|
Здесь опубликованы все рассказы авторов ЛитКульта.
Для удобства пользования разделом доступны рубрики. Работы расположены в обратном хронологическом порядке.
4092 |
На последней неделе августа Серегу Хвощева, среди своих сверстников известного как Хвощ, привезли обратно в детдом.
Стояли теплые, полные ласкового солнца, дни, и большинство воспитанников, вернувшихся из загородных лагерей и предоставленных самим себе, проводили все свободное время на улице.
Горб, Рыжик и Муха играли в футбол во дворе, и прекрасно видели, как у ворот остановилась машина, и из нее вышел Хвощ с какой-то незнакомой женщиной.
— Хрена… — пробормотал Рыжик, беря мяч в руки. — По ходу, его назад прислали.
— Ну, дык, не стали бы они его там все время держать, — пожал плечами Горб. — Кормить надо, расходы всякие, кому он нужен…
Муха, прищурившись, рассматривал новоприбывших, идущих по асфальтированной дорожке к входной двери. Когда они скрылись, он обернулся к друзьям:
— У Хвоща рожа как у сраного терминатора. Глаза в кучу.
— Это его в дурке какой-нибудь дрянью накачали.
— Ага, — Муха выхватил у Рыжика мяч. — И теперь он грустит, что здесь уже не с чего будет поторчать!
Смех взлетел в спокойное безоблачное небо, налитое густой синевой, подхваченный внезапным порывом ветра, ударился в окна, отразился от запыленных стекол и растаял в легком шелесте травы. Игра продолжалась.
Если тебе всего двенадцать, то полгода — большой срок. Именно столько прошло с того февральского дня, когда Хвощ, обычно спокойный и замкнутый, медленный на подъем, вдруг посреди урока географии вскочил с места, схватил стул и с размаху кинул в учительницу. Она еле увернулась, а мальчишка бросился к ней и, крича: «Убью, сука!», ударил по лицу, сбив очки. Драться флегматичный и щуплый Хвощ никогда не любил, а если приходилось, то делал это так неуклюже и неумело, что заставлял и противника и зрителей давиться от хохота. Но этот удар ему удался. Географичка выбежала из класса в слезах, и с тех пор дети ее больше не видели. Оно и понятно, после такого ни о каком авторитете среди учеников речь идти не может. Но дело не в учительнице, а в том, что, как только она выскочила за дверь, ноги Хвоща вдруг подломились, и он осел на пол, заходясь в беззвучных рыданиях на глазах у ошеломленных одноклассников. Никто так и не сказал ни слова, пока не подоспели завучи и не увели Хвоща прочь. Он не сопротивлялся, не отвечал на расспросы и не поднимал глаз. Бледный и поникший, сидел он сначала в кабинете директора школы, потом в кабинете заведующей детским домом, уставившись в одну точку, тихо всхлипывая и время от времени кусая грязные ногти. На другой день его увезли, и многие не без оснований решили, что навсегда. Как теперь выяснилось, они ошибались — Хвощ вернулся.
Вскоре стало ясно, что лечение мало подействовало на беднягу. Он не говорил никому ни слова. Понуро слонялся по коридорам и комнатам, скользя по стенам пустым, ничего не выражающим взглядом. Если к нему обращались, не отвечал. Вообще не реагировал, даже не поворачивал головы. Просто проходил мимо. Казалось, что он ищет нечто, известное и важное лишь ему.
Между тем лето все-таки закончилось, несмотря на все надежды и мольбы. Грянуло сумбурно-бессмысленное первое сентября, безрадостный праздник, не нужный ни ученикам, ни учителям. Во время торжественной линейки впервые за последние три недели пошел дождь, холодный и серый, и завуч со школьного крыльца читала свое ежегодное обращение равнодушным зонтам. Хвощ стоял вместе с остальными детдомовскими, и ни у кого из них не было зонта. Вода текла по его лицу, капала с подбородка, но он ни разу не поднял руки, чтобы стереть ее. И ни разу не моргнул.
Началась учеба, и лето, полное безмятежного покоя, свободы и солнца, стало превращаться в сон. Многим уже казалось, будто бы его и вовсе не было — так, мелькнуло что-то теплое и светлое и тут же исчезло, без остатка растворилось в буднях. Классы, уроки, занудные учителя, скучные учебники. Скука, скука, скука. Бредовые, бесполезные правила, факты, мысли, никчемные обрывки какой-то другой реальности. Москва была основана в таком-то году, свет проходит расстояние от солнца за восемь минут, глаза – зеркало души. Кому это нужно?! Сидишь в четырех стенах, слушаешь голос, бубнящий то ли таблицу умножения, то ли английский алфавит, и думаешь только о футбольном поле. После ужина в детдоме — свободное время.
Хвощ не прогуливал и не хулиганил. Он даже не курил. На переменах стоял где-нибудь в уголке; на уроках, не отрываясь, смотрел в окно. Преподаватели не беспокоили его. Класс, сформированный из детдомовских, был очень тяжелым, и в нем каждый, способный хотя бы просто сидеть тихо, ценился на вес золота. Классная руководительница, с головой ушедшая в ведомости на питание и составление учебного плана, и думать забыла о своем необычном подопечном, тем более, что он, вроде бы, не доставлял никаких хлопот. Одноклассники и соседи по комнате тоже перестали обращать на Хвоща внимание. По крайней мере, до тех пор, пока он не нарушил свой обет молчания.
Во вторую учебную субботу, по старой традиции, администрация школы решила провести день здоровья. Это значило следующее: никаких уроков, пробег, пожарная эстафета, классный час. Для детдомовских — настоящий праздник, единственная возможность хоть в чем-то превзойти домашних. Естественно, с того времени, как стало известно о готовящемся мероприятии, во всех комнатах и укромных курилках обсуждалась только одна тема — кто будет участвовать в субботних соревнованиях.
В четверг вечером Муха, Рыжик и еще двое ребят постарше сидели на старых качелях за жилым корпусом. Вились синие струйки табачного дыма, а вместе с ними и неспешная, обстоятельная беседа, сопровождавшаяся смачными плевками в траву.
— Надо Бориса первым поставить. Он стопудово сразу всех сделает.
— Борис не побежит, — помотал головой Рыжик. — Он в изоляторе.
— А чё?
— Говном на уроке кидался. Из толчка принес в бумажке завернутое.
— Герой, бля. А кого вместо него?
— Не знаю.
— Хвоща надо, — вдруг предложил Рыжик. — Помните, как он раньше гонял? Ну, в начальной школе?
— Да, гонял здорово, только теперь ты его не заставишь.
— Точно. Кстати, он во сне разговаривает.
— Серьезно?
— Отвечаю. Вчера проснулся… Ну, в толчок пойти. А он бормочет чушь какую-то.
— И что бормотал?
— Да не помню. Про театр и короля вроде… король гнили или боли, хрен его знает. Еще ногой дергает и так быстро шепчет «Отпусти, отпусти, отпусти…».
— Во дурик!
— Больной, хер ли…
За ужином Муха сел рядом с Хвощом и, ткнув его локтем под ребра, заговорщицки подмигнул:
— Как там король гнили?
Хвощ вздрогнул и выронил ложку. Лицо его вытянулось и побелело, Муха даже испугался, что тот сейчас грохнется в обморок. Но нет. Глубоко вдохнув, Хвощ спросил дрожащим голосом:
— Откуда ты знаешь?
Муха заржал:
— Оказывается, ты не только во сне разговариваешь!
Хвощ, видимо, понял, что к чему. Краска постепенно возвращалась на его лицо. Он схватил ложку и зло пробормотал:
— Хочу — говорю, хочу — не говорю!
Сине-серые сентябрьские сумерки заполнили собой комнату. Дежурная воспитательница уже закончила обход и погасила в спальне мальчиков свет. Наступило странное, зыбкое время между днем и ночью, между сном и явью, время теней и жутких историй, важных разговоров, подводящих итоги, расставляющих все по своим местам. Муха, которому не спалось из-за воспоминаний об отце, сел на кровати и спросил:
— Эй, Хвощ, как там в психушке?
Он не надеялся на ответ, но услышал его:
— Весело.
— Да ладно. Что может быть веселого в психушке?
— Может, — Хвощ лежал на спине, не мигая, глядя в потолок. — У нас был кукольный театр.
— Триндишь! Театр, блин. Откуда в дурке театр?
— Не знаю. Он там всегда был.
Муха переглянулся с Рыжиком и выразительно покрутил пальцем у виска.
— И что там показывали?
Хвощ недовольно поморщился, не отрывая взгляда от потолка:
— Показывали всякое. Какая разница? Про Гамлета там, еще много…
— Про кого? — фыркнул Муха. — Это что за мудак такой?
— Принц один. У него отца убили, и он с ума сошел.
— Ни хрена себе! Вам там вокруг своих дуриков мало было?
