43
442
Тип публикации: Совет

Продолжение рассказа Королева голодных крыс (автор: Ирма Зарецкая).

 

За скудно накрытым столом опять собралась странная компания — рыба, крот и свинья. Рыба еле шевелит плавниками и тяжело дышит открытым ртом. Крот, как обычно , щурится и из последних сил старается не заснуть. Свинья с невозмутимым видом пьет кальвадос и закусывает гренками. Во главе стола сижу я и пытаюсь что-то сказать. Но во рту выросли грибы и мешают языку поворачиваться. Я сплевываю их в сторону. Опять пытаюсь говорить. Слова застревают в горле и ранят воспалённую гортань. Я хочу сказать, что уже давно была полночь, а королева голодных крыс так и не пришла. В руках у меня книга, тот самый фолиант в кожаной обложке, но в ней уже нет никаких записей. Пожелтевшие страницы пусты, как будто так было всегда. Откашливаюсь, прикрыв рот рукой. На ладони кровь вперемешку со словами. "Сволочи!" — из последних сил хриплю я, обращаясь к сидящим за столом. Ноль внимания. Рыба продолжает медленно шевелить плавниками, крот погружается в дрёму, а свинья макает гренку в кальвадос и довольно похрюкивает.

Я отправляюсь на поиски Миранды, на всякий случай вооружившись длинным ржавым прутом. Мой путь лежит в дом из песка и тумана. Там, насколько я помню, должен находиться Карл. Может, и королева там же? Я иду по песчаному настилу, пробиваясь сквозь пелену тумана и задевая головой корни столетних вязов. В одной из комнат открыта дверь. На столе, который стоит у заплесневевшей от сырости стены, рассыпаны разноцветные таблетки.

— Карл! — зову я короля.

Нет ответа. На полу вижу едва заметный человеческий силуэт, выложенный мельчайшими песчинками. В том месте, где голова, сплелись в клубок черви. Когда-то это были мысли. Когда-то он любил Миранду. А она предавала его. Смеялась, злила. А он еще больше желал её. Пока не обезумел. Потом ему уже было всё равно. И только по ночам Карлу снилась прежняя Миранда. Она нежно водила пальцем по его щекам и губам, и улыбалась. А он пытался её поцеловать, приближался к её лицу, но видел глубокие морщины, губы с поржавевшей помадой, всклокоченные седые волосы и густо обведенные сурьмой пустые глаза. Карл в ужасе просыпался и не находил себе места. Потом пил одну из разноцветных таблеток и забывался до утра. Так было. А сейчас только горстка песчинок да клубок невысказанных мыслей-червей. Ничто и никто не исчезает бесследно.

— Карл, вставай! — прошу я. Обвожу силуэт ржавым прутом и жду. Песчинки начинают потихоньку отрываться от пола и складываться в фигуру человека. Будто из ничего появляется Карл. Его тело наполняется влагой тумана. Щеки розовеют, глаза открываются. Лицо выражает недоумение. Он падает на неряшливое ложе и тут же засыпает.

Я выхожу из дома, который из песка и тумана, и возвращаюсь туда, в постройку без окон, где в одной из комнат за столом сидят рыба, крот и свинья.

Захожу в длинный коридор, где горит тусклый свет холодной неоновой лампочки, подвешенной на потолке в самом конце. Справа и слева виднеются черные двери, ведущие в темные комнаты. Через какую-то еле видимую щель пробивается свет. Слышится возня и знакомый писк. Я открываю дверь, и от увиденного в моём рту опять вырастают противные склизкие грибы, а слова больно ранят гортань. На полу лежит Миранда. Рядом валяются осколки разбитого зеркала, забрызганные кровью. В каждом из осколков застыло изображение Маргариты, искаженное злобной гримасой. В мою сторону смотрят сотни маленьких Маргарит, готовые вырваться из зазеркалья и разорвать меня на части. Осмелевшие голодные крысы грызут изрезанные руки Миранды и попискивают от удовольствия. Сегодня им не досталось попробовать живой плоти. Но они не брезгливы. Одурманенная запахом крови, голодная стая набросилась на умершую Миранду.

— Вон отсюда! — пытаюсь командовать я. Бесполезно. Начинаю лупить серых чудовищ ржавым прутом. Несколько крыс удаётся убить. Некоторые пытаются напасть на меня и получают прутом по голове. Я луплю изо всех сил, пока в комнате, кроме меня, ничего живого не остаётся. Из осколков зеркал на меня глядят Маргариты и дружественно улыбаются.

— Ну что смеёшься? — говорю я. — Ты ведь тоже мертва.

— Но ведь нет тебя и меня, — доносится откуда-то снизу. — Есть Я и Я. Или Ты и Ты.

— Разве? — возражаю я. Сгребаю осколки метлой на совок и бросаю в мусорное ведро.

Из укромных уголков выходят сбежавшие от побоища крысы, выстраиваются возле меня полукругом и почтенно кланяются. Сегодня девятый день. Скоро полночь и надо успеть к столу, за которым сидят рыба, крот и свинья.

 

Дата публикации: 14 ноября 2018 в 00:19