Тьма началась в подвале с церковной крысы по имени Бо.
Бо ничего не знала, просто жевала - это и то -
Болела, лежала, вставала, бежала по своим усатым делам,
Чтобы снова и хрум, и ам -
А над головою храм звонко щёлкает куполами,
Колет заблудшие души, как челюсть колет орех;
Бо бежит по перекрытиям, под полами,
Грызёт провода и свечи. Формально Бо совершает грех,
Но если и так, то тут же его искупает
Тем, что ни в чём таком себя не винит;
У каждой крысы свой личный бог. Из подвала
Исходит сырость, как дух от священных книг.
//Полуметром выше лампы, моргнув, погасли.
Бо, дожевав оплётку,
спустились вниз,
Оттуда, где разливают в лампады масло
Туда, где каждый год травят церковных крыс -
А над ней забежали ноги, шагами захлопали по паркету:
У ног навернулась служба, и что-то нужно решать;
Бо совсем непонятна эта людская тоска по свету,
А провод был ломким, вкусным... Её душа
В восторге от благ земных и не чует пропасть
К которой её подталкивает аппетит:
Глупость какая - сидеть и глазами хлопать,
Когда все вокруг так шуршит и свежо на вид!..
Свет непременно починят. Крыс непременно потравят.
//Каждая жизнь священна, но чёрт возьми!
Бо из-под скамейки смотрит, как солнце в витражной оправе,
Ломаясь, становится алчущими людьми...
Жизнь её будет долгой: Бо доживет до лета.
Грызть сквозь мороз, металл и собачий вой
Кажется мрачным делом - но все же в нём больше света,
Чем в борьбе человечества с собственной головой.