки – это не просто бурная реакция, во многом это ее маска, амплуа, роль, которую ей нравится играть. На самом деле она очень ранимый человек, который крайне остро воспринимает все ваши опрометчивые поступки либо слова. А тот, кто испытывает боль, очень часто ее и причиняет. Если Вы хотите продолжать отношения с Мариной, то Вам необходимо обращать больше внимания на ее чувства, не отмахиваться от них, как от какого-то пустяка, в этом я могу помочь. Но выбор за Вами. Жду Вас вместе с Мариной в следующую среду в то же время.

Во время следующего, уже совместного с Мариной, сеанса Лидия посоветовала нам съездить отдохнуть и не куда-нибудь, а именно в Сочи, при этом поселиться в разных концах города, а видеться только во время заранее оговоренных свиданий. В остальное время нам полагалось бродить по городу и просто отдыхать наедине со своими мыслями. Этот отдых должен, по словам Лидии, расставить все точки над «i» в наших отношениях. Так мы и поступили.

Весь день я ностальгировал, бродил по Сочи, хотя про себя в то же время думал о словах Лидии, а конкретно о том, что я могу встретить женщину и попроще, поэтому старательно разглядывал проходящих мимо меня девушек. Хоть некоторые и улыбались в ответ, но их улыбка не вызывала во мне даже волнения. Я совсем поник. В этот вечер мы договорились встретиться с Мариной на одном безлюдном пляже, на который я как-то случайно наткнулся после своей экскурсии и куда я регулярно потом водил Марину.

Она ждала меня на берегу, сидя прямо на гальке в оранжевом парео, и была очень грустной. Я присел рядом, оба молчали. Минут через пять она, не произнеся ни слова, направилась в воду, скинув свой яркий платок, словно бросив вызов, я же остался на берегу. Она плыла и плыла, я с трудом начал различать ее вдали на фоне волн. Солнце уже почти село, я стал беспокоиться, поднялся на ноги и увидел, как она возвращается, но уплыла она настолько далеко, что волнение ничуть не отступило. И тут она начала периодически заныривать, скрываясь из виду, я ринулся ей навстречу. Вся наша совместная жизнь пролетела перед моими глазами. Я решил, что готов пойти на все, разговаривать хоть каждый день о ее чувствах и ничуть не приуменьшать их значение, лишь бы она оставалась со мной. Я вдруг понял, что мне просто невероятно повезло  с такой необыкновенной женщиной, и решил, что в ближайшее время обязательно начну писать мемуары о нашей совместной жизни. Когда-нибудь я их точно где-нибудь опубликую, и читатели будут просто восторгаться нами, с грустью оглядываясь на свои пресные будни. Уж не знаю, какой совет дала Лидия моей любимой, искренне надеюсь, что не утонуть, но домой мы ехали с моей ненаглядной практически не размыкая рук.

[1] Имя «Марина» происходит от латинского слова «marīnus», которое в переводе на русский язык означает «морской».

Маркиз де Карабас 

"Давным-давно, во времена, о которых знает и помнит один всемогущий Аллах, в этом богатом крае, тогда покрытом непроходимыми лесами, жило только два племени людей. Племя больших, как дуб, страшных на вид великанов и племя маленьких карликов. Великаны жили в долинах рек и промышляли охотой, а карлики жили высоко в горах, у снегов - в темных, холодных пещерах и занимались колдовством. Разъезжали карлики на запряженных зайцах. Великаны, хотя и обладали страшной силой, но все же были глупы, как стадо баранов, когда карлики, силы совсем не имея, были очень хитры. Долго жили два племени, не видя, и не зная друг друга. Но вот однажды карлики спустились в долину и увидели великанов, когда те занимались играми, бросая друг в друга скалами, и для потехи вырывали деревья с корнями. Крошки-карлики хитростью и колдовством скоро сумели покорить глупых великанов и заставили служить себе. Приказали карлики великанам построить им удобные маленькие жилища. Великаны живо взялись за дело и везде по горам и долинам понастроили карликам каменных хат с маленькими круглыми отверстиями, через которые только одни карлики могли пробраться вовнутрь.

Много лет прошло с того времени, нет и карликов, а их прочные каменные хаты стоят и сейчас ещё".

