однажды

Мой день прозрачен как слеза и тайною пречист.

Слезает кожа ночи за последний жёлтый лист.

Художник добрый рисовал осенней немоты

предвечность, и луна-сова глазела с высоты.

Я верила её слезам и сказкам. – Смерти нет! –

Но кто-то тихо мне сказал: “Плохой, плохой сюжет!”

И хлынули потоком вмиг, дождливой суетой,

не сказанные пред людьми жизни одной простой

слова забытые любви. Холодных пальцев дрожь.

Всё? Наконец-то, мы – Твои? Меня не бережёшь?

Нежнее нежного печаль. Едва касаясь губ,

он слижет крови злой печать, неосторожно груб.

И содрогнётся, извиясь в последний гулкий стон

из глубины глубин, дивясь небытию, влюблён.