Ты не бросай меня молчать

Природа борется за сохранение вида. А человек - за сохранение индивида. Гуманизм. Антипатьич гуманистом не был. Натуристом был. Это нудист по-нашему.

Антипатьич изображал Адама исключительно в день графомана – двадцать восьмого ноября. Это был особенный день. День, когда много лет назад гордячка Хосинта приняла его стихотворное признание в любви. С тех пор раз году Антипатьич доставал из широкого комода пачки накопленных за год стихов и разбрасывал с балкона, как листовки, на головы прохожим. Иногда ходил в народ – в парк: завидев привлекательную брюнетку, распахивал пальто, вытаскивал из кармана растянутой кофты пачку исписанных блокнотных листов и, нечленораздельно мыча, совал в руки ни в чём не повинной девушки. Стресс у девчонок наблюдался, конечно. Но праздник есть праздник. А у Антипатьича праздник всегда при себе. 

Раньше - до того, как его уволили за самодеятельность - лучше всего Антипатьичу писалось в октябре. Бывало, расчищает дорожку от листьев, вспоминает старую любовь, и сочиняет:

мне, Хосинта, раз плюнуть освоить твой синтаксис

в переносном значении я остаюсь

ну а честно сказать - я как сказочник выдохся

и, наверное, мне не догнать твою юность

Пока дойдет до каштановой аллеи, запыхается. Всё ж таки немолодой уже. Обопрётся рукой об услужливо протянутую узловатую руку клёна, передохнёт и продолжает:

 с облепиховой веткой твоих соплеменников

не посмеет тягаться степной карагач

и, фламенко любви станцевав на коленях, мы

задыхаясь от слов, переходим на марш

Если дальше строка не приходила, Антипатьич делал перерыв - составлял из опавших листьев композиции. То солнце, то чаек, то дом. А однажды, когда начало накрапывать, выложил из листьев зонтик на всю ширину двора. Это означало конец сезона. Листьев всё меньше, - их следовало по инструкции собирать в огромные чёрные мешки.  Эти чёрные мешки пугали Антипатьича. Листья, хоть и опавшие, разбросанными выглядели благородно, как камикадзе или поверженные воины. Земля приняла бы их к себе, и у каждого было бы своё место. А в пластиковых мешках они будут гнить, и никакого тебе уважения, никакой памяти. Больше всего Антипатьич боялся упасть где-нибудь безвестным и оказаться в таком чёрном мешке, поэтому всегда имел при себе в отдельном свёртке документы, деньги и записку:

тому, кто меня найдёт

на расстоянии плеча

здесь тот, о ком ты не заплачешь

теперь мне дышится иначе

печалей опустел колчан

ты не бросай меня молчать

и на минуту стань мне братом -

доставь любому адресату

на расстоянии плеча

Сегодня, двадцать восьмого ноября, Антипатьич не пошёл в народ и не вышел на балкон.

Где-то в далёкой Испании вздрогнула от внезапно подступившего озноба Хосинта.