— Ты не веришь мне? — голос Хвоща был спокоен и холоден, как лесной ручей.
— Нет, не верю, — Муха зло ухмылялся. — Мне кажется, в дурдоме тебя просто перекормили таблетками, потому что ты псих, долбанутый на всю башку. И теперь втираешь нам какую-то хрень про принцев и кукольный театр. Либо просто триндишь, либо тебя приглючило.
Рыжик встрепенулся:
— А еще этот, гнилой король, или как там!
— Точно! Он тебе снится, что ли?
Хвощ даже не повернул головы. По-прежнему глядя вверх, он просто сказал:
— Сам все увидишь.
И закрыл глаза.
Следующим утром на тумбочке рядом с кроватью Мухи появился билет. Это была половинка обыкновенного листа в мелкую клетку, вырванного из школьной тетради. В центре синей шариковой ручкой было изображено нечто вроде занавеса с двумя классическими масками трагедии и комедии. Сверху шла надпись, сделанная крупными корявыми буквами с многочисленными завитушками:
«ДОБРО ПОЖАЛАВАТЬ В НАШ ТЕАТР».
А снизу еще одна, короткая, ровными четкими буковками:
«Билет №1»
Муха повертел бумажку в руках, стукнул в плечо Рыжика:
— Глянь, как этого психа прёт. Всю ночь, наверно, сидел рисовал.
Рыжик хмыкнул и, пожав плечами, полез в тумбочку за зубной щеткой. Муха подошел к Хвощу, процедил сквозь зубы:
— Это ты мне положил?
Тот медленно и настороженно повернулся, будто бы не был уверен, действительно ли слышал рядом с собой чей-то голос:
— Что?
— Что! Оглох, ёптвою?! Это ты мне положил, спрашиваю?
Хвощ кивнул:
— Я. Положил. Пригодится.
— На хрена?
— Это билет, — он еле заметно улыбнулся. — В театр. Ты же хотел посмотреть.
— И чё, типа, они ко мне приедут теперь?
— Да. Уже скоро.
Муха скривился. Чокнутый слишком далеко зашел в своем вранье, это отличный шанс проучить его. И, несмотря на то, что держать бумажку в руках было неприятно, Муха аккуратно сложил ее, сунул в задний карман джинсов и сказал:
— Хорошо. Но если никакого театра не приедет до понедельника, я тебе рыло начищу, лады?
— Лады, — просто ответил Хвощ и начал натягивать свитер, давая понять, что разговор окончен.
День выдался суматошный, но удачный. Утро было туманное и холодное, однако небо оставалось чистым, без единого облачка, и ни одно из запланированных мероприятий не отложили. В пробеге детдомовские оставили домашних далеко позади, без труда победив на каждом из десяти этапов.
Потом была пожарная эстафета. Они разматывали шланг, таскали на носилках «раненых», носились вокруг стадиона в противогазах. Рыжик схлестнулся с одним шестиклассником, и Муха кинулся другу на подмогу. К тому времени как подоспел физрук и растащил их, у обоих уже были разбиты носы и губы, хотя шестикласснику досталось сильнее, все-таки его били вдвоем. Классная руководительница накричала на них, пообещала рассказать все воспитателям. Муха послал ее по всем известному адресу — громко и прилюдно. Он был слишком взвинчен, чтобы соображать, что делает. Классная отвесила ему пощечину и пообещала засадить в изолятор на неделю. Муха плюнул ей под ноги, развернулся и пошел прочь. Двое десятиклассников остановили его и привели в детдом, где оставили под надзором подслеповатой технички тети Саши до окончания всех мероприятий дня здоровья.
После обеда у них была забита стрела с одним парнем из домашних, который вдруг начал ни с того, ни с сего кричать, что Горб на своем участке эстафеты срезал путь. Вполне возможно, это действительно имело место, но сдавать своих никто не собирался. Победителей, как известно, не судят.
На стрелу кроме виновников торжества подтянулись Муха с Рыжиком и еще парочка любителей на халяву подраться. Со стороны домашних подошло трое.
Но махач не состоялся. Пацан вдруг взял и вежливо извинился перед Горбом, признавшись, что был не прав. Горб важно кивнул, пожал протянутую руку и, глупо улыбаясь, отправился назад. От расстройства Муха подрался с Рыжиком. Через десять минут они уже помирились и уселись в туалете играть на мелочь в новые карты с фотографиями голых женщин, которые подарил Горбу один его друг из города.
Неудивительно, что Муха совсем позабыл про билет, лежавший в заднем кармане джинсов.
Осень брала свое. К вечеру все небо затянули облака, а вскоре после наступления темноты пошел дождь. Он монотонно стучал по крыше и карнизам, навевая недобрые предчувствия. С наружной стороны окна к стеклу прилип мокрый березовый листок — в комнату заглядывала тоска грядущей зимы. Холодный ветер задувал в щели в старой оконной раме, и все внутри поплотнее кутались в тонкие одеяла. На этот раз перед сном ожесточенно обсуждались спортивные события и достижения прошедшего дня. Каждый стремился рассказать о себе, о том, как он ломанулся, и как чуть не споткнулся и не долбанулся прямо мордой в асфальт. Только Хвощ молчал, с головой укрывшись одеялом, но на него никто не обращал внимания. Несколько раз ночная дежурная, приоткрывала дверь и шипела:
— Мальчики, тише!
Все тут же замолкали и зажмуривали глаза, а стоило ее шагам в коридоре стихнуть, как споры возобновлялись с новой силой. Однако к полуночи они постепенно прекратились — дождь одного за другим убаюкал мальчишек. Всех, кроме Мухи.
Тот никак не мог заснуть. Смотрел на одинокий желтый листок в окне и впервые за долгое время вспоминал отца.
Налитые кровью глаза, густая щетина на исхудавшем лице, вечно взлохмаченные грязные волосы. Он походил на человека, только что сбежавшего из вражеского плена. У них на стене, рядом с зеркалом, висела фотография мамы. Однажды Муха (правда, тогда, во втором классе, его еще никто так не называл) вернулся домой из школы, стекло на фотографии оказалось вдребезги разбито. Отец сидел на подоконнике и бурчал себе под нос какую-то песню. Как обычно, пьяный и мало понимающий, что к чему. Увидев сына, он протянул руку — наверное, чтобы потрепать его по волосам, как часто делал раньше — но Муха увернулся и пошел к себе в закуток. Отец сзади гневно проревел:
— Вернись немедленно, сукин сын!
Он открыл глаза, и воспоминания прервались. Карман в его джинсах, висящих на спинке стула, светился. Слабым белым светом. Тот самый карман, в который он утром засунул билет.
Муха осторожно сел на кровати и, оглядевшись, вытащил бумажку. Она действительно светилась. Не вся целиком, а только буквы и рисунки. Теперь на ней была еще одна надпись — в самом низу, почти по краю.
«Второй этаж, за библиотекой».
Это адрес, догадался Муха. Кукольный театр находится именно там, в пустующем крыле здания. Может, он все-таки уснул, и Хвощ незаметно оставил на билете эту приписку, а теперь дожидается его?
Муха встал. Ну, точно. Кровать Хвоща была пуста, только скомканное одеяло, будто бы сброшенное в сильной спешке, свешивалось на пол. Что ж, этот придурок сам напросился. Муха натянул джинсы и майку и, зажав в кулаке все еще мерцающий билет, на цыпочках вышел из комнаты. В коридорах не выключали свет на ночь, а потому передвигаться по детдому было совсем не трудно, главное — не попасться на глаза дежурному.
Муха вышел на лестницу, спустился на два пролета вниз, прошмыгнул мимо комнаты воспитателей, из которой доносился зычный храп, и свернул в левое крыло. Теперь он был почти у цели. Вот и обшарпанная дверь с покосившейся табличкой. «БИБЛИОТЕКА». Рядом на стене список книг, которые разрешается брать воспитанникам, и фотографии лучших читателей.
Свернув за угол, Муха замер. Впереди была тьма. Свет, линолеум, коричнево-белые стены — все резко обрывалось в густом мраке, невесть откуда возникшем посреди коридора. В следующее мгновенье мальчик понял, что перед ним, и выдохнул с облегчением, хотя жути от понимания не убавилось. Потому что это был занавес. Черный или темно-синий, ниспадающий с потолка изящными тонкими складками.
Мухе вдруг захотелось помолиться, но ни одного нужного слова на ум не пришло.
— Эй, Хвощ! — позвал он шепотом. — Ты там?
Ответом была тишина. Сжав кулаки, он осторожно подобрался к занавесу и, приподняв его — ткань оказалась легкой и приятной на ощупь, — шагнул за….
Такого Муха еще никогда не видел. Это совсем не походило на детдом. Огромный, погруженный во мрак зал, полный удобных с виду кресел, и ярко освещенная пустая сцена. Под ногами — мягкий зеленый ковер, а на потолке — величественные хрустальные люстры, потухшие, но оттого не менее прекрасные.
