История Первой любви

- Семён Семёныч! Ну что вы?! - профессор русского и литературы Дворкин смотрит на своего студента с неподкупным удивлением.
- Принимаю иудаизм, Андрей Андреич. Зовите меня Симеон. Симеон Семёныч!
- Симеон? Почему же тогда Семёныч?
- Папа не склонен имя менять.
- Ну, хорошо, - профессор поправляет очки. - Я в общем-то не об этом. Что тут у вас в курсовой?

Диля очнулся в полутьме. В глубине пещеры мерцал огонь. Пахло подгоревшим мамонтом, потной кроманьонкой и ягодной бормотухой.
Диля встал и двинулся в сторону запахов, по дороге наступая на неудачно раскинутые конечности соплеменников. Диля ненарочно, не видит же. Соплеменники мычат что-то вслед, но что - не разобрать, они ещё не научились говорить. Приближаясь к огню, Диля видит кувшин, такой как вчера слепил одноглазый Кока. Кувшин тонкий у дна и в горлышке, объемистый в нижней половине. Весь раскрашен цветами. Кувшин живет, двигается, меняет форму
“Объелся я волчьих ягод, наверно, - подумал Диля. - Сейчас бы ягодку”.
Кувшин наклоняется к огню, и картинка на нём разваливается, обнажая необожженные части - две светлых дольки на фигуристых подставках
Юная кроманьонка оборачивается к нему.
“Испугал, старый чёрт”, - сказала бы она, если бы умела говорить. А так она просто показала свои полусгнившие зубы.
“У неё всё на месте”, - мелькнуло у Дили в голове.
“Ты. Давай трахнемся”, - хотел сказать он. Но получилось:
- Ду. Ду-ду.
- Ду, - ответила девушка.
- Ду? Ду-ду, - настаивал Диля.
- Дуу! - упиралась она.
- Ду-ду.
- Дууу!
Диля обнял красавицу и подумал: “Ну, я и животное.”
- Дуууууу, - подтвердила девушка.

- Это о чём?
- Кто появился раньше? Курица или петух? Филология по сей день не может решить.
- Что ты несёшь?
- Как вы и сказали, рассмотри взаимоотношения глаголов и существительных. Вот я и подумал: что возникло раньше - глагол или существительное? Что важнее? В терминах, что было обезьяне нужнее.
- И что же?
- Междометие. Думаю, так.

- Дуууххх! - провозгласил Диля освобождение от духа похоти.
“Тебе надо работать над подавлением развития альвеолярной гланды”, - подумал он о девушке.
“Чего это?” - поправляя бусы, подумала она.
“Это… С развитой альвеолярной гландой не сможешь говорить по-человечески. Пойдёшь выделывать шкуры мамонтов, а так, может кто в любимую жену возьмёт. А чего мы всё ду и ду? У нас ведь любовь. Люсик, плесни бормотушки.”
“Хоть бы подарок какой принёс, ухажер. Вот Кока ночной горшок слепил, чтобы мне удобно было сидеть.”
“Дура. Говорю же, работай над гландой. Далеко пойдёшь.”

- Как прошло? - спрашивает Мила, накрывая на стол.
- А вы почему интересуетесь? - ухмыляется Сеня.
- Ладно, не придуряйся.
- Охренел Дворкин от моей наглости, но, кажется, будем мне “ОТЛ”.
- Правда?! - Мила раскрывает объятья.
- Правда. Говорит, интересные, молодой человек, наблюдения.Требуют тщательной, конечно, проверки и, хм, международное ревью академиата. Но, думаю, прокатит.
- Да?
- Да.
- Ду?
- Ду.
- Дуу?
- Дуу-дуу.
Они прыгают в постель с такой скоростью и организованностью, что кроманьонцы могли бы ими гордиться.

- А чего вдруг в евреи потянуло? - спрашивает профессор.
- Как? Они же - первые люди.
- Ты ещё скажи, это в Библии написано.
- Это в Библии написано.
- Читай первоисточники, салабон. Первый был народ - гиганты, нефилимы. Так это мы, славяне, только ещё не обрусевшие. Понял?

“Костик - неплохой, хоть и сволочь. Изображает друга семьи, а сам одним глазом за Люськой смотрит, ждёт, когда нагнётся.”

- Тема же была о питекантропах?
- И что? И тем, и другим на нас насрать. Они жили миллионы лет, а мы… Дай бог, пару десятков тысяч.
- Что ж, курсовую не нужно писать?
- Ду?
- Извините?
- Ду? Ду-ду?
- То есть?
- Ду ю, ду и ду.