Цена — часть 1

Телефонный звонок разнёсся по всему дому и Эля, с удивлением глянув на мужа, взяла трубку. Мало кто теперь звонил по этому номеру.

- Том, это тебя. Госпожа Ольшанская из Нью-Йорка.

- Томми, ты не мог бы приехать? - голос был знакомым, но не таким уверенным и командным, как когда-то.

- Хорошо, в субботу. 

Он не хотел разговаривать при Эле. И не мог отказаться. 

Ведя машину по знакомому хайвею из Филадельфии в Нью-Йорк, Том пытался представить, зачем понадобился госпоже Ольшанской через столько времени. Последний раз он видел её лет семь назад. 

Тогда ему было двадцать три, они с Элей были женаты всего два года, и жили у его матери. Было тесно - трое взрослых и, вскоре, малыш, поверх магазина, в двухкомнатной квартире с одной ванной и туалетом. Днём Том работал, а по вечерам учился на мастера по компьютерным наукам, почти не бывая дома. Только на выходных он высыпался, ненасытно занимался сексом с женой, словно наверстывая упущенное время, и брал сына на детскую площадку в парке, давая Эле время прийти в себя.

Эля училась в колледже и заботилась о ребёнке. Она ни на что никогда не жаловалась, но Тому хотелось дать ей лёгкую и красивую жизнь. Вскоре после рождения сына, она опять забеременела, и вторая беременность проходила тяжело: сначала её всё время рвало, потом стали отекать ноги.  Но какой бы усталой и измученной она ни была, Том всегда видел в жене свою пухленькую белокурую Элю, с заразительной улыбкой и озорными искорками в небесно-голубых глазах. Том не знал, чтобы они делали без помощи его матери. Он не хотел ничего просить у Элиного отца.

В этом настроении Том решил начать свой собственный бизнес - консультант по компьютерным системам. Это было рискованно, но Эля поддержала его: 

- Том, ты честен и надёжен, ты делаешь то, что обещаешь, и знаешь, о чём говоришь. Скоро у тебя появятся клиенты и приведут ещё. Я в тебе не сомневаюсь. 

- Мне бы твою уверенность, - отвечал он. - Тут хотя бы первого желающего получить. 

По какому-то капризу судьбы, первый клиент нашёлся довольно быстро - старый друг его отца. Работа Тома понравилась и привела к рекомендации - богатая дама из Нью-Йорка хотела обновить систему в своём бизнесе. Том тщательно подготовился, составил предложение и поехал обсудить его с заказчицей. Госпожа Ольшанская - симпатичная сухопарая брюнетка лет сорока пяти, очень ухоженная - внимательно выслушала его в своём офисе в переоборудованном лофте в Сохо, но прямого ответа не дала. Она унаследовала дело мужа, умершего несколько лет назад, и вела его очень осторожно. Том говорил ей о своём видение будущего её бизнеса и чувствовал, что всё его красноречие не может пробиться сквозь броню.

- Госпожа Ольшанская, я никого не знаю в Манхэттене. Вы бы хотели поужинать со мной? - Том задал вопрос и испугался, что сделал что-то неправильно, окончательно погубив свой шанс. 

Но дама внимательно взглянула на него и неожиданно согласилась:

- Хорошо, Том. Заезжай в офис в шесть. 

Выяснив в гостинице название неплохого итальянского ресторана в Гринич Виллидже - Арлекино - он заказал столик на двоих. Госпожа Ольшанская была образована и начитана, они непринуждённо обсуждали историю и книги. Несмотря на приятный разговор, Тома не покидало ощущение, что он теряет время и зря тратит на этот ужин деньги, которых у него и так нет. 

Принесли капучино и тирамису, когда она внезапно откровенно положила руку ему на колено и провела вверх, задержалась в районе ширинки, сжала, будто по-хозяйски проверяя товар. 

- Поехали ко мне, Том, а контракт мы обсудим утром, - её голос был холоден и спокоен. 

У Тома загорелись щёки, потом уши. Она даст ему заказ, если он удовлетворит её ночью. А чего ещё он хотел, приглашая женщину на двадцать с лишним лет старше на ужин? Разве не этого ожидал? Сейчас она нужна ему больше, чем он - ей, и она ставит свои условия. Утром - утром всё будет по-другому, в этом он не сомневался. В долю секунды Том принял решение. 