— Пришел все-таки? – раздался сбоку знакомый голос.
Хвощ сидел на ближайшем кресле и, что удивительно, был одет в аккуратный черный фрак, сшитый точно по фигуре. Такие носят пушкинские герои на картинках в учебниках литературы.
Облегченно вздохнув, Муха прошептал:
— Эй, ни хрена себе… ты где такой костюм надыбал?
Хвощ мотнул головой:
— Неважно. Твой билет.
Муха, все еще не совсем уверенный в реальности происходящего, протянул ему бумажку, которая перестала светиться, как только он миновал занавес.
— Отлично, — Хвощ взял ее, рассмотрел и вдруг порвал надвое. — Теперь ты можешь пройти. Уже совсем скоро! Иди за мной.
И он повел его по проходу между рядами кресел вниз, к сцене.
— Ты что… билетер, так? — спросил Муха, с трудом припомнив нужное слово.
— Да. И распространитель. Это по любому лучше, чем стать актером. Мы договорились, — Хвощ изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал, но выходило не очень. — Договорились.
— С кем?
— С хозяином театра.
— Слышь, — Муха пропустил последнюю реплику мимо ушей. — А откуда здесь все это взялось?
— Не знаю. Может, всегда было.
— Да не гони! Такая махина не влезет в детдом.
— А кто тебе сказал, что это детдом? Это театр. Хозяин говорит, весь мир — театр. Вот, садись.
Хвощ указал на кресло в середине первого ряда, прямо перед сценой.
Муха подозрительно огляделся. Темнота скрывала зал вокруг, но он был уверен, что кроме них, здесь никого больше нет. Почти уверен.
— Садись, садись, — настаивал Хвощ. – Представление сейчас начнется.
— Какое представление? – Муха сел, чувствуя, как внутри растет злоба. Чокнутый оказался прав. Черт его знает, как, но прав, и это не давало покоя, зудело где-то в глубине сознания черным ядовитым комком. Хотелось встать и с размаху двинуть в эту потную невзрачную харю. Уж драться-то он умел. Всего пара ударов, и ушлёпок во фраке будет валяться на полу…
— Сценка, — пояснил Хвощ, опускаясь в соседнее кресло. – Обычно в кукольный театр ходит много народу, но сегодня… тут все специально для тебя.
— Для меня?
— Да. Ты же хотел увидеть. Вот и дождался. Приехали к тебе одному.
— Э, погоди… а комендант, там… дежурные, воспитатели — знают?
— Какой комендант? Забудь, – нервно усмехнулся Хвощ и тут же, ткнув соседа локтем, шепнул:
— Всё! Замолчи!
Заиграла негромкая музыка, и на сцену вышли две куклы. Вернее, это сначала они показались Мухе куклами, потом он пригляделся, и волосы у него на загривке зашевелились. На сцене стояли дети — двое мальчишек его возраста. Бледные лица, ввалившиеся щеки, полузакрытые глаза. Оба казались измученными, истощенными, и вряд ли соображали, что с ними происходит.
Сквозь кисти, ступни и шеи «кукол» были продеты тонкие, отливающие медью нити, уходящие далеко вверх, в густую тьму, где неведомые чудовищные кукловоды готовились к представлению.
— Охренеть! – Муха испуганно повернулся к Хвощу. – У них реально ладони проволокой проткнуты?
— Это театр, — прошептал тот в ответ. – Никогда нельзя сказать, что реально.
— Не парь мозги…
— Смотри лучше! Тебе понравится.
Марионетки неуклюже поклонились, и спектакль начался. Глядя на их дерганые, судорожные движения, Муха морщился от отвращения. Совсем рядом, всего в паре метров от него, с глухим стуком бились об пол босые ступни, безжизненно мотались из стороны в сторону головы. Это было жутко и в то же время завораживало, намертво приковывало взгляд. Муха думал о боли, о том, могли ли они чувствовать ее в пробитых конечностях, и пальцы его впивались в подлокотники так, что побелели костяшки, в животе похолодело. Он не хотел видеть, но боялся, что если отвернется или закроет глаза, то кто-нибудь – может, Хвощ или один из «актеров» — дотронется до него, и тогда он не выдержит и закричит.
Через некоторое время, несмотря на всё усиливающийся страх, Муха начал улавливать некий смысл в представлении, идущем пока без всяких слов. «Куклы» кого-то напоминали ему. Один из изувеченных мальчишек, тот, что повыше, был одет в странно знакомую джинсовую куртку, подбородок и щеки его покрывала серая краска, а волосы были нелепо взлохмачены. Второй носил за спиной ранец. Обычный детский ранец, с Дональдом Даком. Он сам носил такой в начальной школе. Это все что-то значило, но вот что именно, Муха ещё не мог сообразить. Паззл, кусочки которого разыгрывались на сцене, никак не желал собираться воедино.
И только когда высокий повесил на драпировку фотографию какой-то женщины, Муха понял. Зубы его застучали.
Он ведь никому никогда не рассказывал о своих родителях, держал всё в себе, хранил, берег, как сокровище. Откуда им известно?! Хвощ на соседнем кресле беззвучно смеялся, а по щекам его текли слезы. Этот психованный урод за всё ответит, за все получит. Но позже – сейчас Муха должен был досмотреть.
На сцене мальчик-марионетка в джинсовой куртке ударил кулаком по фотографии. Брызнули в стороны осколки, исказился любимый образ. Второй мальчик, изображающий тихого забитого второклассника, медленно подошел, и первый протянул к нему руку — кто знает, для чего, может, чтобы просто потрепать по волосам. Но второклассник увернулся и зашагал прочь.
— Вернись немедленно, сукин сын! — голос шел откуда-то из глубины, из-за сцены, и в нем было мало человеческого. Вздрогнув, Муха сжался, словно опасался удара. Он знал, что сейчас произойдет.
Школьник развернулся, и в руке его оказался нож. Короткое, едва уловимое движение — лезвие вошло в живот мальчика, изображавшего отца, тот жалобно вскрикнул и отшатнулся. Еще один взмах, еще один. Отец падает на колени, истекая кровью, и тут сын с размаха бьет его ножом в горло, а потом в лицо.
Муха вскочил с кресла и, оттолкнув пытавшегося ему помешать Хвоща, помчался вверх по проходу. Прочь, прочь отсюда! Но на середине он вдруг замер, от ужаса не в силах ни крикнуть, ни вдохнуть. Впереди, в непроглядной темноте, кто-то стоял.
— Не понравилось? – раздался голос, вкрадчивый, но глубокий.
Муха сжал кулаки и крикнул, собрав остатки храбрости:
— Я не делал этого! Не делал!
— Не делал, — согласился тот, кто был впереди, но теперь голос прозвучал немного ближе. – Просто хотел сделать. Просто винил себя, что так и не решился.
— Не подходи! – взвизгнул Муха. Он жалел сейчас об очень многих вещах: о том, что попал в детдом, о том, что наехал на Хвоща, о том, что так и не выкинул билет, пока была возможность — все вместе привело его сюда, в это проклятое место.
— Ты боишься меня? – неизвестный приближался: уже виднелся светлый овал лица, и свет сцены отражался в круглых черных стеклах очков. – Не надо бояться. Я не создаю марионеток. Вас изготавливают там, с той стороны занавеса. Я всего лишь постановщик.
Он подошел почти вплотную. Муха вдруг вспомнил мать. Отрывочный, мимолетный, но удивительно яркий образ. Мама гладит белье на кухне, а из окна льется белый весенний свет. И еще запах. Пахло творогом.
Постановщик нагнулся к нему:
— Ты почти идеален. Уникальный экземпляр. Главная нить уже в тебе. А остальное не проблема.
Муха взглянул в черные стекла:
— Отпустите меня.
Постановщик улыбнулся:
— Добро пожаловать в мой театр!
С легким шелестом из темноты спустились медные нити и впились Мухе в тело, пронзая плоть, закручиваясь вокруг запястий и лодыжек. Где-то сзади безумно, надрывно засмеялся Хвощ. Муха не кричал. Только вздрагивал и стонал от боли, стиснув зубы, а когда нити потащили его вверх, успел понять, что под черными очками палача не было глаз.
«и большинство воспитанников, вернувшихся из загородных лагерей и предоставленных самим себе, проводили все свободное время на улице.»
