Слушая Procol harum

Воткнула в уши и переслушиваю,

и почти всегда одно и то же,

мной отзеркалено и похоже:

какое-нибудь пойло или вещества,

запрещённые к упоминанию, езда по ушам

понравившейся дурочки,

которая если не убежит прямо сейчас,

то уже не быть ей весталкой.

А она не убежит — ведь тяжёлые колёса бреда

уже проехались по вашему сознанию,

пол кружится, стены кружатся,

опоры нет; даже когда лежишь, всё плывёт перед глазами -

ты как в спасательной шлюпке,

но спасения не будет -

что уж там говорить о ногах - они подкашиваются.

Скабрезная сказка,

вошедшая в классику,

не для девичьих ушей, но ты ей всё рассказал,

невзирая на протесты;

она так смешно закрывала уши ладонями -

опасная позиция, это была ловушка,

ничто её не защищало, путь был свободен,

пока она не отняла рук от лица,

маленькая дурочка, беззащитная перед твоей опытностью.

Она побелела, как мел, стала даже белее мела,

стала бледнее самого бледного.

Я бы сказала, что это цвет савана, но она жива.

И я бы уточнила, что это цвет того,

чего называть здесь не велено,

что ж, ладно, я сравню это с подолом невесты до того как…

Хорошо, хорошо, протест принимается,

пусть это будет белизна цветущей

черёмухи и лебяжьего пуха -

а вам самому не смешно, господин Судья?

Если убрать из рок-н-ролла секс и наркотики,

то что останется? Положим, тут сутяге Фишеру

подставил плечо Иван Севастьянович Бэ,

часто выручавший патлатых мальчиков.

Мелодия в ре-мажоре,

под которую легко было опускаться на постель океана,

сколько весталок

здесь становились русалками -

не перечесть.

Вы и сами их помните, Ваша честь.

Обращаюсь к присяжным,

если позволите:

Скажите, зачем нужна песня,

если

она не ведёт к сексу?

Скажете, искусство — способ

проложить дорогу

от человека к богу?

Не верьте рассказавшей

вам это мамочке

и снимите розовые очки:

это дорога самца к самочке.

Гитарная дека — путь самца.

Вот и пишут в поте лица

поэты и музыканты,

и великие, и средней руки.

В особенности медляки -

ни что иное как лубриканты.

Ну, а теперь, достопочтенный Суд,

приговорите меня к плевкам.

За приверженность медлякам

и патлатым мальчикам.

Всё уже спето и обозначено -

в каждом аккорде бедлам.