Бес-проигрышная лотерея

Их было трое. Они не увидели ни темного коридора, ни света впереди. Ничего. Лишь серый туман. Впрочем, все ощущали, что стоят на твердой поверхности. Откуда-то снизу шел неравномерный гул, как будто говорили несколько разных голосов. Неожиданно, словно раздвигая облака тумана, появился господин, одетый во все серое, и громко заголосил:

– А кому лишний билетик в рай! Только сегодня! Бес-проигрышная лотерея! Финальная распродажа! – Серое жабо подпрыгивало от возбуждения, а цилиндр сполз на затылок. Одетый во все серое, господин всплеснул руками в мягких перчатках:

– Кто это тут у нас? Ах, Людмила Ивановна! Добро пожаловать! В ад, разумеется. Есть лишь один шанс избежать раскаленной сковороды – это участие в нашей лотерее.

Людмила Ивановна умирала долго. Немалых размеров камень закупорил желчный проток. Начались боли в боку. Сын ее, отставник и пьяница Петька в ответ на жалобы только огрызался: «Поменьше бы вы, мамаша, жирного вкушали, и живот бы не болел!» – Людмила Ивановна, заохав от боли, плашмя падала на продавленный диван, откликаясь: «Поменьше бы ты, Петр, за воротник закладывал!»

К вечеру боль стала просто невыносимой, вдобавок поднялась температура. Соседи по коммуналке, которым надоели громкие стоны по ночам, вызвали участкового врача. Тот, осмотрев пациентку, отправил женщину на скорой. В сборах прошло еще полдня. Вечером в пятницу Людмила Ивановна попала на операционный стол. Несмотря на позднее обращение и усталость хирурга, операция прошла успешно. Женщина ненадолго очнулась в реанимации. Её мучениям суждено было продолжиться. Слабые коронарные сосуды не выдержали напора антикоагулянтов. Даром она жаловалась санитаркам на боль в груди. Дежурный врач не спешил с обходом. От закупорившего сосуды тромба, Людмила Ивановна сперва впала в кому, а затем умерла. Слишком поздно явившийся реаниматолог только развел руками: «Бесполезно! Она мертва» – это были последние слова, услышанные женщиной. Она сильно волновалась в непривычной обстановке:

– Да как же это! Меня и в ад. Да я котенка не обидела! Сына тянула одна, нянечкой в детском саду всю жизнь работала. Никому зла не сделала! – Немой вопрос застыл в ее глазах. Серый лишь ухмыльнулся одной половиной лица, другая представляла собой оголенный череп абсолютно черного цвета.

– Сыграем! – Предложил он.

Людмила Ивановна была одета вполне прилично: больничная сорочка и розовые, махровые носки – подарок от коллег по детскому саду. Она смотрелась Мадонной, в отличие от второго присутствующего. Он не просто был раздет, а к тому же еще и распорот от паха до подбородка. Мужчина без определенного места жительства, подобранный на улице, не подавал признаков жизни. По жесточайшей иронии судьбы, он умер на прозекторском столе. «Твою мать, Михалыч, он, кажись, жив был еще!» – стало последней, услышанной им фразой.

Неизвестный так и стоял со вскрытой брюшной полостью, из которой виднелись внутренние органы. Мужчина придерживал края раны руками. Господин в сером костюме обратился к нему:

– А с вами, голубчик, не все ясно. К кому вы больше хотите? К жене или к сыну? Ребенок по малолетству, само собой, в раю. А вот самоубийцы у нас в аду. Так что приобретаем билетик. Не себе, так супруге сгодится!

– Почем билетик? И кто вы такой? – Вежливо спросил третий. Он был в деловом костюме, на запястье красовались дорогие часы. Адвокат умер внезапно. В своем кабинете. Сидя в кресле, мужчина почувствовал легкий укол в области груди и моментально переместился в некое пространство, где находилось еще двое таких же бедняг. Не зря говорил ему друг-доктор: надо следить за сердцем. Волнение и стресс сказались на здоровье.

Процесс, который Михаил Ефимович скрупулёзно готовил несколько месяцев, уже подходил к концу. Его оборотистый помощник представлял интересы ответчика в суде. Сам же адвокат лишь наблюдал. Вопрос о невиновности клиента был практически решен. С помощью своих связей защитник позаботился об уликах и показаниях свидетелей. Изначально доказательств было предостаточно, но возможности адвоката были столь же широки, сколь велико состояния бизнесмена. А ведь когда-то, Михаил Ефимович был простым общественным защитником. Он оценивающе посмотрел на свою спутницу:

– Кажется, я вас где-то видел.

– Не может такого быть, – воскликнула Людмила Ивановна.– А, в самом деле, почем билетик? Небось, богатенькому достанется.

– Цена билета, – ответил Серый, – одна душа. Приведите любую душу, заслуживающую попадания в ад, и вы будете спасены!

– Значится так, – затараторила Людмила Ивановна, – первым делом Клавка из квартиры снизу. Рыбу жарит постоянно. Достала своим запахом травить. Жизни из-за неё нет. На пять лет всего меня моложе, а скачет как коза! Меня от этой вони, может, скрутило!