не согласовано «видели, как у ворот остановилась машина, и из нее вышел Хвощ с какой-то незнакомой женщиной» не надо запятой «Смех взлетел в спокойное безоблачное небо, налитое густой синевой, подхваченный внезапным порывом ветра, ударился в окна, отразился от запыленных стекол и растаял в легком шелесте травы.» вот мне понравилось движение смеха… но безоблачное небо, налитое густой синевой, внезапный порыв ветра, лёгкий шелест травы – хороший образ для меня убили «пустым, ничего не выражающим взглядом» «пустым» имхо было бы лучше « важное лишь ему» для него «Класс, сформированный из детдомовских, был очень тяжелым,» вроде бы там трудный класс…трудные дети…но наверное это специально «Наступило странное, зыбкое время между днем и ночью,» это время вроде вечер…и оно очень «объёмное», особенно осенью… а в принципе… вы всё равно не исправите…вы же гений…а я задрот >< |
Рассказище! Дмитрий, реально торкает. Если кто-то что-то тут не понимает, то он просто что-то не понимает. Ну и фиг с ним. Блин, я впечатлен! Так талантливо, что прям нет слов!
|
ыыы… Сколько вкусной еды приготовили автор и комментаторы. Я сижу тут обожравшийся. Дмитрий, поздравляю вас с почетным званием тончайшего тролля. :)
В целом рассказ коше`ген, и блохи, которых нашли в нем ярые комментаторы, призрачны и эфемерны. Ну да… пригладил аффтар жаргон, но «колорит» детдомовской житухи восполнил характерными эвентами типа махыча на «корпоративном» мероприятии и парой других. Фотки у входа в библиотеку ааще меня не напрягли. Текст — суть чистый хоррор… Хоть и «мирная» преамбула в нем превалирует намного сильнее сопсна хоррорной части. Жесть вспыхнула только в конце. Мало ее было. А раз рассказ — хоррор, то и вечным темам там быть особо не требуется и морали там не должно быть… И социальной картине рисоваться не обязательно. Начало как бы подготавливает жертв и в идеале должно заставить нас привязаться к жертве… кстати, не получилось, Дим… А в конце уже — хуякс… И пиздец главгерою… (ну или иногда он побеждает). Такшта вот Елочку цепануло. «Ужас» — говорит. Значит рассказ сработал именно в своем жанре. Мне вот мало жести было. Я б мальчега еще помучал бы. Или начало сократил бы до самых характерных моментов, а вас заставил бы полюбить Муху, и чтоб Елочка плакала б потом над его хладным трупом и над несправедливостью бытия. Школу бы музыкальную Муха бы посещал тайком… Паганиней быть бы готовился бы. А его так: НННАААА СССУКАААА!!! И хуй Мухе, а не светлое будущее. Ну это я так… :) А Дмитрию респект. Достоинство сохранил, не смотря на литры разбрызганной в его сторону слюны. :) |
Ужас… Комментарии длиннее текста. Даже дочитывать не стала.
Поэтому если повторюсь, не обессудьте.Классно! Здорово! Автору респект и уважуха, ибо написано интересно, читается легко, смысл понятен. Жалко только мальчишку, но думаю, это авторская задумка. А самое главное, на самом деле похоже на диалоги детей, а не на диалоги детей с колокольни взрослого… |
что ж, дискуссия получилась удачная. Правда, я не сказал бы, что мы пришли к единогласию — но может этого и не надо)
21-го, если будет настроение, продолжим) |
«Думаю, у вас они так зацепили внимание, потому что во многих ужастиках фотографии играют важную роль» — да и не только в ужастиках. в общем, мы друг друга поняли, я думаю.
|
Мы обсуждали не Марша, а «ЧП» и прочий Дисней — видимо, я старше)да, на 2.5 года) Но дисней и марш — это одно, а театр, даже кукольный — другое.ну, если воспринимать кукольный театр, как приключения Петрушки и Бабы Яги, то да)) Но сейчас показывают другие спектакли. Ладно, хрен с ним, и правда. есть ещё один эвфемизм, который едва ли не грубее, чем оригинал — «хлебало», довольно употребимый.согласен. Это было бы лучше. На вечере 21-го буду читать «хлебало»))) Спасибо. а насчет соотнесения с жанром — страх, тревога и т.п. как и любые другие ощущения/эмоции, одним махом не достигаются. они выстраиваются, и запоминающиеся детали в таких случаях — лучшие помощники. отчего не воспользоваться?С этим утверждением я не стану спорить никогда. The Devil is in the details, как говорится) Но я вот не могу согласиться с тем, что фотографии на стене — это настолько существенная деталь. Специально перечитал эпизод. Это скорее другое — более подробное описание границы, последнего нормального места в жизни Мухи — этой библиотечной двери, за которой тот самый поворот. Фотографии тут ни при чем — у большинства школьных библиотек они висят. Думаю, у вас они так зацепили внимание, потому что во многих ужастиках фотографии играют важную роль. |
а насчет соотнесения с жанром — страх, тревога и т.п. как и любые другие ощущения/эмоции, одним махом не достигаются. они выстраиваются, и запоминающиеся детали в таких случаях — лучшие помощники. отчего не воспользоваться?
|
Мы обсуждали не Марша, а «ЧП» и прочий Дисней — видимо, я старше) Но дисней и марш — это одно, а театр, даже кукольный — другое. Таки жеж десу.
Насчёт «надыбал» впору голосование устраивать) Но это не самое важное возражение. Важно, что «учту замечания» — мне больше и не надо) Только уточню — когда пишете диалоги, тщательней их прорабатывайте. Нащёт «табла» — есть ещё один эвфемизм, который едва ли не грубее, чем оригинал — «хлебало», довольно употребимый. Почему он употребим? Потому что в гоповской среде, как Вы наверняка знаете, мат используется с осторожностью: ведь за слова надо отвечать. Стоит добавить, что среди гоп-угроз есть и такие, которые волне вписываются в формат, типа эпического «глаз на жопу натяну». Ладно, коль Вы приняли моё мнение, хоть и с оговорками, Желаю творческих успехов. |
«Муха играет в футбол. Это деталь? Деталь. Не выстрелила — просто описание для создания полноценной картины. С фотографиями у библиотеки — то же самое» — не то же самое. далеко. то, что Муха играет в футбол, не запоминается вообще. это как «в углу стоял диван». нет конкретики, поэтому идёт фоном, согласен с вами. а вот фотографии в определенном месте и не просто какие-то, а именно лучших читателей — это очень конкретизировано и это запоминается. и начинаешь думать — а к чему это было? у меня всё время мелькает грешная мысль, что автор пишет не просто так. избавиться от неё у меня, по понятным причинам, не получится.
каждая палка стрелять не должна, но вещи, за которые моментально цепляешься, должны пойти в дело. |
Я говорю, что вряд ли между собой будут обсуждать. Даже «домашние» — впрочем, возможно у меня было тяжёлое детство.я, например, помню как в классе взахлеб обсуждался мультсериал «Эховзвод капитана Марша» — как раз в этом самом возрасте. Причем, обсуждался всеми подряд: и благополучными, и неблагополучными. Обсуждался ежедневно, после каждой новой серии. Под «обсуждался» я не имею в виду «господа, как вам идейный стержень последнего эпизода», а что-то типа «бля, неосапианты вчера жахнули — марш их все равно сделает, как с куста — а тебе кто из команды больше нравится?» и т.д. Дело ведь не в том, посредством чего показывать — театра, кино или ТВ — дело в том, что именно показывать. «Дурик» и «надыбал» — слышали? тогда я спрошу контекст.Пожалуста: «дурик» встречается во фразах типа «Сышь, дурик, дай контру списать» — у этого слова несколько доброжелательный оттенок. Так говорят, чтобы не сильно обидеть. Или когда в благодушном настроении. «надыбал» попадалось чаще, применительно ко всему: «Гля, пацаны, чо я надыбал» и т.д. Честно говоря, в сочетании с «деньгами» это слово встречалось мне только в небезызвестной песне Трофима «Бьюсь как рыба, а денег не надыбал»))) «Ебло» легко меняется на «табло», раз уж мы об эвфемизмах. И это, кстати, норма речи: иногда подобного рода угроза намеренно смягчается между друзьями как раз употреблением этого эвфемизма.— именно. «табло» говорят, но это мягкий вариант. Мне же нужно было, чтобы фраза звучала жестко. Выбрал то, что выбрал, чего уж теперь. «Вы несколько идеализируете детей (возможно, по учительской привычке).» — если б я их идеализировал, то не уволился бы из школы)))) Поэтому Вам бы следовало, как мне кажется, попилить диалоги в соответствии с одной стилистикой — т.е., городских мальчиков лет 16-ти.— попробую, честное слово. Но не здесь. Здесь поздно. Пишу сейчас очередную вещь о школе. Большую. Учту замечания. |
зачем на форум? спор по тексту. Или под текстом не надо разговаривать о тексте? что плохого в длинной дискуссии? разве кто-то тут хочет сказать, что автор — идиот?
