Володарский мост

За этот год все очень быстро постарели
И, будто бы, теряя равновесие,
Мы падаем в жестокий вывод и дурную бесконечность, 
В пропавшие, прожитые недели,
В лютый гон.

Вот, точно так же, оставляя на потом 
Всю невозможность осознания
Чудовищно-пустого запределья,  
Не выражается в стихах весь этот страшный, 
Замешанный на боли и экстазе – 
Звериный, ярый астенический синдром,

В котором следствия, причины так перемешаны,
Но в то же время подчиняются закону,
В ужасном, безупречном танце Диониса, 
В отражении себя.

За этот год все очень быстро постарели,
Что будет в следующем представить невозможно -
Убийцы, палачи, которые у цели
Или припадок, вспышка инобытия, 
Кричащая сирена неотложки?
Метёт метель
Зарезанное горло соседнего проспекта;
Всё перепачкано в крови и перекошенные рожи,
Тех самых ангелов, что пали на колени
Перед войной, любовью, пропагандой, 
А в небе ничего не происходит,
Ведь катастрофа лишь подарок от Орфея,

Как приз, 
Как сорванное украшенье,
Как пурпур массовых, назначенных убийств,
Как радикальное решение.

Февраль, мишенью на окне, застыл 
И неминуемо явление стрелка,
Мороз под кожей, и куда ни посмотри –
Везде лишь ничего!
Как бег по кругу, как течение песка,

Как вереница чувств,
Которые поэт вам предлагает;
Безумие, конечно, нарастает -
Сквозь суету вихляющих согласных,
Вываливаясь просто в никуда.
Везде лишь ночь и ледяные, отражающие лужи;
Так тело, падая в дыру, в могилу, в стужу - 
Там разлагается на атомы, фуфло, на перегной.

Зима без жёлтого, зелёного, без красоты - 
Стремительно закончится 
И это всё - 
Воспоминанье, вспышка, ноль! 
Санкт-Петербург, как будто на коленях, 
Выслушивает мрачный приговор -
Ведь здесь такое выдаёт рассудок, память, боль - 
Вы это, впрочем, видите и без меня.
И что весна нам принесёт
В таком мучительном эксперименте над своим
Достоинством, природой, самолюбием?
В очередном, изнемогающем участке, 
В безумном развороте 
Истории,
В свинце, 
Иль в безобразной хляби водевиля, 
Насильственных мистерий,
В транслируемой, мрачной мясорубке,
В окне возможностей,
В хлеву – 
Такое выдаёт Сатурн, такое Цезарь прячет,
Что тьма и морок - не идут в сравнение,
И выглядят совсем иначе,
А дальше лишь перечисление –
Натянутый канат,
Могилы, выстрелы и поколение 
Двухтысячного года, 
Стремительно впадающее 
                                   в декаданс,
Изящная ритмичность судорог в припадке,
Невысказанных, чёрных слов,
Зловещая заря над Володарским
Мостом, за краем тьмы, за горизонтом дня, за адским
Лязгом нам невидимых, 
Страдающих и погибающих  миров.

Заваливается набок совесть 
В режим нон-стоп, сбивая  скорость,
Мигает мгла, пропавший вечер, светофор, а также
Перекрёсток, ряды зданий и кафе –
Их полночь красным перемажет,

Всё как обычно - в местном отделении преисподней
И загнанная лошадь переходит на галоп,
Я тоже, как-бы, сплю и говорю одновременно –
Преследователь, гонщик и беглец.
Здесь горизонт событий, искажение в строфе,
Кошмар всё время нарастает
И точно так же обещает,
Что это вовсе не конец.