горное

Я поднимаюсь ввысь и замираю, ведь
так многого вокруг не замечала,
а между прочим жизнь (как, в общем-то, и смерть)
была со мною с самого начала.
В краю, где долог снег, всегда есть повод
для
небесной тверди, тающей на крышах.
Я белая как свет, чернею как земля,
которая вращается и дышит.
Тут жизнь, как и любовь
все время на весу,
и от того так весело, что жутко,
ничтожен вес любой, Бог юморит вовсю
и разбавляет шутку долей шутки.
 
Я поднимаюсь над
землёй,
зачем слова,
когда по горным склонам как по взлетной:
простор ни клят ни мят, напасти трын-трава,
и жаловаться грех пока везёт мне.
До финишной “на глаз” есть время, ни на йо-
ту степь не видно – жаль, что я не птица,
и в принципе есть шанс потребовать своё,
в хозяйстве всё сгниёт, как говорится.
А небо, словно храм, раскайся, но не ври,
что куча дел не отпускает, дескать –
не отпускает хлам, накопленный внутри,
и беспокоит перемена места.
 
Из песни не впервой выбрасывать слова:
душа бесплотна, бездуховно тело.
Нашедшая покой, я всё ещё жива,
а в общем-то, кому какое дело.