К Клавдии (из цикла «Кинфия»)

Клавдия, ты не поверишь, - влюбился в меня гладиатор,

Третий сезон поражений он в цирке не знает,

Мне уже сорок, а он молод ещё и красив -

Он целомудренный, честный, смуглый, огромный, печальный,

Слон Ганнибалов носил меньше шрамов, чем он.

В цирке всегда, говорит, ищет меня он глазами,

Но не найдёт никогда - я ведь туда не хожу.

Сумерки только падут - в двери мои он стучится,

Вечер сидит, опираясь на остроблещущий меч.

Только с усилием дышит он через рот и глядит

Страстно и жалобно вместе...

Любовник мой до слёз над ним хохочет.

Конечно, не в лицо, ведь он - ты знаешь - трус,

Пороки все в себе соединяет,

Чуть гладиатора видит - прыгает прямо в окно.

"Страсть, - говорит гладиатор, -

мешает сражаться,

Если так дальше пойдет, в Галлию я не вернусь,

Я побеждаю и так уж без прежнего блеска,

Кто-нибудь бойкий прирежет вот-вот".

Что он находит во мне? Хладно смотрю на него,

На глаз оленьих блеск и мощных тёмных рук.

Что делать, Клавдия, Амур причудлив -

Люблю, несчастная, я лысого урода,

Что прячется, как жалкий раб, за дверью,

Чтобы кричать потом - Гони убийцу вон!

Но, подлой, жалко мне его прогнать,

Когда ещё такой полюбит молодец,

А старости вот-вот они туманы.

Как сытый волк и на зиму овца.

Я муки длю его, а если - зачахнув от любви - 

Падёт он на арене, - как жить тогда

мне, Клавдия, скажи?

1974