98
986
Тип публикации: Критика

 

Виделись мельком, 

только ему хватило жеста и двух слов.       

Где-то сверху наверняка пошутили, 

на переправе спрятав одно весло.

Снова по кругу, по кругу. 

Снова затягивает водоворот.

Виделись мельком, 

только такое теперь не расклеить и не распороть.

Сверху смеются — мол, разбирайтесь сами. 

Двадцать четыре на семь мысленно с ней. 

Он дрессирует нервы. 

Нервы бегут от него ссыкливыми псами 

и жмутся к стене.

Вроде бы всё хорошо, статус и даже жена.

Только внутри поселился лошара, 

будто изнанка вся выжжена, обнажена.

Будто и не было до него лошар, 

схожих по ряду причин.

Только всё больше и больше дуется шар, 

хоть бы, зараза, лопнул уже, но от него 

тепло, радостно и лучи.


Сушит она единственное своё весло 

на другом берегу.

Он подплывает и сразу:

 — Чего молчишь?

— Я-то? Еле сама выгребла и слова тебе берегу.

— Вот и второе, — он говорит 

и протягивает словно ребро, своё весло.

— Мне подарить взамен тебе нечего, кроме 

вымолченных этих слов. Чаю, может? Холодно. 

Если покрепче, есть бергамот. Молочный улун — сплошная моча. 

— Если зовешь на чай, значит для всех я в нём утону, 

значит вчера и завтра сольются в сплошное сейчас.


Пили без сахара, сохли намокшие рукава, 

она касалась плечом.

Нервы жались бездомной собакой у ног, 

телевизор бубнил ни о чём.

Время размякло илом и спряталось в камыши. 

— Вот тебе вёсла, лодка, слова… Держи. — 

вдруг сказала она, поправляя наряд. 

Проводила. 

И долго потом еще смотрела на рябь.

Он вспоминал водоворот, улун, плечо, 

невысохшие рукава и её. Всю жизнь.

 

"Курсивом", 2023

Дата публикации: 09 января 2024 в 10:17