(древняя адыгейская легенда)

Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь узкие полукруглые окошки полуподвального помещения, в котором Бог знает с каких времен размещался самый старый сочинский пивбар. Несмотря на скудность естественного освещения, атмосфера в пивной казалась совсем не мрачной, а наоборот, теплой и уютной. Может, как в церкви для особого настроя, витающего в воздухе, важна намоленность, достигаемая постоянным присутствием молящихся на протяжении многих лет, так и в пивбаре – должны постоянно литься пиво, ломаться вобла о край стола и травиться байки не одним поколением посетителей.

Вот и сегодня, несмотря на ранний час (едва перевалило за полдень) – как только заведение открылось, сразу появились первые посетители. Один - плюгавенький старичок, явный завсегдатай, взял кружку пива и сел под оконцем, - разложил газету, достал обгрызенный карандаш и принялся за разгадывание кроссворда. Другой – огромный хмурый амбал - лохматый, смуглолицый, с густыми бровями, под которыми едва угадываются глаза, и нечесаной бородищей, торчащей лопатой, ссутулился за своей кружкой в самом темном углу, лицом к дверям.

Пожилая девушка Марина – хозяйка бара, и по совместительству барменша, бухгалтер, уборщица и посудомойка – занимается тем, чем занимаются все бармены в начале рабочего дня, когда хотят показать, что они занимаются чем-то полезным, а не спят стоя. Иначе говоря, она протирает в двадцатый раз барную стойку, позвякивает кружками, выстраивая их в каком-то особом порядке, а затем перестраивая обратно.

Звякнул дверной колокольчик, и в подвал спустился ещё один посетитель. Внешность его была весьма неординарной – во-первых, ростом он был не выше самого высокого карлика, какие существуют в природе. Довольно крепок телом, несмотря на явно пожилой возраст, абсолютно лыс, выражение лица довольно приветливое. Правда, это выражение портили постоянно шныряющие туда-сюда глаза, не фокусирующиеся надолго на одном предмете. Поэтому было трудно заметить, что глаза у посетителя разного цвета – один зеленый, а второй карий. Да, и борода. Скорее, жидкая бородка пегого цвета, но – длинная, почти до пояса. Прилично, даже можно сказать – элегантно одетый, карлик с порога радостно завопил:

- Марина, две литровые янтарного!

- А может, сначала скажешь «здравствуй»? – проворчала сонная барменша и подставила кружку под краник.

- Да ладно, душа моя, к чему эти сантименты! Ты ведь по мне скучала, правда?

- Ага, скучала. Ночи не спала, ждала, когда заявишься. Вон, твой постоянный собеседник уже на месте. – И Марина мотнула головой в сторону мрачного верзилы.

- Вижу-вижу. – Пробормотал лысый, и, подхватив кружки, направился прямиком в угол.

- Ну, и снова здравствуй, Хрым. – Запрыгнув на стул, поприветствовал здоровяка карлик.

Хрым молча отхлебнул полкружки, обтер бороду, и тяжело зыркнул на пришельца из-под нависших бровей.

- Не в настроении поболтать со старым приятелем? Что ж так-то?

- Мы видимся раз в год, в один и тот же день. Всегда одно и то же. Надоело. – Прогудел великан, нарубая фразы, как дрова топором.

- Ну и что плохого? Если мы перестанем это делать, кто кроме нас когда-нибудь вспомнит о тех давних временах? – как-то неискренне изумился лысый.

- Ладно, не кривляйся. Начинай свою извечную песню, Куявлик.

- Ах, вот как! – с готовностью затараторил Куявлик. – Вы истребили цвет совершеннейших существ на планете! Да что там, на планете – во всем мироздании! А теперь ты со снисхождением позволяешь мне раскрыть рот? Ты, один из убийц моего народа!

- Ух, ты! – неожиданно ухмыльнулся Хрым, приподняв край пасти, из-за чего на свет на секунду показался здоровенный клык. – Резво начал. Давай дальше.

- Как будто сам не знаешь! – продолжал вгонять себя в раж лысый. – В ту ночь ваша банда заколотила двери всех наших домов каменными пробками, так что никто не смог выбраться наружу, и все погибли в муках!

- Ну, самый умный-то выжил, как я погляжу. Поскольку тогда он где-то гулял по миру. А когда вернулся, то устроил всем нам такую геену огненную на Земле, что от моего племени чудом выжил один только я. – Скрежетнул клыками великан.

- Тебе повезло, что я тебя обнаружил под телами других таких же безмозглых, и подлечил. Сам не могу понять – зачем я тогда это сделал?