- Заплати по счёту и поехали, - он нагло улыбнулся, и дама вытащила из сумочки кошелек.

Её Мерседес новейшей марки с шофёром подкатил к роскошному дому на Пятой Авеню. Швейцар, распахнувший перед ними дверь, кланялся и противно приторно-сладко улыбался. Но когда Том поймал его взгляд в начищенной до блеска меди лифта, то увидел брезгливость и презрение. А может быть это было отражение его собственных мыслей?

Лифт открылся прямо в прихожую квартиры на последнем этаже, Пентхаус А. Убранство было модернистским и стильным, очень европейским. В любой другой ситуации Тому у неё понравилось бы, но в этот момент стыд и злость на себя поглощали всё его существо. 

- Ты хочешь выпить коньяка, расслабиться?

- Я не пью коньяк.

Зачем ждать? Лучше сразу перешагнуть через все условности. Том резко привлёк женщину к себе и поцеловал в губы, жёстко и требовательно. Она вздрогнула от неожиданности. Что она вообразила? Нежного робкого мальчишку, покорно исполняющего её желания? Нет уж! Если он продаётся ей, то она доставит ему удовольствие. Том овладел ей в кресле Эймса*, почти без ласк, бесцеремонно задёрнув короткое чёрное платье. Он знал, что ей это понравилось - она обхватила его руками и ногами и сладостно стонала, кричала от боли и блаженства, содрогалась в оргазме. 

Потом он подхватил женщину на руки и перенёс в спальню, разделся и раздел её. Главное было сделано - она была в его власти, они трахались, как хотел он. Этой ночью, он взял её ещё несколько раз, умело доводя до пика наслаждения. Утром он встал, подошёл к окну и долго смотрел на просыпающийся далеко внизу город, на раскинувшиеся перед ним зелёным ковром великолепие Центрального Парка. Солнце било в глаза, ослепляло.

- Томми, иди ко мне, - раздался томный и удовлетворённый голос госпожи Ольшанской, раскинувшейся на скомканной постели. 

Том повернулся к ней лицом, выпрямился, заложил руки за голову и широко расставил ноги. Он всегда умел предлагать покупательницам в магазине матери товар, а сейчас он продавал себя. Женщина смотрела на него с жадностью и желанием. Он знал, что она переживала события этой ночи и читал похоть на её лице, как будто это была открытая книга. Том молчал и не двигался. Госпожа не выдержала первая:

- Где твой контракт? Я подпишу, а потом мы продолжим. 

- Вчерашний контракт не действителен. Цена изменилась. 

- Изменилась? 

- Да. Сегодня утром мои услуги стоят в два раза дороже.

Это был риск - он ставил на то, что она уже не может без него, без его поцелуев, без его объятий, без его тела. Госпожа Ольшанская рассматривала мужчину, с которым провела ночь, будто видя его в первый раз. Она ожидала, что получит удовольствие с молодым смазливым парнем, не думая, что превратится в безвольную куклу в его руках. Необыкновенно сильных и умелых руках. Солнце заливало светом его стройную широкоплечую фигуру, но в серых глазах был холод, а красивые губы сжимались в тонкую презрительную линию.

- Ты не такой наивный, как кажешься, Томми. И ты очень уверен в себе. Я заплачу новую цену, - она жестом поманила его в постель. 

- Ты иди сюда. 

Она поднялась и подошла к нему, прижалась всем телом. Том надавил ей на плечи. 

- Я хочу, чтобы ты сделала мне минет, - приказал он твёрдо, и она покорно опустилась перед ним на колени, заходясь от предвкушения.

***

Когда Том вернулся домой, мать и Эля уже спали. Он встал под душ и долго тщательно смывал с себя унижение прошедшей ночи. Наклонился к кроватке и поцеловал в лобик забавно раскинувшего во сне пухлые ручки сына. Осторожно опустившись рядом с женой на скрипучий жёсткий раскладной диван, он вдохнул запах полевых цветов, её любимые духи, нежно провёл рукой по шее, обнял и погладил уже выдающийся живот. Эля сонно чмокнула мужа в нос и тихо засмеялась от щекотки. 

- Как прошла твоя презентация? Она согласилась?

