30
1046
Тип публикации: Критика
Рубрика: рассказы

От былого величия особняка осталась только лестница. Широкие смолисто-чёрные ступени казались ажурными и лёгкими. На каждой - причудливый узор и неизменное клеймо: «Саратовский дом купца Коробкина. Чугунное литьё. 1860». И конечно драконы, которые сплетались хвостами и обнимали друг друга крыльями, создавая симметричный рисунок перил. Лестнице не мешало соседство унылых коричневатых стен, грязных стёкол панорамного окна между пролётами, линялых плакатов, призывающих беречь здоровье смолоду. Особняк знавал и худшие интерьеры, поменяв своё назначение несколько раз. Но лестница оставалась на своём месте, что бы здесь ни располагалось: начальная школа, военкомат, библиотека или вот больница.

Вера Сергеевна полюбила лестницу с первого взгляда, однако трудный спуск немного охладил её пыл. Только бы не упасть и не сломать бедро, для старого человека это конец. Две ступеньки, потом отдышаться, унять дрожь в ногах и ещё две ступеньки. Её хрупкая истончённая рука временами соскальзывала с верхнего края перил, испуганно хваталась за гладкую драконью голову. В свои восемьдесят с лишним Вера Сергеевна держалась молодцом, но возраст неуклонно превращал её в засушенный цветок – тронь его и тотчас обратится в пыль.

От былого величия Веры Сергеевны не осталось ничего. Да и не было этого величия. Так, недолгая известность в сонном городке. Стать примой местного театра ей не удалось из-за недостатка напора и темперамента, а излишняя совестливость только вредила. Похвалы вызывали чувство неловкости, поэтому она была вполне счастлива на вторых ролях. Сейчас всё это не имело значения. Даже памяти не осталось, разве что отдельные кусочки, которые никак не хотели складываться вместе. Не велика потеря, прошлое – сор, главное преодолеть эти восемнадцать ступеней вниз.

- Вы куда идёте?! – визгливо крикнули с верхней площадки.

Вера Сергеевна вздрогнула, ухватилась за перила двумя руками и обернулась:

- Простите, это вы мне?

- А кому? Куда вы идёте, я вас спрашиваю?!

Крикливая особа была моложе Веры Сергеевны лет на двадцать, но тяжёлый физический труд прибавил морщин, искривил спину. Она расставила пошире отёчные ноги, упираясь пятками в пол, и тоже ухватилась за перила. Женщину мучила одышка. В её судьбе никогда не было величия. Где ему взяться, если всю жизнь надрываешься ради непутёвых дочерей, а теперь и для неблагодарных внуков? Не загнуться бы, и то дело. И всё же синий халат санитарки и презрительное выражение одутловатого лица наделяли её непререкаемой властью в глазах бывшей актрисы. А беспочвенная грубость лишала Веру Сергеевну воли и способности защищаться.

- Я после капельницы. Мне разрешили. Пожалуйста, – пролепетала она.

- Чего?! –  загремела санитарка. – Не слышу!

Худосочная старушонка внизу бестолково моргала овечьими глазами и начинала раздражать. Шатаются толпами, пол за ними подтирай, задыхайся тут. А спросишь чего, смотрят как на прислугу. Конечно, она ведь не такая чистенькая, как эта дамочка, институтов не кончала, а тягала швабру. Вон стоит, губы поджала, где ей снизойти до нормального разговора. Залапала перила, полируй теперь, сил уже никаких нет.

- Я после капельницы, - повысила дрожащий  голос Вера Сергеевна. – После капельницы я!

Бывшая актриса никак не могла понять, что нужно этой неприятной даме, что не так? Но санитарке, видимо, нравилось издеваться над больными людьми. Она потеряла остатки терпения, побагровела и свирепо гаркнула:

- Идёшь ты куда?!

Вера Сергеевна отшатнулась, словно её ударили:

- Меня отпустили, честное слово! Я ничего не нарушаю! Что вам надо? Оставьте меня!

Возможно грубиянка  на верхней площадке почувствовала её надвигающуюся истерику, а может быть, просто устала кричать и спросила немного мягче:

- Куда отпустили?

- Домой! Сказали идти домой! – затряслась Вера Сергеевна. – Мне можно уйти! Я ухожу, слышите?

- Так вы на улицу?! – обрадовалась санитарка, получив, наконец, нужный ответ. – И я на улицу! Давайте провожу. Вместе спустимся и выйдем. Дверь у нас кондовая, а вы слабенькая, прямо дёргаетесь вся.

- Так вы хотите помочь?.. – растерялась старушка.

- Ну да, а чего же ещё? - хмыкнула сердитая дама и вдруг улыбнулась.

Эта улыбка изменила угрюмое бульдожье лицо, наполняя его светом. Будучи неплохой актрисой, Вера Сергеевна чутко понимала любое притворство, санитарка не лукавила. Женщина радовалась искренне, и эта неожиданная перемена сбивала с толку, отметала желание отказаться от предложенной помощи. В душе Веры Сергеевны ещё не улеглись возмущение и обида, но губы сами растянулись в ответной благодарной улыбке.

Они спускались с черепашьей медлительностью, будто ступая по тонкому льду. Сухонькая старушка и грузная пожилая санитарка, держащая её под локоть. Первая нежно вела кончиками пальцев по драконьим крыльям и головам, вторая привыкла ненавидеть эти затейливые украшения - слишком трудно их натирать, прогоняя вездесущую пыль и паутину. Обе женщины стеснялись своей неловкости, боялись жалости, изо всех сил стараясь выглядеть достойно одна перед другой. Они выпрямили спины и горделиво подняли подбородки. Старая актриса больше не считала ступени, любуясь их узорной отделкой. Угрюмая санитарка смотрела на них, словно чужими глазами и удивлялась: вроде железка, а что твоё кружево. Первая на короткий миг забыла об одиночестве, вторая – почувствовала себя по-настоящему нужной.

Лестнице они были безразличны, равно как любые другие люди. Она знала тысячи ног, помнила лёгкий бег застенчивых барышень и угрюмый солдатский шаг, терпела неугомонный ребячий топот и дряхлое стариковское шарканье. Время подтачивало всех и вся, разрушало особняк, осыпаясь с потолка лёгкой трухой, но над изящными ступенями не имело власти. Лестница сохраняла величие. Осторожно идущие вниз женщины его обретали, участливо поддерживая друг друга. Пусть ненадолго. Пусть только до той минуты, когда они расстанутся у дверей и опять станут чужими. И всё же.

 

Дата публикации: 16 ноября 2016 в 17:47