да, кстати, дорогой автор — извините за «кисо обиделось», я разозлился просто. Зараза, может, у меня было какое-то особое детство, но я очень хорошо запомнил, как мы с классом ходили на фильм «Ася» и чем там занимались. Фильма, соответственно, не помню вообще. Дмитрий, ок: «палишься», «вшторило», извините, что ввёл искажения в речь. Слова — не из интернетов, а из жизни. Там, где раньше говорили «шухер» (в Костроме даже был вариант «шуба»), теперь говорят — палево, там, где было «вставило» теперь «вшторило». просто нужно понаблюдать за их реакцией — я и не отрицаю реакции. Я говорю, что вряд ли между собой будут обсуждать. Даже «домашние» — впрочем, возможно у меня было тяжёлое детство. «Дурик» и «надыбал» — слышали? тогда я спрошу контекст. Сейчас спросил у нижегородца, к чему относится слово «надыбал», и мои сомнения оправдались: слово «надыбал» относится к деньгам, в очень специфических случаях — к сигаретам, никогда — к предметам одежды. Слово «дурик» сей нижегородец считает устаревшим. //Понимаете, дети (и вообще люди) часто говорят на сомнительном жаргоне — но это не значит, что мы себе в тексты должны это переносить. Из-за того, что писатель списывает кривую речь с реальности, получается только комический эффект — или обратный: «не верю». Поэтому употребление устаревшего слова «дурик» вызывает у читателя — конкретно у меня — нервную реакцию// помимо этого, старые жаргонные слова иногда проскакивают в неустаканившейся речи — но обычно не остаются. Я предполагаю, что выражения типа «мальчуган» и «кумпол» могут иногда проскочить даже в речи современных подростков, но не приживутся. Речь таки должна быть цельной — в литературе. Поэтому Вам бы следовало, как мне кажется, попилить диалоги в соответствии с одной стилистикой — т.е., городских мальчиков лет 16-ти. Чтоб не оставлять ощущение ненатуральности. Я предполагаю, что можно изобразить «настоящий» язык подростков — но не знаю, какими методами, и утверждаю, что у Вас это не получилось — почему, написал достаточно развёрнуто, кажется. «Рыло начищу» — вот с этим согласен, что на самом деле или просто скажут «вьебу» или «словишь по еблу» — ну, хоть с чем-то Вы согласны) «Ебло» легко меняется на «табло», раз уж мы об эвфемизмах. И это, кстати, норма речи: иногда подобного рода угроза намеренно смягчается между друзьями как раз употреблением этого эвфемизма. так у меня он вроде не особо об этом распространялся — я говорю, меня удивляет тот факт, что он вообще об этом заговорил — но форма тоже удивляет. Если б я соседским гопничкам в детстве решил рассказать про театр, я бы триста раз подумал, как это сделать, чтоб меня не застебали. Помню свой самый интеллектуальный разговор: «Слушал „Агату Кристи“?» — «ага, слушал». Т.е., мне кажется, что несмотря на «ёптваю» и пр., Вы несколько идеализируете детей (возможно, по учительской привычке). 12-летние дети даже в 1995 году были уже жестоки и испорченны. Помнится, разговоров о сиськах у нас было больше всего именно классе в 5-м, к 8-му все немного успокоились. Что уж говорить о нынешних, даже детдомовских, у которых доступ к масс-медиа гораздо шире, чем у подростков 90-х годов (да, да, я утверждаю это). Может, и неплохо, что идеализируете. Но в таком случае Вам надо выбрать: либо допиливать диалоги до полного соответствия худ.правде, либо доводить идеализацию до какого-то логичного результата. В том виде, в котором сейчас есть — это ни рыба, ни мясо. Неужели ж я совсем неправ?) |
Ну что вы спорите? детдомовцев регулярно в театр возят. И в советские времена возили. Насчет кукольного не знаю и из всех ли детских домов — но в ТЮЗе на детских спектаклях они есть регулярно. Обычно это сопровождается повышенным уровнем шума :) А так — дети, как дети, если спектакль интересный — смотрят.
|
Интересно, что мы не можем проверить — я педагог, Вы педагог — так что нам навешают тонну лапши на уши, если мы спросим,так я не спрашивал) просто нужно понаблюдать за их реакцией, когда к ним, допустим, цирк приезжает или тот же кукольный театр. Те, кто постарше, те да — ноги врозь, взгляд в окно, с соседом сиськи вожатой обсудить. А среди двенадцатилетних таких почти нет. Они смотрят, слушают (большинство, не все поголовно, конечно), потом даже обсудить могут — опять же, понятно, как. Кстати, Бекмамбетова они не знают. Над фамилией поржут, и все)) Жаргона нулевых я тут вообще не увидел — то есть, слов типа «палишсо», «фшторило» итд.не говорят так неблагополучные дети. Вы бы еще «превед медвед» вспомнили) У них источник речи — не интернет или телевизор, а блатные старшие — или дети, или родители — близкие к местам не столь отдаленным. И их жаргон как раз и представляет собой такой надерганный ото всюду поток, который призван возвысить их статус. «Дурик» и «надыбал» — сам слышал, ничего не могу с этим поделать. «Рыло начищу» — вот с этим согласен, что на самом деле или просто скажут «вьебу» или «словишь по еблу». Но тут опять — всем нам известные обстоятельства. вот то-то и оно: просто мало, кто знал. Пусть он про себя хоть Феллини восхищается, но с корешами вряд ли об этом говорить будет.ну, так у меня он вроде не особо об этом распространялся. |
вот то-то и оно: просто мало, кто знал. Пусть он про себя хоть Феллини восхищается, но с корешами вряд ли об этом говорить будет.
|
Думаю, что мальчишке из подобной среды может быть интересен кукольный театр.
Я лично знаю человека, который рос с виду обычным дворовым хулиганом, и стал виртуозным скрипачом. Просто мало кто знал, что он посещал две музыкальные школы. Не надо забывать, что все мы человеки. А если делать персонажей плоскими, или даже одномерными, гонясь за «реальностью», что получится? Вероятно, это будет уже не художественная литература. |
то все равно что жаловаться, что не «выстрелил» цвет штанов главгера или, там, марка его сигарет — у Роулинг выстреливают)
Если диалоги подслушаны, то всё равно не очень понятно, откуда такие перлы, как «я тебе рыло начищу». Ну не говорят так. Если Вы гарантируете насчёт театра, то я краем уха прислушаюсь, конечно. Интересно, что мы не можем проверить — я педагог, Вы педагог — так что нам навешают тонну лапши на уши, если мы спросим, говорят ли они про что-нибудь, кроме девчонок, бухла и последнего фильма Тимура Бекмамбетова. Насчёт мешанины жаргонов я, кстати, не ответил. Так вот: слово «парить» происходит их жаргона накурков, относится больше к 90-м, чем к нулевым. «Рыло начищу» — понятия не имею, откуда, но возможно из полублатного мира 40-х, и там оно и осталось, не получив права на применение в более поздние времена. «Надыбал» — последнее упоминание этого слова относится на моей памяти к 90-м годам. «вокруг своих дуриков» — слово «дурик» — это опять 90-е, но не нулевые. Жаргона нулевых я тут вообще не увидел — то есть, слов типа «палишсо», «фшторило» итд. Поэтому и остаётся ощущение, что автор тряхнул «наблатыканной» памятью и все словечки, что когда-либо слышал, решил вставить в текст, не обращая внимание на то, что они не принадлежат к единой стилистике. |
Мда…
по порядку: Вот купаются на Мещере сейчас мещерские мальчики, ныряют, бесятся. Идите и послушайте, о чём они говорят и как. Дело даже не в том, что говорят они только через «блянах» — дело в том, что своего одноклассника, который из дурдома вернулся и тележит про какой-то театр, они просто застебут — если не запинают ногами. Потому что их интересует только то, кто с кем сосался позавчера, и кто больше вчера палёнки выпил.— давай без «идите и послушайте». Я слушал. Здесь вообще многие диалоги списаны с реальных диалогов детдомовцев (естественно, все «блянах» по мере сил вычищено). Диалог на качелях, например, скопирован полностью до последнего слова. Плохие они или нет — но к реальности приближены максимально. И насчет театра — большое заблуждение. Пацаны этого возраста будут его обсуждать, и им будет это интересно. По крайней мере, поначалу. Гарантирую. ) Дмитрий, вот Вы сами скажите — неужели Вас устраивает Ваш текст целиком и полностью?)— нет, не устраивает. Более того, я даже согласился с некоторыми замечаниями Твиста, в чем сами сможете убедиться, если Вы соблаговолите посмотреть ниже. нет там никакой частицы «ли» в помине, я не знаю, каким примером это еще надо пояснять. если идет сокращение, звук редуцируется до неприличия, и связка произносится слитно, что неминуемо отражается на ее написании, т.к. обсцентная лексика без речи не живет. я хуею, что такие вещи еще и объяснять надо.— хуей на здоровье. дело в том, что можно сказать «хули», а можно «хуй ли»… я знаю людей, использующих разные варианты, сам обычно склоняюсь ко второму. Вот когда редуцированно и произносится слитно — тогда на здоровье, а когда не редуцированно — тогда все-таки раздельно. «это жанр, где детали должны выстрелить. я могу заблуждатьсяладно, уговорил. Вот я, допустим, описываю первую встречу с Хвощом. Муха играет в футбол. Это деталь? Деталь. Не выстрелила — просто описание для создания полноценной картины. С фотографиями у библиотеки — то же самое. Это все равно что жаловаться, что не «выстрелил» цвет штанов главгера или, там, марка его сигарет. Это, кстати, как раз то, что я называю пустыми придирками)) интересно: неужели публикация в Полднике — предел мечтаний? неужели после этого события не надо стараться сделать этот (или другой) текст лучшеинтересно — отвечаем: нет, не предел. и, конечно, надо стараться. |
и мне вот еще что интересно: неужели публикация в Полднике — предел мечтаний? неужели после этого события не надо стараться сделать этот (или другой) текст лучше?
|
Леди, могу адресовать вам то же, что и Дмитрию: если мои отзывы состоят из придирок и заблуждений — продемонстрируйте их, выявите. обилие восклицательных знаков, РЕСПЕКТ и «я просто вижу» меня мало убеждают. фанаты, берите пример со своего божка — он не считает зазорным показывать, что конкретно в отзывах ему кажется несправедливым.
