Омут

«плоть воспитала звезду»
неизвестный автор

Вконец испорчена погодка,
Часы от тряски начеку,
То замедляясь, то промоткой
Табанят веслами строку.

Раз заведенный по заводу,
Брегетам пушкинским в пример,
Водоворот, взбивая воду,
Отрыл до мантии карьер.

От обнаженных видов мимо
Никак не перейти черту,
Когда у ванны Суллы мима
Душил с Чапаем Виннету.

Тот мим был чувствами неровен,
Хотел уху сварить за нал,
На что задумчиво Бетховен
Для Гойко Митрича лабал.

Эпоха подползала близко
Ко днищу, и скакали в ней
То джими-джими дурнем диско,
То с Буратиной Бармалей.

Внутри Земли светился конус,
Где добывал народ руду
Не за какой-то адский бонус,
А по-советски - за еду.

Чуть выше - Бог сидел в турбине,
Пришел в движение вокзал,
Меж конусами в горловине
Бог где-то веслами застрял.

Меж конусами посредине,
Спасая будущего честь,
Евреем он застрял в турбине,
Наружу не желая лезть.

Повсюду шарили дворами,
Лучами оголяя путь,
Кто козыряя газырями,
Не пил, но обожал пыхнуть.

За Богом шарили дворами,
Хотя недавно тот же люд
Светил с балконов фонарями,
Или не тот же? Шарик сдут.

Последний щит в богозащите,
Я мог бы всем помочь за так,
Скажите «а», теперь дышите,
Из-за меня не стоит так.

Ужасен верх, хотя надежду
И низший мир не пропоет,
Но хуже всех тому, кто между
Застрял как вакуумный бот.

Пришли ему бомбежки график,
В ненастье одолжи вигвам,
Подай хотя бы к пирсу трапик
И сигарет, Он дальше сам.

Задвинь обратно в горло осень,
От серы фимиам чадит,
И над Уралом облаков сень
Висит, где недоплавал Кмит.

Погодка машет сирой веткой,
Как перепало нам тайком
Ждать, что когда-нибудь таблеткой
Оттает Бог - под языком.

Тогда мы скажем: он не шастал,
Не прятался, не занемог.
Бог - это только счастье, счастье,
А что не счастье, то не Бог.

Мы скажем, кончилось, вылазьте,
Забудем страхи, мир неплох,
Бог - это редкостное счастье,
А кто не с нами, тот не Бог.