- Да, это большой заказ. Теперь мы сможем заплатить первый взнос за тот дом в Честнат Хилл, который тебе так понравился. Надеюсь, что успеем переехать до родов. 

- Это хорошо, любимый мой, всё у нас будет хорошо, - и Эля начала целовать его уже всерьёз, подставляя грудь и бёдра под его ласки. 

Насколько Том был груб и жесток с госпожой Ольшанской, настолько внимателен и бережен он был с женой. Подозревает ли Эля о том, что он сделал, чтобы получить этот заказ? Он стал проституткой, продал себя этой женщине. Теперь ему надо будет приезжать в Нью-Йорк раз в неделю и проводить с ней ночи. Она будет его любовницей. Или хозяйкой? От этой мысли всё в нём взбунтовалось, ему хотелось унизить её, как она унижала его. 

- Ой, Том, что с тобой? - Эля вскрикнула от боли. 

Думая о своём, Том укусил её сосок до крови.

- Прости меня, увлёкся, - он начал зализывать ранку. 

Эля заботливо провела рукой по его спине, плечам. 

- Ты слишком волнуешься из-за этого контракта. Ты всё сделаешь, как надо, никто не выполнит его лучше тебя! 

Жена верит в него, больше ему ничего не нужно. Том наконец-то расслабился, устроился у Эли между ног, вошёл в ритм. Она задрожала, приглушённо застонала, и они кончили вместе. 

- Том, в новом доме у нас будет своя спальня, и не надо будет сдерживаться. Мне хочется кричать твоё имя во весь голос, так мне хорошо с тобой!

- А мне с тобой! Да, своя спальня - это будет здорово, не могу дождаться. И мы сможем съездить с детьми во Флориду, на океан, или в Коста Рику. Я хочу, чтобы ты купила себе что-нибудь красивое, летнее, что хочешь. 

- Том, это не важно, я люблю тебя! 

- Эля, ты моя жизнь!

В конце концов, он может трахать госпожу Ольшанскую, если это принесёт ему нужные деньги. Это будет частью его работы, как всякая другая. 

Исполнение заказа заняло несколько месяцев. Том переехал в свой дом, и когда он первый раз лёг с Элей на широкую удобную кровать в их спальне, то на секунду загрустил о жёстком диване. Но только на секунду - громкие звуки наслаждения издаваемые женой мгновенно выбили из его головы всё, кроме страсти и желания обладать ею. Вскоре Эля родила дочь, Наоми, в которой он души не чаял. Его жизнь шла своим чередом, но каждую пятницу он уезжал в Нью-Йорк и ночевал у госпожи Ольшанской. Когда всё было выполнено и проверки закончены, Том остался у неё в последний раз. Утром он встал, оделся и, сидя на кровати ждал, пока госпожа проснётся. 

- Томми, что случилось? - она смотрела на него с сонным непониманием.

- Я сделал всё что обещал. Мне незачем больше приезжать в Манхэттен. Прощай. 

Она приподнялась на постели, и непонимание сменилось испугом:

- Ты бросаешь меня?

- Бросаю? Андреа, о чём ты? Ты купила меня, как дешёвую подстилку, проститутку, довесок к заказу. Заказ выполнен, вот и всё.

- Томми, я не знала, что ты так о себе думаешь... Я...

- Да ладно, мы оба всё прекрасно поняли, ещё там, в ресторане, когда ты ощупала меня сквозь брюки. Тебе нужен был мальчик поразвлечься, мне до зарезу нужны были деньги. Взаимовыгодный обмен. 

- Я думала, тебе было хорошо со мной.

- Мне было нормально. Но я ненавидел себя каждую минуту, что был с тобой в постели. 

- Ведь я полюбила тебя, Томми. 

- Я продал тебе моё тело. Моя любовь не на продажу. 

Том вышел, не обернувшись.

Прошли годы, и он старался позабыть свой позор. Ему это даже почти удалось. Только иногда, просыпаясь рядом с какой-то очередной любовницей, которая была ему безразлична, или девочкой по вызову, он пытался понять: зачем? И находил один ответ: я не могу выбраться из грязи, я сам себя в неё засунул, я достоин этого. 

* Кресло Эймса - легендарное кресло дизайнеров Чарльза и Рэя Эймс.