Cura para la vida

Обычно я не склонен вступать в разговор с вынужденными соседями по купе. Но этот человек сразу привлек моё внимание, и я отложил в сторону Kindle.

Кожа попутчика была тёмной, отросшие волосы по большей части покрывала седина, лицо бороздили морщины. При этом осанка, линия плеч казалась почти юношеской. Он читал внушительных размеров книгу, а я мучительно пытался вспомнить, где мог видеть такое лицо. В нём угадывалась смесь нескольких кровей. Видимо, почувствовав настойчивый взгляд, мой сосед поднял голову и взглянул мне прямо в лицо. Я ожидал, что он будет слегка раздосадован или по меньшей мере смущён назойливым вниманием, но он смотрел доброжелательно и с лёгким любопытством. Внезапно я вспомнил и тут же довольно бестактно воскликнул:

- Эзра Дженнингс!

- Нет, - мягко улыбнулся пассажир, - но мне тоже нравится эта книга.

- Ради бога, простите!.. Не знаю, что на меня нашло… - я готов был сквозь землю провалиться. – Перечитывал «Лунный камень», и вот…

- Не стоит извиняться! Поверьте, мне такое сравнение скорее льстит. И, откровенно говоря, моя внешность и вправду слегка…

- Экзотична! Впечатляюща!

- …эксцентрична. Оставим тему неловкости. Едете по делам?

- Да, на конференцию медиков. А вы?

- О, я, в некотором роде, тоже имею отношение к медицине.

Я рассмеялся.

- Доктор Дженнингс? Это уже слишком!

- Нет, просто Лавджой. Сэмюэль Лавджой.

- Очень приятно, Фрэнк, Фрэнк Бланк. Ваша книга… Выглядит объёмистой и древней. Мало кто в наши дни берёт с собой в поездку бумажные книги.

Лавджой посмотрел на меня испытующе и отложил книгу.

- Да, она довольна редкая и весьма древняя... Послушайте, я хочу пройтись в кафе. Книгу, конечно, брать не буду. Присмотрите?

- Да, разумеется!

-  Только не притрагивайтесь к ней ради вашей же собственной безопасности!

И Лавджой ушёл. Как-то сразу стало пусто. На меня навалилась странная щемящая, скорее щенячья тоска заброшенности. Вслушиваясь в убаюкивающий стук поезда, я будто забыл о природе вещей, о том, куда я еду и зачем. Ах да, книга!..

“Cura para la vida” шептали полустёртые тиснёные буквы. Я набрал в гугле перевод: «Лекарство от жизни».

Лавджой – чудак. «Ради вашей же собственной безопасности»! Наверняка он из тех параноиков-докторишек, которые боятся, что другие украдут их «ценные» записи.

- Вот и я! – Лавджой вернулся весьма приободрившимся, - взял и вам кофе, надеюсь, не откажетесь?

Он протянул мне стаканчик, коротко взглянул на меня, задумался, словно провалился внутрь себя, и нахмурился:

- Вы брали книгу?

- О, нет, я всего лишь посмотрел название и… Ну, хорошо, потрогал обложку, такая бархатистая на ощупь, будто старый фотоальбом. Как видите, я цел, книга меня не укусила!

Я попытался улыбнуться.

- О чём она, если не секрет? И почему «лекарство от жизни»?

Лавджой, казалось, смягчился. Хотя, скорее, смирился. Он поплотнее запахнулся в плащ, присел, поставил кофе на столик и взял книгу.

- О, это книга книг. Здесь обитают все когда-либо описанные в художественной литературе персонажи. А выдуманная история и есть лекарство. От реальности. Вы согласны?

- Так это каталог?

Лавджой усмехнулся.

- Скорее, отель. Есть номера и для вип-персон, но по большей части плохо обставленные комнаты, в которых обитает всякая шваль, с позволения сказать.

Лавджой наклонился ко мне, и я увидел, что он по-настоящему стар. И такая скорбь отражалась на его лице, что мне стало страшно.

- Пора и вам, мистер Бланк, туда возвращаться.

- Что?

- Уж не думаете ли вы, что реальны? Вы всего лишь неудавшийся персонаж, плод моей фантазии. Посудите сами: кому в наше время интересно читать о врачах и их… конфэрэнциях? Тем более, что вы не дали мне возможности додумать ваш сюжет – залезли раньше времени, куда не следовало! Прощайте!

- Но...

- И ждите. Надейтесь и ждите своей истории. Хотя, по правде говоря, со времён Мэри Шелли вам, докторам, не везло. Только Стрэндж и смог выбиться в люди.

Старик положил руку на книгу:

- Передавайте привет доктору Ватсону!