Mercurius

Лиловая мгла прошуршав по измятой траве,

поднявшись морщинною складкою вверх за надбровье,

уляжется в сонную осень почивших ветвей.

Чёрное, Белое, Алое – вечности вровень.

Беги – (Растекайся по тысячам вздорных дорог

себе приговором) – от тени, от мысли, от тела.

И если всё так же тебе будет дорог порог

меняющий галлюцинации смыслов оттенок,

к нему больше не возвращайся. Вращай колесо,

терзай кожу времени, невода болью касайся,

Пусть тот, кто удит промахнётся в зыбучий в песок,

который поглотит судьбы возведённое царство.

А ты станешь словом — обыденным, искренним, злым,

стотысячекратно помолвленным с каждой беседой,

связующей нити в полотна, а искры в костры,

далёкое в близкое, близкое в саван ответа.

В глубокие сны-океаны бросай якоря.

Спеши. Нужно срочно узнать – в чём родство с берегами

является первопричиной впитавшим их яд,

по прихоти чьей крики чаек наполнены гарью,

и где звуки ночи свои обнаружат глаза

на теле у матери звёзд. Хватит ахать и охать,

когда обстоятельства требуют: против и за –

останься над схваткою, будь сам собой – Саваофом.

Смотри — проступает роса, словно пот миража,

спешившего вслед за тобою по огненным меткам,

замри изнутри амальгамы, чтоб соотражать

монетки судьбы звон медовый, задумчиво-медный.