- Знаю, зачем. Что б потом тысячелетиями, столетиями из года в год встречаться и напоминать о том, что мой народ сделал с твоим. Тебе что, от этого легче? – Хрым полез в карман, достал мешочек с махоркой, и стал набивать самокрутку. – А ведь ты даже не хочешь знать, почему мой народ так поступил.

- Как же, как же! – взвился Куявлик. – Очень даже в курсе! Мы, мол, спустились с гор, помешали вам валять дурака, что заключалось в забавном и увлекательном занятии  - бросании кусками скал друг в дружку, и обучили множеству полезных вещей. Без нас вы так и остались бы – безграмотными и необразованными ходячими горами мяса. Вот какие мы плохие, и за это сполна расплатились.

Кажется, последняя фраза доставила Куявлику особое удовольствие, он подуспокоился, хлебнул пива, тоже достал табак и начал забивать его в изящную трубочку.

Хрым невозмутимо выдул облако сизого вонючего дыма, и снова припал к кружке.

- Что, нечего сказать в свое оправдание, да? – ехидно поинтересовался карлик.

- Я тебе все наши встречи не решался сказать об истинной причине произошедшего. – Великан оторвался от кружки. – Марина, голубка, налей ещё!

- Дело не в том, что мы, мол, чувствовали себя порабощенными, или что-то в этом роде. Мы действительно были благодарны вам за науку, и дома построили из этой вот самой благодарности, а не из-за какого-то принуждения. Когда ты уехал в поисках некоего легендарного «вечного огня волшебства», твой брат собрал нескольких из нас втайне от своих собратьев, и подговорил запечатать наглухо в домах других карликов.

Куявлик от неожиданности поперхнулся дымом и закашлялся.

– Чего-о-о??? Муравлик? Зачем ему это было нужно? Врешь, поди!

- Не вру. Он сказал, что карлики хотят нас использовать, и совсем при этом не уважают. Только он один великанов понимает, ценит и любит, как родных. Поэтому нужно избавиться от деспотии карликов, тогда Муравлик станет единственным нашим наставником и другом, и все заживут по-новому, счастливо и свободно. – Хрым, произнеся столь длинную тираду, скривился. Для него всегда было трудно говорить длинные речи.

- А куда в таком случае подевался мой брат, когда я вернулся из путешествия? – с издевкой спросил явно взволнованный карлик. – А? Куда?

- Сбежал. Узнал, что тебя нет в твоем домике, представил, что ты с ним сделаешь, когда вернешься, и – сбежал. Больше мы его никогда не видели. – Спокойным голосом сказал Хрым и смачно сдул пену с новой кружки.

Куявлик ссутулился и подозрительно притих, его глаза впервые за долгое время перестали бегать, взгляд намертво уперся в плохо вымытый дощатый пол. Трубка перестала потрескивать и погасла, наступила тишина. Было слышно лишь позвякивание передвигаемых кружек со стороны неутомимой сомнамбулы-Марины, да скрип карандаша дедульки, решающего кроссворд за столиком неподалеку.

- Ну? Не ожидал? – скучным голосом поинтересовался великан. – Теперь тебе не так весело, не хочется больше попрекать мое племя?

Карлик медленно-медленно поднял голову, и пристально посмотрел в глаза великану.

- Я знал об этом, Хрым. Брат мне сам рассказал. Я нашел его неподалеку от наших дольменов, он сидел под большим деревом и плакал.

- И что ты с ним сделал?

- То же, что и с вашим племенем. Сжег заживо «вечным огнем волшебства».

- Ничего не понимаю. – Нахмурился верзила. – Если ты всё это знал и раньше, то зачем устраивал передо мной цирк из года в год?

-  Зачем-зачем. Было стыдно за брата, и надеялся, что ты не знаешь всего. Простишь ли меня за годы издевательств, а, здоровяк? – карлик суетливо нашарил в кармашке пиджака платок, и громко в него высморкался. Затем им же украдкой почему-то промокнул глаза.

Теперь надолго замолчал великан. Посидели, молча допили пиво, и Хрым всё же произнес:

- Скучно. Скучно жить. Когда уже мы наконец поумираем, дружище?

Престарелая девушка Марина со слабым интересом пронаблюдала, как странная парочка почти в обнимку исчезает в дверном проеме пивбара.

«Кого только сюда нелегкая не заносит» - мелькнула ленивая мысль, и барменша, вновь благополучно уснув, продолжила дальше полировать столешницу.