Гоша меня не слышит

Гоше двенадцать. Темные вихры, глазищи, зеленые, как огуречная кожа, над верхней губой – первые волосинки. Он стоит на эскалаторе, ступенькой ниже меня, и я вижу туго закрученное гнездо его макушки.

– Гоша, – говорю, – мне сегодня в другую сторону, на Гражданку.

Он поднимает голову. Щурится, словно пытается разглядеть на моем лице мелкие буквы. Вздыхает.

– Жалко.

Эскалатор короткий – пожалуй, самый короткий в городе. Ехать нам остается совсем немного. Мимо пробегает парень в раздутой куртке. Он пахнет мятной жвачкой и дешевым одеколоном. Гоша потирает плечо – парень задевает его, будто нарочно – и улыбается виновато. Стыдится, что не может дать сдачи.

– Красивые варежки, – тонким пальцем Гоша касается вязаных ромбов, – раз, два, три...

Кажется, что руку мою осторожно клюет птенец.

Раз, два, три – проплывают последние лампы, похожие на стаканы с молоком. Гоша разворачивается и перепрыгивает зубчатый эскалаторный край. Хлипкие ботинки, еще детские, с цветными шнурками, глухо говорят: «Буф-ф-ф».

– Вы мне сегодня четверку поставили. Почему? – он не сердится, просто спрашивает.

Я объясняю и по глазам вижу – понял. Понял, но хочет пятерку, именно от меня. Значит, завтра снова вызовется к доске. И будет говорить, захлебываясь, и крошить в перемазанных пальцах мел.

Теплый ветер треплет Гошины волосы. Скоро приедет поезд. Он шумит уже где-то в тоннеле, и Гоша торопит меня:

– А завтра-то, завтра? Вы на Балтийскую, как обычно?

– Да.

– Значит, вместе поедем, правда?

Я успеваю кивнуть.

С ревом и свистом проносится мимо нас круглоглазый первый вагон. За ним – остальные. Мелькают окна, желтые с черным, и черное медленно делается цветным. Ш-ш-ш... Люди выходят, толкая Гошу, но ему все равно. Он провожает меня.

Под потолком громко всхрапывает, и неуверенный голос бормочет:

– Остр...жно, ...вери зак...ываю...ся.

– Я люблю вас, – улыбается Гоша.

«...вери» хлопают ртом, и поезд, дернувшись, отъезжает.

Гоша бежит по перрону. Рюкзак, тяжелый, с плохо затянутыми лямками, бьет его по спине. Я сажусь между дедушкой с чемоданом и пахнущей кошками дамой. Я говорю: «Не надо».

Но Гоша меня не слышит.