Дом хрустальный на горе для неё (Автор № 10)

I.

Схлынули вешние воды дней без тревог и сомнений,

мысли черней с каждым вздохом, шлейфы грехов всё длиннее.

Тропы Аль-Мава в забвенье, мёртвые тени решёток

режут бумажные вены хрупкого счастья истоков.

Я растекаюсь на реки глупых обид и вопросов,

чувствуя в "павшей сирени" это нещадное "поздно".

Лапы у елей умолкли в саване страшных метелей,

наша любовь жгучей болью в каждом мгновенье осела.

Ты жжёшь остатки надежды жить в райском омуте долго,

струны ломая небрежно с остервенением волка

о непокорные звуки нот, уже сыгранных в прошлом...

Дом на горе - пик безумья, пристань измученных монстров.

Строки сочатся сквозь время ядом чужих ароматов,

туго сплетённые стрелки судного дня не разжать нам.

Бьются сердца о беспечность пройденных троп и ошибок,

жизнью стекая на плечи нами не взятой вершины...

II

Я притворяюсь охрипшим –

так меня проще понять.

Что тебе, бывшей в Париже,

нёсшей беду, до меня?

Манят французские дали

психов, поэтов, кликуш.

На раз-два-три рассчитались –

Третья жена, третий муж.

Я этой жизнью был ранен –

вот и не рядом уже.

После меня кто-то занял,

может быть, рай в шалаше.

Или шалаш уничтожен.

Или есть только слова.

Недолюбил – да и что же?

Rien ne va, plus rien ne va.