БРАТЬЯ. Часть первая

Макс зашел к Вадиму поздно вечером. На улице шел дождь, фонари еще не горели.
Максим прошел на кухню, достал из-под полы куртки обрез и положил его на стол. Металл глухо ударил о деревянную столешницу.
- Давно тебя не было, - сказал Вадим.
- Я сегодня убил человека, - сказал Макс.
Капли угрюмо бились в оконное стекло.
- Разве мы с тобой к этому стремились? - грустно спросил Вадим, опуская глаза.
Макс молча прошел в ванную мыть руки.
***
1993 год. Лето.
Малыш скатывается с горки вниз.
- Пойди с ним познакомься, - говорит бабушка.
- Привет, меня зовут Вадик, а тебя?
Малыш хмурится и бежит опять залезать на горку.
- Ба, а он не хочет знакомиться!
- Максимка, ану иди сюда! - грозно кричит бабушка Максимки. - Мальчик с тобой познакомиться хочет!
***
- Чаю будешь? - отстраненно спросил Вадим.
Макс пожал плечами.
- Остался только черный.
Макс опять пожал плечами и уселся за стол.
***
- Дети, сегодня самое торжественное событие в вашей жизни! Сегодня вы впервые садитесь за школьную скамью! Поздравляю!.. Ой, а вы, мальчики, так похожи! Вы братики?
- Нет, - буркает Макс.
- Да! - радостно выкрикивает Вадик.
***
Вода медленно закипала на плите.
- Темно, - задумчиво сказал Макс, глядя в окно. - И ни одного фонаря.
***
Бабушка лежала с закрытыми глазами. На лице ее были спокойствие и умиротворенность. Рядом стоял Максимка и не знал, что делать. Скоро надо было ехать на кладбище. Он искал глазами Вадика, вертел головой, всматривался в толпу. Вокруг стояли венки, табуретки, какие-то люди. Вадика не было.
Вадик видел это всё из окна своей квартиры. Он сжался в комок, втиснул голову в плечи и не шевелился.
***
Чай был еще горячий.
- У тебя пива нет? - спросил Макс.
- Я не пью, - нехотя ответил Вадим.
- Ого! - Макс поднял брови. - Многое же изменилось за это время!
- Многое, - согласился Вадим, глядя на обрез.
***
- Слушай, ты когда-н-нибудь курил? - заплетающимся языком промямлил Макс.
- Н-нет, а ты? - Вадик икнул и допил пиво.
- Щас попробуем, - пьяно подмигнул Макс и достал из кармана запечатанную пачку LM.
...Макса из кафе Вадим выносил на плечах.
- А мне всё похуй! Я сделан из мяса! - орал Максимка в ночной тишине.
- Говорил я тебе, пиво после водки пить нельзя, - пыхтел Вадик, шатаясь на заплетающихся ногах.
***
- Ну как, еще не женился? - с деланным равнодушием спросил Макс, глядя куда-то в угол.
- Нет, а ты? - Вадик тоже не поднимал глаз.
- Все бабы - лярвы!
- Поддерживаю!
***
- Слушай, я не знал, что она с тобой встречается. Правда. Вчера только мне сказали. Я ее сегодня послал.
- Я знаю.
- Что знаешь?
- Она мне сегодня позвонила и всё рассказала.
- Да?
- Да. Я ее тоже послал.
***
- Как там дела в универе? - Макс отхлебнул горячего чаю и раздраженно сплюнул.
- Без понятия, - пожал плечами Вадим. - Я тоже отчислился.
- Давно?
- Да уже где-то с полгода.
За окном одиноко взвизгнула собака.
***
- А-ха-ха! Это ты на студенческом? Ва-а-аще, ну и урод! Ну ни фига ж себе!
- На себя посмотри, красавец. У тебя вообще волосы красные получились.
- Это краска переснялась, не придирайся. Погодь, у тебя какой номер студака?
- 0018.
- Блин, у меня тоже.
- Ну так нам же подряд их выдавали.
- Кто идет в деканат менять?
***
- Хоть свет уже зажги, - буркнул Макс, глядя в свою чашку.
Вадим встал и щелкнул выключателем.
- Ты в Бога веришь? - спросил он, пряча глаза.
- Нет конечно, - презрительно хмыкнул Максим. - А ты все-таки решился поверить?
- Мы с тобой злы. Злы и тщеславны, - тихо сказал Вадим. - Оттого нас Бог и наказывает.
- Бред! Оставь свои нравоучения для других, договорились?
***