«также на правах имхо: видимо, у рэндома и твиста не было подобных публикаций в хороших литературных журналах, поэтому и начинается мышиная возня» — спасибо, посмеялся. мышиную возню начинают люди, которые всё меряют публикациями и самцами. мы тут как бы о тексте разговаривали. то, что мне текст не понравился, не аннулирует мнение редакторов П XXI В, и наоборот — где бы ни был напечатан тот или иной текст, если я нашел в нем моменты, которые меня не устраивают, и смог их показать в отзыве — они никуда не денутся. «а то пукали громко что твист приедет а сами в тихушку посидели и свалили, даже не слушали что происходило!!!» — гм, Твисту вообще-то надо было на автобус в Самару бежать. и он слышал достаточно. |
с визионерством (я вижу, что...) я спорить никак не могу. Там, где кончается аргументация и начинается визионерство, я чувствую себя беспомощным: мне не является из астрала дух, который подсказывает мне, как смотреть на те или иные вещи.
Что касается тем про говно, пердёж и жопы: прошу Вас, воздержитесь от этого, переводить разговор на копрометафоры — вредно. |
… И приглядитесь внимательно, кто его разводит, кто первый перешёл к оскорблениям...вообще то я не считаю тихонова своим другом, я с ним толком общалась та 2,5 раза… я просто говорю то что вижу, а вижу то что вы придираетесь!!! … Леди, каким образом то, что мы бухали с Заразой, влияет на текст Дмитрия и на наше комментирование?)На встрече нужно было не в носу ковыряться, а выйти и почитать что-нибудь свое… а то пукали громко что твист приедет а сами в тихушку посидели и свалили, даже не слушали что происходило!!! и вообще смысл встреч не для бухания, а для знакомства с авторами и для чтений своих произведений!!! З.Ы. хорошо не нафлудили, а навоняли!!! это больше подходит к вам!!! |
Доктор Дре, если Вы не заметили — мы тут всё по делу да по делу, а нас тут всё либо даунами называют, то предлагают онанизмом заняться.
Леди, я знаю, как выражаются у нас в Канавино. В интернетах выражаются по-другому, я гарантирую это. «Нафлудили» — нет, это не флад, это называется «флейм». И приглядитесь внимательно, кто его разводит, кто первый перешёл к оскорблениям. Так я и знал, что начнётся — если не было публикаций в журналах. Аргумент демагога №/такой-то/ — «Вы просто мне/ему завидуете». Доктор, а если были?) Снеговик, пока на сайте висит текст, и пока меня на данном ресурсе не забанили, я имею право выражать своё мнение под любым текстом. И воздержусь от следования Вашему совету, хотя может это потому, что я альтернативно одарен, и не понимаю, как может в данной ситуации мне помочь онанизм. Наверное, Вы сами прибегаете к таким методам в любой затруднительной ситуации — может, когда поумнею, пойму, что это помогает. Но я почему-то предпочитаю классические методы, и, боюсь, несмотря на Ваше авторитетное мнение, останусь верен им. Ааа! я забыл. Мы же тут не отношения выясняем, мы тут о тексте всё. Да, плохие диалоги, дурные эвфемизмы — и предложения убиццо апстену никак этого факта не изменят. Понимаете, мы тут всё о литературе — а в литературе важно слово, я слышал. Литература, знаете, это как богословие — у православных «от Отца исходяща», у католиков — «от Отца и Сына исходяща» (см. filioque) — ерунда вроде, но тем не менее святые отцы друг друга за бороды таскают, и это не бред, а система взглядов; причём уместно говорить, правильны взгляды или нет. Ну присмотритесь же, господа, что вы хвалите. «Муха, которому не спалось из-за воспоминаний об отце, сел на кровати и спросил: — Эй, Хвощ, как там в психушке? Он не надеялся на ответ, но услышал его: — Весело. — Да ладно. Что может быть веселого в психушке? — Может, — Хвощ лежал на спине, не мигая, глядя в потолок. — У нас был кукольный театр. — Триндишь! Театр, блин. Откуда в дурке театр?» Вот купаются на Мещере сейчас мещерские мальчики, ныряют, бесятся. Идите и послушайте, о чём они говорят и как. Дело даже не в том, что говорят они только через «блянах» — дело в том, что своего одноклассника, который из дурдома вернулся и тележит про какой-то театр, они просто застебут — если не запинают ногами. Потому что их интересует только то, кто с кем сосался позавчера, и кто больше вчера палёнки выпил. Повторяю, это не пустое возражение — это вопрос о том, насколько автор отдаляется от реальности — там, где в мистически ориентированном тексте отдаляться от реальности нельзя Поглядим на мэтра Стивена: если он изображает чей-то говор и быт, то это почти всегда говор и быт штата Мэн, которые у него в печонках засели, которыми он владеет. Поглядим на него ещё раз, и увидим, что там, где мэтру надо, он обходится без мата легко и без эвфемизмов — а с другой стороны может ляпнуть такой монолог на гарлемском жаргоне, что даже Эминенм признал бы его за своего. Ведь всему своё место,amirirte?) Поглядим и на другого автора, Миллера, который описывает местечко под названием Биг-Сур, его говор и быт — и опять мы найдём, что Д.Тихонов явно что-то не то делает, «нэ так это всё было, нэ так». Причём это я не к тому, что Тихонов не Миллер, а к тому, что творческие установки совершенно различны — Тихонову, видимо, важен какой-то «антураж» или ещё чего, а Миллеру — художественная истина. Ну, дорогой Доктор, может, мы ещё взглянем на любимого Вами и мной Чарли Буковски и его творч. установки?) Или мне больше не надо доказывать, что диалоги в Тихонова — ходульные, а персонажи — неживые?) … я уже ожидаю, что придут сейчас оппоненты и расскажут мне, что нельзя сравнивать. Пердваряя: а почему нельзя? И допустим, что нельзя, окей — но возьмите тогда рассказ Кунца про кошечег и посмотрите, как можно писать, учась в колледже, как прописывать персонажей. Согласитесь, было бы удивительно, если б долбанутый американский католик немецкого происхождения (это герой Кунца) заговорил бы, допустим, вдруг на смеси шотландского языка и жаргона какого-либо из предместий Лондона… Ну, и завершая свой не в меру разжиревший пост, скажу: 1) господа, если вы дружите с Д. Тихоновым, это ещё не значит, что всё, что он выпустил — безупречно. 2) дискуссия здесь только помогла тексту, как я вижу по оценкам 3) Дмитрий, вот Вы сами скажите — неужели Вас устраивает Ваш текст целиком и полностью?) 4) (скорее PS) Леди, каким образом то, что мы бухали с Заразой, влияет на текст Дмитрия и на наше комментирование?) всем всех благ |
или нам как на вечерах знакомств кому за 40 делать:
после первых 20минут литвечера говорить «а теперь 2 человека из столика номер 2 пересядьте к столику номер 4… 3 человека из столика номер 6 — к столику номер 8»… и так тасовать людей каждые 20минут :)… |
вообще-то цель крупных мероприятий не в мелких междусобойчиках, которые частенько и без организаторов проходят после встречи… а в чтении авторами своих работ перед широкой публикой — и эффект достигается более интересный — публика возвращается на сайт и читает авторов… авторов начинают узнавать на улицах, про них говорят в блогах и на других порталах…
а выпить, посидеть и пообщаться в тесной компании всегда можно — никто непротив :) |
Гы-гы-гы-гы-ик.
Предлагаю устроить квартирник. Вечер мужской поэзии. С неадекватными авторами, воткой и без слабонервных. Дабы такое безобразие не повторялось на официальных встречах Литкульта. Ибо простите, дорогие организаторы, но если я, как новый человек, побывав на двух предыдущих встречах ни с кем не смог и парой слов перекинуться — я не вижу особого смысла вообще в реале собираться. И это проблема организации мероприятия. Так что последнее мероприятие для мну было единственным интересным. И вообще, ну что Вы все грызетесь? |
ох, ты блин! ой! нафлудили!!!
