Лям

Когда-то я думал, что суммы такой
никогда не придётся иметь;
когда-то себя я считал идиотом, христовеньким рыцарем бедным,
но вот, вслед за морем и воздухом, Бог плодородную твердь
слепил как покой и достаток для питерской пары бездетной.

Когда-то я думал, что жить, не одобрив искусством мир божий, нельзя.
Но месяц без строчки сверкает как вязь на кольце Соломона.
Друзья возразили бы мне, только в птиц превратились друзья
и наш попугай от обиды их общей поэтому так разрисован.

Да и красок вообще чересчур. И в копеечку встанет ремонт,
но на сытый желудок выходит не хуже, а так, как хотели:
пара кресел в гостиной, терраса, паркет - натюрморт;
но чувство, что я не об этом писал,
что я обманул брата Тео,

не дает мне покоя, точь-в-точь не пишу я - коплю,
и на миф безыскусный о счастье я крупно кладу слой за слоем
эту краску без запаха, что я ещё нарублю
и ,как некий приём, обозначу таким уменьшительным словом.

Слишком густо выходит, я знаю, и лезу куда  и зачем?
Это вряд ли уже похищение запаха у анемона,
но какой-то досадный увяз в ожидании выгодных цен
да упавшая с кисточки блямба на лист от всего миллиона.

Тот же хрупкий пейзаж за окном. Как и раньше, я с ним обхожусь
кропотливо и бережно. Так назревают стихи, но
поздно плакать над цветом, которого я не добьюсь,
а избыток всего остального уже не убрать мастихином.