***
- Слушай, Вадя, я тебя не узнаю́. Ты за эти полгода вообще стригся? Да и бриться тебе уже пора. Кстати, ты когда-нибудь слышал о расческе?
- Да забей, старик, почувствуй свободу! Это же студенческая жизнь! В конце-концов, Максимка, мы панки или кто?
- Не знаю, кто «вы», но я бы рекомендовал тебе пользоваться дезодорантом. И насчет прически – попробуй хотя бы, как я, раз в две недели ходить в парикмахерскую. И перестань грызть ногти! Это не эстетично.
- Не парься, чувак!
- И не называй меня «чувак»!
***
- Ну хорошо, религию ты себе выбрал, - ухмыльнулся Максим. – А с идеологией определился наконец?
- С этим тяжелее, - вздохнул Вадим. – Если бы из каждой вычленить ее рациональное зерно, и все эти зерна собрать воедино…
- Пустая болтовня, - оборвал Макс. – Сейчас нужно действовать!
- Вот так? – Вадим кивнул на обрез.
Макс молчал.
- Кто он был? – спросил Вадим.
- Идеологический враг.
***
- Приветствуем новых членов партии, Максима Авдеева и Вадима Васницкого! Пусть они будут достойными соратниками в нашей борьбе с прогнившими капиталистическими устоями этого государства! Молодые люди, прошу подняться на трибуну для получения партийных билетов!
- Макс, у меня 83-й номер. У тебя какой?
- 84-й.
- Гы-гы.
***
- Знаешь, Макс, сейчас всё чаще остаюсь наедине с собой. Лежу, смотрю в потолок, думаю… Так гадско на душе становится…
- Меньше думай. Это тебя убьет.
***
- Не задумываться! Бить! Это – враг! Все вопросы – после!
Удар. Еще удар. Человек хватается за живот и падает. Кто-то сзади врезает по уху. Перед глазами круги. Цепь обороны разорвана. Берцами по лицу. За ноги из строя выволакивают женщин. Кто-то лежит на земле. Под головой – кровь.
Полусожженные флаги какой-то партии. Идеологических врагов. Цепь милицейского спецназа. Бутылки с зажигательной смесью. Крики. Мат. Беспомощность.
***
- Ну а у тебя как дела? – Максим отвернулся к окну.
- Болен, - коротко ответил Вадим.
- Насколько серьезно?
Вадим чертил ногтем узоры на столешнице.
- Врачи дают несколько месяцев.
- А потом? – Макс недоуменно поднял глаза.
***
- Макс, что теперь делать?
Им удалось убежать. Остальные соратники сейчас молча лежали мордами в землю, распластанные хмурыми бойцами спецназа МВД в бронежилетах и с автоматами.
Они успели убежать. И теперь остались вдвоем в незнакомом городе, без вещей, паспортов и денег.
- Что теперь делать, Макс?
- Идем на главную площадь, брат. Там, кажется, концерт.
***
- Ты веришь в перерождение души?
- Чего? – Макс скептически прижмурился.
- В то, что душа после физической смерти переселяется в тело другого человека?
- Я верю только в себя.
- Да… И всё-таки, перерождение души – это хорошо. Это единственное, во что мне осталось верить.
***
- Брат, идем с нами? – Вадим заговорщицки звякнул бутылками.
- Что я там забыл?
- Блин, сегодня День Великой Октябрьской Социалистической Революции! Мы пойдем парадом по проспекту, потом будет митинг, потом ужремся вдрабадан, будем орать комсомольские песни или еще там чего-нибудь…
- Детский сад.
- Ты чего?
- Идите и орите. Я не держу. Но это всё несерьезно.
- А что по-твоему серьезно, умник?
- Нужны другие методы борьбы с Системой.
- И какие же?
- Увидишь.
***
- Макс.
- Что?
- Убей меня.
- Ты головой двинулся?
-Прошу, убей меня. Я не хочу мучиться.
- Врачи тебе помогут.
- Они уже отказались от меня. Я сейчас живу на обезболивающих, и с каждым днем от них всё меньше эффекта. Я боюсь боли, Макс, очень боюсь.
- Я не буду этого делать.
- Почему?
- Ты мой брат.
- А тот?
- Что «тот»?
- Тот, которого ты убил. Ты смог убить его. А чем я лучше? Ты говоришь: «Ты мой брат». А он? Он не такой же человек, как и ты, как и я? Разве он нам не брат?
Они молчат. Дождь бьет в окно. Тьма.
***
- Максимка.
- А я Вадик, - опять повторяет он. – Давай дружить?
- Угу…
***
В тот же вечер Максима взяли на квартире у Вадима. Выстрелить он так и не решился. За убийство руководителя областной организации либеральной партии ему дали полный срок. Вадик умер через два месяца под капельницами, в муках.

А два мальчика всё так же катались во дворе на горке, и их бабушки счастливо смотрели на них, малышей, впереди у которых еще была вся жизнь.