во-первых, Тихонов — РЕСПЕКТ! классный рассказ, мне в конце многоточия не хватило....(типа, что было дальше, додумайте сами!))) во-вторых, господа Рэндом и Твист, вы мягко говоря, тупо придираетесь к автору… пытаетесь строить из себя экспертов, а пишите такую ересь! все ваши замечания высосаны из пальца! что, завидно стало, что дядю Тихонова напечатали в журнале, а про вас никто не знает? ну а фраза кисо обиделось, бида-бидаменя ваще убила… Рэндом, детка, так выражаться не красиво, не модно, никак!!! у нас на мещере так не выражаются....)))) З.Ы. я к вам относилась раньше как к нормальным адекватным авторам, первое впечатление подпортил литпикник, на котором вы тупо бухали с Заразой, а теперь это… З.З.Ы. пардон кого обидела, и к сожалению на сайте я принципиально не ругаюсь матом… |
имхо: начались какие-то дешёвые придирки к хорошей работе дмитрия тихонова…
также на правах имхо: видимо, у рэндома и твиста не было подобных публикаций в хороших литературных журналах, поэтому и начинается мышиная возня… а у этих журналов есть свои законы, о которых вам пытается донести дмитрий… про которые вам может рассказать андрей кузечкин (у которого всегда удаляют всю пошлятину из его повестей редакторы таких журналов)… тут надо выбирать: или ты — брутальный самец, чисто интернет-персонаж… или тебя будут публиковать в нормальных журналах, издавать твои большие вещи… каждый выбирает свой путь, у всех своя правда… у нас на сайте полно других работ, нуждающихся в критике… надеюсь, что дальнейшего флуда здесь не будет :) |
и еще.
мне кажется, автор, пишущий «ничего нового тут не сочинишь» равносилен автору, пишущему «это не выразить словами». т.е. равносилен гниющему второй день трупу самоубийцы. потому что должен выразить и должен сочинить. если он этого не понимает — никогда не поймет. |
«Ни в одном словаре или учебнике вы не найдете утверждения, что «хер ли» пишется слитно» — нет там никакой частицы «ли» в помине, я не знаю, каким примером это еще надо пояснять. если идет сокращение, звук редуцируется до неприличия, и связка произносится слитно, что неминуемо отражается на ее написании, т.к. обсцентная лексика без речи не живет. я хуею, что такие вещи еще и объяснять надо.
«Когда тебе было двенадцать, ты любил его точно по тем же соображениям» — ба, да мы с вами закадычные друзья, оказывается. с какой вы уверенностью лишаете читателя права на трактовку, чувствуется рука мастера. «это жанр, где детали должны выстрелить. я могу заблуждаться — можешь, да» — неплохо бы объяснить, в чем заблуждение, снисходительные отповеди оставьте детдомовцам. если весь разговор сводится к «Мне так больше нравится» и «тут уж ничего не поделаешь», то хули (о боже, я написал это слитно) тут спорить-то. издато — знаете такое выражение? |
Да нет, чего обижаться-то)
Просто, если есть замечания — я жду. А нести херню про «печататься важнее, чем писать правду» не надо — никого я этим рассказом не обманул. |
Хотите печататься в журналах — пишите про пай-мальчиков. Но если печататься важнее, чем писать правду — валяйте, пишите про гопников которые „парят мозг.“спасибо за науку, как-нибудь сам справлюсь. а вообще я даже не разбирал сюжет. До жути меня насмешили гопники, которых заинтересовал кукольный театр, например. И это только один лулз.ну, хоть посмеялся — и то хорошо. |
Это ещё кто как одарён — в какой степени альтернативно. Не надо, пожалуйста, понтов, это очень скучно.
У слова может быть многа-многа значений — и это не только под цыфирками I-II-III, коими обозначаются омонимы, но и ещё под арабскими. Слово «пизди/еть» означает 1) говорить, болтать 2)врать, сочинять Слово «тры/и/енедеть означает 1) говорить, болтать — и фсио. По поводу эвфемизмов — см. у элизабеth бронте, как она мило и по стародевически обходит слово bitch. Хотите печататься в журналах — пишите про пай-мальчиков. Но если печататься важнее, чем писать правду — валяйте, пишите про гопников которые „парят мозг.“ ____________ а вообще я даже не разбирал сюжет. До жути меня насмешили гопники, которых заинтересовал кукольный театр, например. И это только один лулз. |
Еще, что ли, разок повторить. Для одаренных.
Да, я прекрасно знаю, что детдомовские говорят «пиздеть», «хуй ли», «хуя се», «не еби мозг» и т.д… Но! всегда есть подвох, не так ли? По определенным причинам нужно было, чтобы совсем хардкорная лексика в тексте рассказа отсутствовала. И вот тут наступает вилка: большинство людей (а не только Random и Twist_kills) в курсе, как разговаривают гопники — и для того, чтобы эту речь как можно более адекватно передать, пришлось прибегать к определенным эвфемизмам. Вы сразу все бросились поправлять: «Неправильно говорить „не парь мозг“, правильно говорить „не еби мозг“!!» — вы прекрасно поняли, о чем идет речь, и это хорошо. Значит, эвфемизм подобран так, как нужно)) По поводу триндеть — да, оно далеко от «врать», но близко по значению к слову «пиздеть». Типа: «пойдем потриндим» = «пойдем попиздим». Именно поэтому оно и было выбрано на эту роль. Только не надо утверждать, что смысл фразы с ним был вам непонятен)) |
а, ещё. Эвфемизмы бывают и не глупые, например, неглупыми эвфемизмами полон «Русский Транзит». Мне там очень нравилось выражение «ёмбтьвзду»)
|
то, что Вы работали в детдоме, ещё не значит, что Ваша уверенность чего-либо стоит) в нём надо вырасти — или хотя бы на улице)
по поводу тры/и/ендеть — оно не употребляется в значении «пиздишь», я гарантирую это. |
такие вещи ещё есть забавные, типа
не парь мне мозг либо не еби мозг, либо чо ты паришь парить примерно = грузить // есть вариант «запарил» — забыл — Эй, ни хрена себе… ты где такой костюм надыбал? — откуда столько слов? это же гопники. Вместо «эй-ни-хрена-себе» должно звучать просто «хуя», в крайнем случае — хуяссе (фраза, например, могла бы быть такой: «хуя ты прикинулся», даже скорей всего — «хуя, прикид» //твист — поправь, если что, ты у нас спец//)Кроме того, интеллигентные люди давно не говорят «надыбал», а говорят «нарыл» вообще следует целиком избавиться от мата, которым вы не умеете ругаться и жаргонов, которые Вы не знаете. Если Ваши мальчики будут тихие и интеллигентные, тексту это не повредит |
когда мне было 12, я любил осень. а лето до сих пор ненавижупонятно не слышал, чтобы слово «трендеть» (кстати, в некоторых суровых областях оно звучит как трЫндеть) употреблялось в значении «врать» в устной речихм, а я слышал. выглядит эвфемизм по-дурацки.любой эвфемизм выглядит по-дурацки, тут уж ничего не поделаешь. Не уверен, что детдомовцы говорят на какой-то странной мешанине жаргоновможно поинтересоваться, какие именно жаргоны тут «смешаны»? |
когда мне было 12, я любил осень. а лето до сих пор ненавижу
(это мне просто очень понравилось выражение про «все любили лето») не слышал, чтобы слово «трендеть» (кстати, в некоторых суровых областях оно звучит как трЫндеть) употреблялось в значении «врать» в устной речи. Скорее, употребляется «пойдём потрындим». Выражение хули (=хуйли) давным давно самостоятельно, никакие херли (даже Элизабет — хаха, кубог мне) его не могут заменить, выглядит эвфемизм по-дурацки. Вообще, диалоги — самое слабое, что есть в тексте. Не уверен, что детдомовцы говорят на какой-то странной мешанине жаргонов. Афтр демонстрирует «наблатыканность», а не знание И опять эта Муха. Сколько можно Мух уже? Мне кажется, после небезызвестного драматического сериала не стоит давать героям такие прозвища. |