– Ну что же вы так, Людмила Ивановна, она же врач, людей лечит. И вы, кстати, могли бы к ней обратиться. А рыба, так она ж полезная, а пахнет – так дешевая. Зарплата у не ненамного больше вашей.

– Тогда Петьку, ирода, забирай. Воспитывала одна, а он сволочь, пьет, не работает! Как уволился из армии, так и бузит с утра до ночи и мать ни во что не ставит.

– Петька ваш родину защищал. Контужен был, оттого и бузит.

– Так он, паршивец, из госпиталя сбежал, документов нет никаких. Все равно пропадет! – Причитала женщина. Она перебирала всех соседей, дальних и ближних родственников, но никто не подходил на роль грешника.

– Вот что, Раиску, заведующую нашу забирай. Молодая, а пролезла, подмазала, видать! На вид, чистый бегемот, как не зайдешь, у нее торт на столе. Все родители несут ей, жабе! И еще на Петьку моего поглядывает. Все ей мало, комнату захотела к рукам прибрать!

– Что ж, – проговорил Серый. Раиса вариант неплохой. Чревоугодие – страшный грех! Но если ее забрать, кото будет заботиться о Петьке?

– А меня никак нельзя вернуть? – С надеждой спросила женщина. – Я ведь еще не старая. – Серый покачал головой. По правую руку от него возник экран. Сперва он мигал расходящимися радужными кругами, затем начал показывать картинку: белые стены с растрескавшимся кафелем, несколько металлических раковин, маленькое окошко под потолком. Очень похоже на туалет. Отчетливо слышен звук капающей воды и хлопанье оконной фрамуги. Присутствующим стало вдруг невероятно холодно. Экран постепенно увеличивал картинку. В углу, возле двери на корточках сидел маленький мальчик. Ребенок был совсем крохой, года три. Он жалобно плакал и ежился от холода.

– Сергуня! Сынок! – На лице Распоротого появилась крохотная слезинка. Экран продолжал показывать. В туалет вошла женщина очень похожая на Людмилу Ивановну в молодости. Послышался крик: «Заткнись, всем спать мешаешь!» Женщина наотмашь огрела ребенка полотенцем, от неожиданности тот затих.

– Это ты! Гадина! Сыночка моего всю ночь в холодном туалете продержала! Жаль, руки заняты, разорвал бы, – лицо бедняги исказилось гримасой ненависти. А экран продолжал менять картинки. На этот раз действие перенеслось в больничный коридор. Разговаривали врач и еще двое взрослых. «Воспаление легких развивалось стремительно. Сердце слабое. Обратились поздно. Мы ничего не смогли сделать. Ваш сын умер».

– А, вспомнил! – Адвокат приободрился. – Дело о халатности. – Он посмотрел на Людмилу Ивановну, – а вы были обвиняемой. У потерпевшего умер сын, а жена с собой покончила. – Адвокат внимательно посмотрел на бомжа, и, наконец, узнал его.– Надо же, какое совпадение! – Растерянно заключил он. Экран погас, постепенно превращаясь в разноцветную точку.

– Я не виновата! Его больного привели. Нужен был бы – не оставили бы на сутки. Орал, спать не давал никому! Меня оправдали. – Нянечка пыталась защититься. В это время на распоротом теле стали появляться крупные стежки суровых ниток. Снизу послышалось: «Кто так шьет. С похмелья, что ли? Как я тебя учил!» – Теперь уже зашитый, бомж готов был наброситься на женщину.

– Уберите меня от него, прошу, – взмолилась та. Существо щелкнуло пальцами:

– В рай вас взять не могу.

– Куда угодно, подальше от этого типа!

– Тогда в ад. – Из серого тумана появилась пара огромных щупалец. Обхватив женщину, они тут же исчезли.

– Ну а у вас что? – Обратился господин в цилиндре к адвокату.

– Вот, – он протянул записочку, – человек влиятельный, проходил свидетелем по одному громкому делу. Я про него кое-что узнал. Совращение малолетних и торговля органами –цветочки, по сравнению с тем, в чем он замешан.

– Знаем, – ответило существо в сером костюме. Мы его накажем в любом случае. Только это должен был быть ваш поступок. При жизни. А вы так и не решились. Все носили в себе. Это вредно для здоровья. Поэтому вы здесь.

– Так у меня ж работа, дети,  благотворительность, в конце концов. Они ж меня в порошок сотрут! У них все схвачено. Что тогда с моей семьей будет?

– Хоть сейчас вы от меня ничего не утаили. Даю вам второй шанс.– Снизу послышались крики: «На каталку его! Дефибриллятор несите!» – Вы вернетесь, – продолжил господин в цилиндре. Взамен поможете одному человеку. Он обратится в вашу контору, чтобы восстановить документы. – Экран снова заработал. Появилось изображение Петра, сына Людмилы Ивановны.

– Все что хотите! – Адвокат медленно погружался в туман.

– А вы, что решили? – Обратился Серый к потерпевшему.

– В ад давай, поглядеть охота как это сволочь шкварчит! – Щупальца тут же вернулись.

– Победителей на этот раз нет. Но главное – участие! – Произнес господин в цилиндре. Серый костюм заиграл радужными разводами, а из тумана уже показались новые фигуры.