Стиральная машина (Гл.I)

Предупреждение: все, что вы прочтете ниже, существует на самом деле, однако детали могут быть искажены.

В старых районах Санкт-Петербурга много мест, которые здравомыслящие люди обходят стороной. Те из них, кто считает себя христианами, лишний раз перекрестятся, и быть может, зададут вопрос своему Богу: «За что ты так с людьми?».

И, быть может (в пред абзатце «быть может»/ тут лучше что-то наподобие «наверняка»), после молчания небес одним атеистом станет больше.

На Васильевском острове, в окружении музея современного искусства «Эрарта» и элитной постройки до небес, одиноко стоит желтое пятиэтажное здание. Все, кто читал Достоевского, знают, грязно-желтый в Петербурге – цвет сумасшествия.

Рядом с этим домом стоят аккуратные машинки худощавых мальчиков-хипстеров, которые носят светло-голубые свитера в клеточку. Некоторые из них привозят с собой подружек - с коротко остриженными волосами, из которых торчат длинные пряди, заплетенные в косички.

Иногда девушки добавляют перья или вплетают в волосы всевозможные посторонние предметы: карандаши, шнуры от стационарных телефонов, или цветы из пластмассы. Всё это сомнительное великолепие приправлено многочисленными заколками самых причудливых форм и размеров.

Пары держатся за руки и бродят по плохо освещенным залам, взирая на картины зла. И думают, что подпитываются энергией, не подозревая, что не они, а именно картины и владельцы картин купаются во внимании и ужасе культурных особей, заглянувших на огонек.

Парень, который ведет экскурсии, живет рядом с работой. В том самом элитном доме, в постройке до небес. В свободное время он тоже бродит меж картин, не понимая, как люди могут рисовать вещи столь отвратительно-гармоничные.

Голые задницы дев, усыпанные мозаикой; громоздящиеся друг на друге слоны, которые наступают друг на друга; разлагающаяся женщина с улыбкой до ушей и гниющей плотью; дети с синими лицами…
    По вечерам экскурсовод, надев кроссовки с маленьким знаком «Nike», бегает на первом этаже, в спортзале громадного дома-великана – за огромными окнами. Люди, проходящие мимо, смотрят на его безупречно-загорелое тело, кто с завистью, а кто с восхищением.

Эти люди на улице кутаются в забрызганные грязью вязанные пальто и все равно замерзают. Изнутри.

А совсем рядом, в длинной пятиэтажке, происходят такие вещи, о которых непременно хочется рассказать.

Когда интересно, грех молчать.

Вера мчится по коридору, задевая железные ведра - с грязной водой и серыми половыми тряпками. В корридоре их три. Вонючих консервных банок с помойной водой желтого цвета. Люди иногда не могут выстоять очередь в туалет, потому выкручиваются как могут. Коммуналка огромна, однако речь только о ключевых персонажах питерских затхлых подземелий.

За Верой мчится Надежда, но не так быстро, потому что резиновые колеса скользят. Коридор имеет длину, достаточную для того, чтобы они могли целыми днями тренировать руки, катаясь туда-сюда, и надоедая всем остальным.

Сначала (в 1958 году) на первом и втором этажах здания организовали небольшую больницу. Люди умирали, а потом являлись к соседям, на верхние этажи, доказывая существование Ада.

Никто тогда не верил в привидений, но когда все жильцы подали коллективную жалобу на кровь, текущую из стен, и раздутые трупы в ванных комнатах, правительство прикрыло больницу, организовав там общежитие для медсестер. В основном, это произошло благодаря одному чиновнику, проживавшему на 3-м этаже. Его жена постоянно спотыкалась о труп мужчины около кровати, а дети пищали и не хотели заходить в ванную.

С тех пор, как больницу уничтожили, лица повешенных стали реже появляться в зеркалах, а мужчины с ножевыми ранами и торчащими наружу нитками совсем покинули те места.

Разумеется, люди все выдумали. Массовая галлюцинация. Настолько реальная, что у всех сразу случился психоз. Расстройство разума или «помутнение мозгов», как сейчас выражается молодежь.

- Девочки! – кричит Любовь и смотрит на пол коридора - сплошь в огромных серых лужах. Если их не вытереть, вода просочится в подвал, и от этого из ванной будет пахнуть еще хуже.

Вера несется по коридору на инвалидной коляске. Её рот широко открыт, и во все стороны торчат зубы.

Надежда не отстает.

- Что это за безобразие? – взывает Любовь, - неужели вы совсем не цените то, что я делаю?

Похоже, Вера решила схитрить. Она размахивает дневником и кричит что-то непристойное. Надежда несется на всех парах, она больше не помогает себе руками, коляска так разогнана, что колеса крутятся сами.

Вот она заносит кулак для удара и улыбается от предвкушения расплаты, но Вера резко заворачивает в открытую дверь ванной, и Надежда со всего размаху врезается лбом в обшарпанную дверь Скупого Раба.

Любовь схватилась за сердце. Вскрик женщины разнесся по всей коммуналке. Она подбежала к девочке и увидела красное пятно, расплывающееся по ее лбу. На шум открылась дверь, и вышел Скупой Раб.

Он недовольно морщится и просит не мешать ему спать.

- Что это такое? Опять кто-то взломал замок в мой туалет?! – негодует он, обращаясь к Любви.

Вторая девочка валяется около своей инвалидной коляски. Она вывалилась из нее, когда резко поворачивала. Рука ребенка неестественно вывернута. Вера кричит. (лежит на лопатках/ как-нить так/ нужно/ опустить ее)

Из соседней комнаты, которая располагается прямо около туалета, высунулась Разделенная Надвое. Ее глаза были круглыми от удивления. В руке она держала телефон.

Она (опять она) просто нажала на красную кнопку, когда увидела, что Любовь склонилась над Верой, а Скупой Раб глупо таращится на перевернутую коляску в ванной.

Любовь и Разделенная Надвое по образованию, вроде бы, медсестры, поэтому никто не поднимает паники.

Женщины промыли и перевязали раны, и, с помощью Скупого раба, перетащили девочек в огромную комнату Любви.

- Спасибо за помощь, - сказала Разделенная Надвое Рабу, который тут же покраснел.

- Может, зайдешь ко мне? – предложил он.

Девушка с нескрываемым отвращением посмотрела на заляпанные краской штаны друга (нужно слово друг убрать), на его сальные волосы и рубашку в желтых пятнах масла.

- Не в этот раз, - сказала она и закрыла дверь.

Скупой Раб плюнул прямо на пол и, в ответ, хлопнул своей дверью. Слюна попала в одну из серых луж, про которую все забыли.