Нержавеющая сага (Автор №2)

Был день обыкновенный, зимний,

даже солнце.

Я шёл - и молот, как всегда, со мной,

а ты стояла боком грандиозно,

пощипывала острый кончик

какой-то полукруглой хрени с ручкой.

Я сразу понял - нержавейка:

церковно-приходской три класса,

и Маркс —

он глыба,

сказал нести прибавочную стоимость стране,

с тех пор я чушь не нёс,

поскольку

тяжёлый молот процедуру осложнял.

Меня увидев, нервно руки сжала,

колхозница не надо, не дрожи,

не лампа, чай,

старорежимный кофе вдвоём не пить

с лица

лицом не увидать,

придётся три копейки тратить

и пригласить сельпо на чай,

легко покачивая молот в двух руках:

"Померяемся силой — ангел мой,

мой демон,

скрестим твою херню с моим,

на постаменте постоим,

разгоним кровь на высоту

тридцать четыре,

чтоб повылазили глаза,

заныли жилы

у недорезанных мещан".

Она ответила — серпом по яйцам,

(в ответственный момент допёр,

что это серп —

совсем немного крови,

а мысли о любви,

внезапно, сразу).

И вот без малого стоим почти что век —

с тридцать седьмого.

Ничто. Тем более морозы

не охладили чувств, не притупили боли.

Работала я раньше в Метрострое,

откатчицей была.

Бывало, засыпала даже стоя:

дела, дела!

И тут повысили нежданно!

Раз-два – и в дамки. То есть в дамы.

Искусство, блин! Не в бровь, а в глаз

советскому народу.

И стало ясно: вот он,

мой звёздный час!

Чё надо? – прямиком спросила я.

А мне в ответ: мол, я красивая,

мол, стану символом колхоза,

сейчас придёт мужик –

а я его серпом очарования вжик-вжик.

Но это всё фигня,

а фокус в том, чтобы стоять и не садиться вообще,

Ну а ещё им надобно серьёзных щей.

Пробило бы на ржач меня –

но вспомнила, как ела щи намедни

и слушала тупые бредни

про всяких Таню плюс Володю,

про матч, который при любой погоде…

и всё такое. Сразу расхотелось ржать.

Раздеться эротично захотелось –

сказали, что не надо, и вдобавок дали шарф.

Вот зря не оценили тело!

Такое тело – не видал Париж.

А что сейчас? Коррозия металла,

ест изнутри мой слух железный дровосек,

то голуби насрут. Пернатые, кыш-кыш!

И почему-то не идёт Рязанов.

Возможно, он теперь ужасный инагент.

Мне продолжать играть рабу рыбхоза,

Безруковский роняя на пол хлеб?

Нам скрещенные руки опустить – и по квартирам разойдёмся.

Я сразу на Мосфильм, а он –

Володю петь

(через залитый в глотку сплав такие хрипы,

что слово слышно ёмче в десять раз).

Да пропади он пропадом –

тандем, и этот постамент, и этот бред.

Надстройка, базис и каркас.

Стоим и в будущее смотрим смело,

и рассмотрели, что его там нет.