Исповедь отличницы

Прошло уже много лет, а я помню день, когда убила Зою, так, как будто он был вчера. Даже странно. Чем больше времени проходит, тем больше подробностей подбрасывает мне моя память. И это… страшно. Нет, я не спустила курок и не опустила нож, все было совсем по-другому. Ее убили моя любовь, мое восхищение. И теперь, когда моя тетя, наконец, умерла, я могу облегчить душу и рассказать эту историю.

Это было много лет назад, больше десяти. Мое детство прошло на краю мира, в суровых снегах Коми. Мать умерла, когда я была еще совсем маленькой, я почти не помню ее, и отец растил меня один. Он работал газовиком-разведчиком, так что мы, как два перекати-поля, мотались по крайнему Северу, нигде не задерживаясь дольше, чем на полгода. А потом случился прорыв магистрального газопровода, и я осталась совсем одна. Потерянную и напуганную, меня отправили к тетке, как к ближайшей родственнице.

Это была суровая и вечно сердитая женщина, и она, конечно, не обрадовалась лишнему рту в семье. К тому же свою сестру, мою мать, она терпеть не могла, и своего отношения ко мне тоже скрывать не стала. Меня окружал вечный холод. И леденящая погода за окном казалась сказочным царством по сравнению с тем морозным молчанием, которым одаривали меня тетка и две ее дочери. Поэтому Зоя, моя первая и лучшая подруга, стала для меня всем. Мы познакомились в школе и быстро нашли общий язык. Она жила в той же деревне, что и я, и мы часто ездили вместе на автобусе, который собирал детей по окрестностям и вез в единственную на ближайшие пятьдесят километров школу. Мы болтали обо всем на свете, и в ее устах любая, даже самая банальная история, превращалась в чудесную сказку. Зоя была удивительной, очень умной и чуткой девочкой, она единственная не побоялась подойти к угрюмой замарашке, которая одевалась в уродливые обноски, плакала на переменках и часто замирала посреди разговора, уставившись куда-то в неведомую даль. Ее забота обо мне, ее искренний интерес и то восхищение, которым она одаривала меня, оказали свой целительный эффект на мою душу. Я постепенно начала отходить от смерти отца. Зоя первой услышала мой смех за долгое, очень долгое время. Как же я любила ее, мою маленькую взрослую подругу, моего ангела! Осторожными расспросами она выведала, что тетка нещадно колотит меня за плохие оценки, и занялась моей учебой. Она была умницей, отличницей и первой в классе, поэтому под ее руководством я тоже быстро пошла вгору. Вскоре я стала второй после нее, и ее радости не было предела.

Даже тетя не смогла не заметить произошедших перемен. Однажды она потратила целых полчаса на то, чтобы выпытать у меня, что же происходит, и даже почти не называла меня дармоедкой и маленькой пакостью. И я, наивная дурочка, сразу же растаяла от такого неожиданного интереса, рассказав о Зое все-все. И про оценки, и про наши разговоры по-душам, и про то, как она мне дорога.

Какой же глупой я была! Как я могла поверить в то, что хоть на мгновение стала интересной этой женщине? Но я боялась ее и отчаянно искала ее одобрения, мне ужасно хотелось растопить ледяную стену, которую она возвела между нами с самого начала.

Тетка только губы поджала и покачала головой. Но она все запомнила. Наверное, именно тогда в ней зародилась жгучая ненависть к моей подруге. Если бы я только знала…

Новый Год я провела одна, запертая в доме, пока тетка с дочерьми гуляла по гостям. К Зое в гости меня она не отпустила, объявив об этом с мрачным удовольствием в голосе, несмотря на все слезы и мольбы. И я поняла, что невольно отдала тете самое сильное оружие против меня.

А потом в школу приехали важные мужчины из столицы и сделали объявление, которое перевернуло нашу жизнь. На родительском собрании, которое моя тетка пропустить никак не смогла, заявили, что в Сыктывкаре открылась новая старшая школа для одаренных детей. И того, кто лучше всех окончит восьмой класс, примут в эту школу с переездом и полным обеспечением. Поразительная возможность! Вернувшись домой, тетка попыталась вколотить мне в голову то, что именно я должна стать той самой лучшей ученицей, именно я должна, наконец, сделать что-то для этой семьи, из которой высосала столько соков. Но я не могла предать Зою. И никакие издевательства и побои не могли этого изменить. Она была первой. Я - второй.

И вот наступил тот самый день. Самый обычный день. Шел конец февраля, температура днем падала до минус двадцати, ночью - и того ниже. Тепло одетые, похожие на страшненькие кочаны капусты, мы с Зоей встретились на остановке, поджидая автобус. Она рассказывала мне о книжке, которую прочитала накануне, я, несмотря на риск промочить варежки, пыталась слепить снежки из сыпучего снега, чтобы побросаться ими в дорожный знак. Потом были уроки, и незапланированная контрольная по алгебре, которую мы написали, конечно же, хорошо. А потом… Потом начало вечереть, а автобус так и не приехал. Кого-то из маленьких учителя забрали к себе домой, за кем-то заехали родители, а дети из деревень поближе решили идти домой пешком. Мы с Зоей были среди них. Подумаешь, двадцать три километра! Мы же взрослые! Да и дорога расчищена давно, и волков в наших местах не видели несколько лет. И мы пошли.

Снег скрипел под ногами, и лучи фонариков задорно прорезали звенящую ночную темноту. Сначала мы весело болтали, любуясь тем, как красиво завиваются облака пара, но потом мороз начал пробираться сквозь наслоения одежды, и мы замолчали. Температура падала, двигаться становилось все тяжелее и пойти пешком больше не казалось такой уж хорошей идеей. Мы обе продолжали идти вперед, изо всех сил надеясь на то, что вот-вот покажутся огни родной деревни или хотя бы фары какой-нибудь машины. И, словно отвечая на наши молчаливые молитвы, темноту действительно пронзил яркий свет фар. К нам навстречу трясся разбитый бобик в котором я, напрягая уставшие глаза, узнала машину нашего соседа, плотника Иван Сидорыча. Я чуть не закричала от облегчения. Выбежав на дорогу, я начала отчаянно махать руками, и Зоя последовала моему примеру. Медленно, казалось, целую вечность, машина катилась по утрамбованному снегу, который здесь заменял дорогу. Наконец, бобик притормозил возле нас, дверца открылась и я обомлела.

За рулем сидела моя тетка. Такой злобы в ее глазах я еще не видела. Еще бы, директор школы вызвонил ее через соседей, заставил бросить все дела и поехать забирать… меня.

- Залезай, - процедила она сквозь зубы.

Я отступила от дверей.

- Нужно забрать Зою, она рядом живет.

Глаза тетки вспыхнули. Она высунулась из машины и посмотрела на мою подругу, которая переминалась с ноги на ногу.

- Залезай, я сказала!

Я подчинилась этому голосу, просто не посмела ослушаться. Зоя подошла к двери и уже закинула ногу на порог, чтобы влезть внутрь, но тетка оттолкнула ее.

- Больше нет места. Так дойдешь, тут недалеко осталось.

Зоя поникла и отступила на шаг.

Тетка захлопнула дверь, развернула машину, и мы поехали обратно.

Помню, я закричала, попыталась выскочить на ходу к своей подруге, но женщина ударила меня по лицу и я, оглушенная сползла обратно на сиденье.

Потом пошел снег.

Я молчала.

Я убила Зою дважды.