Обожи, или Бертолетов сахар

     Конечно, все дело в этих гадких спичках! Сколько их ни прячь, бело-зеленый коробок все равно оказывается на самом видном месте в кухне, дразня Девочку нетронутым шершавым бочком.

- Попробуй-ка, выбрось меня! – шуршит коробок, придвигаясь ближе к блестящей сине-красной пачке сигарет. Они тихо переговариваются друг с другом и ждут папу.

Все начинается, если папа приходит поздно. Он тяжело усаживается за стол и три раза чиркает по коробку головастой палочкой - вызывает Обожей. Обожи, как известно, живут за холодильником. Что так их зовут, девочка узнала случайно - услышала как-то тихий просящий голос бабушки: Обожи, ребенка хоть не мучайте…

Зажженная сигарета летает в папиных пальцах, мама швыряет скомканное полотенце в раковину, прямо на горку разноцветной немытой посуды. Вот тут-то и появляется первая Обожа, Обожа-тетя - гладкая, текучая, коричневая, с мягкими присосками на лапах. Она быстро подползает к маме, обвивает ее тяжелыми влажными кольцами и начинает маму превращать. Глаза -  кактусы, губы – черточки, руки – крюки, вот какой Девочкина мама становится.

Девочкин папа с силой вдавливает сигаретный трупик в пепельницу, и в ту же минуту из-за холодильника выползает второй Обожа, Обожа-дядя - серый, длинный, лохматый. Он стучит и стучит по папиной спине грязным кулаком, пока из папы не начинают высыпаться такие гадкие и злые слова, которые Девочке ни повторять, ни даже запоминать нельзя.

     Но страшнее всего делается Девочке, когда на середину кухни выскакивает самый маленький и шустрый Обожа - бело-коричневый и кусачий, как соседская собака Герда. Он тычется ледяным носом в ноги Девочки, и ноги начинают больно дрожать. Тряска поселяется в животе, доходит до горла, становится трудно дышать. Тогда Девочка закрывает ладошками глаза и кричит до тех пор, пока кто-то из взрослых не вытаскивает ее из-под стола. Бабушка – ласково, что-то успокоительно нашептывая, мама - сердито шлепая по онемевшей от холода попе, папа – брезгливо, за шиворот, будто грязного блохастого котенка.

Девочке очень не нравится такая жизнь. Как-то она подумала, что, раз уж от спичек нельзя избавиться, то наверняка их можно переделать. Превратить из шершавых, горьких и злых в разноцветные, сладкие и радостные, как конфеты на палочке, которые иногда мастерит для Девочки бабушка.

Смешать сахар с водой, включить плиту – пара пустяков, сложнее сделать из непослушных тягучих капель на конце спичек что-то веселое и забавное, чтобы всем наконец стало хорошо и радостно.

…Доктор в больнице удивленно таращит коричневые добрые глаза.

- Клиники болевого шока нет, но почему пятилетний ребенок не плачет, получив такие серьезные ожоги, я пока сказать не могу. В любом случае, завтра мы покажем вашу дочь узким специалистам, а пока пусть отдыхает.

Девочка представляет себе узких специалистов людьми длинными, худыми и злыми, как ненавистные спички, и впервые за весь день всхлипывает. Добрый доктор облегченно вздыхает и гладит Девочку по тонким светлым косичкам.

И вот мама и папа тихо стоят возле Девочки в белой и прохладной, как мороженое пломбир, больничной палате. Они не ссорятся, а даже наоборот – держатся друг за дружку, и глаза у них испуганные и несчастные. Родителям пора уходить, так сказал доктор. Мама целует Девочку, папа осторожно поправляет на ней одеяло, чтобы не задеть забинтованные руки.

Когда дверь палаты № 115 закрывается, Девочка слышит приглушенный мамин голос, который произносит привычное домашнее: это ты во всем виноват, гадина.

Что отвечает папа, Девочка и не пытается разобрать, потому что в светлую от коридорных ламп дверную щель протискивается маленький Обожа. Он медленно приближается, хлюпая бело-коричневым носом и подвывая на одной ноте. У Обожи сильно болят лапы, и Девочка укладывает его рядом с собой, согревая и укачивая. Успокоенные оба, Девочка и Обожа засыпают. Им снится один на двоих сон, в котором нет ни одной спички - ни горькой, ни сахарной.