Грибные дни. Воскресенье – вечер

К вечеру, забирая с поля скот, народ судачил о задержанном и увезенном в Дубровку недавно освободившемся местном забулдыге беспартийном Савке Чугуеве, по кличке Хандик, отсидевшем три года за кражу совхозного зерна. Шептались, что у него был мотив – якобы это Явниха донесла в анонимке в район, что он украл зерно, за что его и посадили.

            – Вот же что у нас тут творится, – за ужином, состоящим из отварной картошки, соленых огурцов, жареных грибов и второй запеченной курицы, рассказывала мать. – Просто какие-то психологические страсти, как у Достоевского. Бывший зэк за ради бутылки зарубил топором немощную старуху. Ты только представь себе, Марина!

            – Вилами заколол, – пробурчал Пашка.

            – Много ты понимаешь! – всплеснула руками мать, явно с трудом удержавшись от привычного подзатыльника, и строго посмотрела на Пашку. – Молод еще, старших перебивать! Сказано, что зарубил, значит, зарубил, даже если, допустим, и заколол ее вилами.

            – Даже не ожидала, что в такой красивой деревне могут быть такие жестокие люди, – вздохнула Марина. – Дядя Витя писал, что народ тут у вас просто чудесный, людей таких нигде не сыскать.

            – Это точно, – скривилась мать, а Пашка прыснул от сдерживаемого смеха, – таких как здесь точно нигде не сыскать.

            – Мы же как в Белгород переехали, так я и решила к вам в гости съездить, – рассказывала раскрасневшаяся от коньяка Марина. – Посмотреть, познакомиться.

            – Вы в Белгород переехали? – глухо спросила мать.

            – Разве дядя Витя вам не рассказал?

            Мать заскрежетала зубами, глядя в стену. На лице ее рельефно проступили желваки. Я понял, что если бы она случайно не убила отца вчера, то убила бы его сегодня – и совсем не случайно. Утаить от нее переезд родственников? За такое бы точно убила!

            – Екатерина Егоровна, вам плохо? – Встревожилась девушка.

            – Нет, – мать взяла себя в руки и даже изобразила вымученную улыбку, – говорил. Просто у меня голова дырявая, память девичья, ум короток, вот и подзабыла. А ты, Марина, можешь меня просто Катей называть.

            – Удобно ли? Вы же старше.

            – Хорошо, тогда по простому: тетя Катя.

            – Хорошо.