я-то думал, что херли — это сокращение от «хера ли тут рассуждать». но тут что-то аутентичное.— нет, так оно и есть, это именно сокращение от этого самого, но, сокращение или нет, в русском языке существуют правила написания частицы «ли». Ни в одном словаре или учебнике вы не найдете утверждения, что «хер ли» пишется слитно, а значит, все измышления и соображения на этот счет — от лукавого. они не могут подставить его под кражу и сдать ментам, например? «пусть болтается в ИТК и не портит домашних»? я просто интересуюсь.— ну, раз интересуешься, объясню: даже если будет совершена самая настоящая кража, руководство детдома всеми силами попытается своего виноватого подопечного отмазать и обелить — ведь это бросает тень на учреждение, а это плохо и для руководства, и для персонала. Кражи в детдомах происходят постоянно, но их стараются сохранять в тайне, дабы не огрести. Ведь за детей отвечает начальство) свободный текст вроде как от автора идёт, и ему не двенадцать.— на тебя не угодить!)) То тебе «фотографии голых женщин» не понравились (это авторская речь), теперь вот наоборот. Дело в том, что детдомовцы любят лето по двум причинам: тепло, свобода. ничего нового тут не сочинишь. Когда тебе было двенадцать, ты любил его точно по тем же соображениям. либо герой говорит «херли» и «пиздишь», либо — «чё тут блин» и «трендишь». если взяли курс на минимум обсцента — придерживайтесь его везде, только и всего.— «хер ли» — это минимум обсцента и есть. Надо объяснять, эвфемизмом чего является слово «хер» в современном языке? А вот «Пиздишь» — это максимум, круче уже не скажешь. И слово «трендишь» (пусть будет с е) вполне на него намекает, в отличие, допустим, от «гонишь» — это самостоятельная единица, действительно встречающаяся в речи. это жанр, где детали должны выстрелить. я могу заблуждаться— можешь, да но как же бывает хорошо, когда интонационные паузы совпадают с синтаксическими, правда?— правда, это просто здорово) куда интереснее узнать, правда ли вы, произнося «теплые, полные ласкового солнца, дни» вслух, делаете паузу после «солнца»?— самому стало интересно, несколько раз прочел вслух. Действительно, делаю паузу. вы этим какое слово выделяете и зачем?— я выделяю этим фразу «полные ласкового солнца». Мне так больше нравится. |
«Частица «ли» пишется отдельно»
ага. то есть: — Больной, хер ли in the meaning или какой другой орган. принято. я-то думал, что херли — это сокращение от «хера ли тут рассуждать». но тут что-то аутентичное. «у них нет ни одного способа испортить детдомовцу жизнь. Как человек, два года детдомовским преподававший, я это гарантирую» — ок. и они не могут подставить его под кражу и сдать ментам, например? «пусть болтается в ИТК и не портит домашних»? я просто интересуюсь. «спроси двенадцатилетнего детдомовца, почему он любит лето» — угу. а текст про немых тогда должен быть без слов. свободный текст вроде как от автора идёт, и ему не двенадцать. вообще если бы я хотел интересоваться устным мнением детдомовца, мне было бы проще спросить, чем текст чей-то читать. хотелось бы ощущения детдомовца прочувствовать, а не послушать его примитивную речь. «Конечно, он скажет «пиздишь», этим ты Америки не открыл. Но в журналах, рассчитанных на широкую аудиторию читателей, это не прокатит» — да не в аудитории дело. либо герой говорит «херли» и «пиздишь», либо — «чё тут блин» и «трендишь». если взяли курс на минимум обсцента — придерживайтесь его везде, только и всего. «да так, просто подробность, фрагмент описания, как и многое здесь.» — а зачем вам склад с отсыревшими ружьями? я думал, хоррор — это жанр, где детали должны выстрелить. я могу заблуждаться, конечно, широкая аудитория рассудит. интонационные знаки — это очень хорошо. для непрофессионалов может прозвучать как отмазка, но мы-то с вами знааааем *подмигивает*. но как же бывает хорошо, когда интонационные паузы совпадают с синтаксическими, правда? как в случае «кто способен». но это непринципиально, конечно. куда интереснее узнать, правда ли вы, произнося «теплые, полные ласкового солнца, дни» вслух, делаете паузу после «солнца»? вы этим какое слово выделяете и зачем? пожалуйста, на здоровье. |
учителя только и делают, что получают/дают по лицу и грозят изолятором (хотя у них куда больше способов испортить бывшему детдомовцу жизнь)у них нет ни одного способа испортить детдомовцу жизнь. Как человек, два года детдомовским преподававший, я это гарантирую. Детдомовские боятся только удара тапкой. херли ибо хуйли, иначе придется объснять, чей хер в виду имеетсяЧастица «ли» пишется отдельно. подбор слов, образов забавный, если уж лето – то обязательно солнце свобода, тепло, лучиспроси двенадцатилетнего детдомовца, почему он любит лето. человек, который говорит «херли», скажет «пиздишь» или «гонишь», в крайнем случаеКонечно, он скажет «пиздишь», этим ты Америки не открыл. Но в журналах, рассчитанных на широкую аудиторию читателей, это не прокатит. день здоровья (двоеточие) и пояснение – такая структура даже логичнее, не только проще.действительно и запятыми бы выделялось в случае «кто способен», а не как у вас.это интонационный знак, вполне допускается вторая запятая ни к чему.то же самое к чему была эта подробность?да так, просто подробность, фрагмент описания, как и многое здесь. Спасибо за отзыв) |
неровный детская страшилка, в которой хватает штампов, нестыковок. детдомовская тема эксплуатируется автором как-то уж очень поверхностно – учителя только и делают, что получают/дают по лицу и грозят изолятором (хотя у них куда больше способов испортить бывшему детдомовцу жизнь). прошлое есть только у Мухи и Хвоща, остальные персонажи – безликие, видимо, намёк на тех самых кукол, но ужас возникнет только от контраста между живым и намотанным на проволоку. без первого – нет контраста, нет и ужаса, нет и того состояния, в котором читатель будет текст буквально впитывать. манеру письма тоже не назовешь экономной:
«скользя по стенам пустым, «лето, полное безмятежного покоя, свободы и солнца, стало превращаться в сон. Многим уже казалось, будто бы его и вовсе не было» — во втором предложении написано ровно то же самое, что и в первом, только средства другие. «по крайней мере, до тех пор, пока он не нарушил «Во вторую субботу, по старой традиции, администрация школы решила провести день здоровья. «Наступило странное, зыбкое время между днем и ночью, между сном и явью, время теней и жутких историй, важных разговоров, подводящих итоги, расставляющих все по своим местам» — здесь автор вешает плакат с надписью «ГРЯДЕТ СЮЖЕТНЫЙ ПОВОРОТ». когда мне вешают такие плакаты, я чувствую, что меня принимают за идиота. атмосфера написанного должна намекать читателю, что разговор предстоит важный, писать это прямым текстом – моветон. «Что ж, подбор слов, образов забавный, если уж лето – то обязательно солнце свобода, тепло, лучи – стандартный пластилиновый набор из песен группы «Дискотека Авария». отдельные образчики переводной литературы: «У Хвоща рожа как у сраного терминатора» «уселись в туалете играть на мелочь в новые карты с фотографиями голых женщин» — так и слышу реплику от детдомовца: «господа, пройдемте в залу, сыграем в карты с фотографиями голых женщин». « — Больной, хер ли…» — херли ибо хуйли, иначе придется объснять, чей хер в виду имеется. « — Триндишь!» — первый раз вижу, чтобы это слово писали через «и». и потом – человек, который говорит «херли», скажет «пиздишь» или «гонишь», в крайнем случае. штампы попадаются частенько: «и в нем каждый, способный хотя бы просто сидеть тихо, ценился на вес золота» — и запятыми бы выделялось в случае «кто способен», а не как у вас. «На стрелу кроме виновников торжества подтянулись Муха с Рыжиком» — тут еще сочетание лексическое с «на стрелу» прелестное просто. «Стояли теплые, полные ласкового солнца, дни» — с нами Жуков, Тимофеев и Рыжов (с) вторая запятая ни к чему. текст мог бы выехать на неплохих деталях, вроде надписей разным почерком на билете, или вот этой: «Муха, которому не спалось из-за воспоминаний об отце, сел на кровати и спросил: — Эй, Хвощ, как там в психушке?» — вместо собственных страданий лучше насладиться чужими. но даже этот эпизод в дальнейшем автор умудрился запороть: «Тот никак не мог заснуть. Смотрел на одинокий желтый листок в окне и впервые за долгое время вспоминал отца» — впервые? не говоря уже о топорности приема с листком, который должен намекнуть читателю, что Муха одинок, а его грубость – напускная. есть детали, которые вообще никуда не ведут: «Рядом на стене список книг, которые разрешается брать, и фотографии лучших читателей» — к чему была эта подробность? вот если бы он этих лучших читателей в театре встретил. или эти фотографии оказались бы как-то искажены (симптом того, что герой скоро окажется в месте, далеком от его пласта реальности). а так… предсказуемая концовка добивает. в целом, я думаю, за такие тексты стоит голосовать в минус, несмотря на внешнюю аккуратность. |
Да, в свое время я выкладывал первоначальную версию рассказа сюда. Но она пробыла здесь тогда не долго — по условиям договора с редакцией «Полдня» мне пришлось ее удалить. Теперь вот уже можно)
|