Псевдоанглийские сонеты

I

Моя строка скучна как день ненастный,
Уныла и угрюма как изгой.
Перо в ней не звенит призывно-страстно
И не сверкает сабельной дугой.

Мой стих рожден не искрами рассвета,
Не вдохновеньем яростных ветров
И не струной, нечаянно задетой,
И не для той, достойной лучших слов.

О нет, он - одиночества забава,
Игра неизощренного ума.
Его не увенчает лавром слава,
Которая ему и не нужна.

Но изменю я строк унылый нрав,
Родную душу в мире отыскав. 

II

Комедия окончена, итак
Пал занавес, раскланялись актёры,
Театр погружается во мрак,
И крылья тишины над ним простёрлись.

Исполнена блестяще роль Шута,
Комедиант творил так увлечённо!
Никто не знал, что он играл с листа,
Ни зрители, ни критик искушённый.

Роль лицедея захватила в плен,
Она ему казалась самой главной.
Но вдруг, порядок спутав мизансцен,
Он сделался смешон, чудак забавный.

Комедиант старался больше всех,
И вот, сыграв Шута, имел успех.

III

Я видел мир. Мне снятся и поныне
Заснеженные дали Лабрадора,
Двух океанов синие пустыни,
Края, где правил меч конкистадора.

Касался я руин античных храмов,
Карабкался по граням пирамиды,
Внимал ударам бубнов и тамтамов
И любовался красками корриды.

Тот мир был многоцветен и причудлив,
Меня он будоражит часто, странный. 
Видения мерцают словно угли,
Ревут воспоминанья-ураганы.

Но ты, подобная игре воображенья,
Собой затмила все мои виденья.

IV

Взорван мир. Вся его "первозданность"
Растеклась и повисла зловеще.
Крабовидная рдеет Туманность,
Млечный Путь пылью звездною блещет.

Свет галактик, бегущих бесшумно,
Догоняет сама бесконечность.
Гениальна она и безумна,
Постоянна и всё ж - быстротечна.

Забавляется Время-Пространство
Непонятной вселенской игрою:
Сотни звезд в лучезарном убранстве
Ловко черною ловит дырою.

Тонет взорванный мир, тонет томно
В океане энергии темной.