Где-то в раю…

1. Звонок

Звонок телефона разорвал воздух ленивого августовского дня. Женщина, как говорится, не первой свежести, с удивлением взглянула на высветившийся незнакомый номер. Опять какая-то ерунда, начнут продавать что-то. Она уже давно не отвечала на незнакомые звонки, а сейчас, сидя на балконе и с удовольствием потягивая кофе, ей совсем не хотелось слушать, как какой-то несчастный, из Индии или Филиппин, скороговоркой пытается ей что-то всучить.

Телефон замолчал, и ей почему-то стало грустно. Ей так редко звонят. Мир, который когда-то летел с необыкновенной скоростью, оглушал шумом и переливался радужными бликами на гранях хрусталя, незаметно замедлился до шага, утих до шёпота и... По крайней мере, мир ещё не потерял красок, но они стали спокойнее, глубже, уже не переливаются и манят, а нежно ласкают. Небо, необыкновенно голубое и высокое, зелень холмов и долины, чернота недавно вспаханной земли. Прозрачный и свежий альпийский воздух, самый лучший в мире. Воистину, она живёт в раю. Почему в раю так скучно? Почему иногда, среди ночи, хочется выскочить на балкон в кружевной ночной рубашке и закричать на всю улицу, вырывая спокойных, доброжелательных соседей из их мирного сна? Ей не стоит об этом думать. Раньше, она жила по принципу: «Ага, розы. Понюхала. Пошла дальше, может там что-то ещё, поинтереснее». А теперь, она выращивает розы в саду. 

Опять раздаётся звонок, и экран высвечивает тот же номер. Странно, обычно телемаркетеры не звонят дважды. У них есть список. Глупо, но ей вдруг хочется услышать чужой голос, не принадлежащий мужу, ребёнку или родным на другом конце света. Незнакомый голос. И она нажимает «ответ». 

- Хэллоу!

- Алло, Бэлка, это ты?

Бэлка? Очень мало кто так её называет, только старые подруги. Но это мужской голос, чем-то очень близкий и, одновременно, чужой. Будто знакомые интонацию и аффект соединили со зрелостью, отняв более высокие переливы юности. Где она слышала этот голос?

- Да, это Бэлла. 

- Не узнаёшь?

Конечно, нет, но в душе просыпается какое-то волнение, что-то должно произойти в её жизни, в которой уже давно ничего не происходит. 

- Извините, нет.

- Это я, Сашка. 

И тут её мир слетает с тормозов и начинает бешено куда-то мчатся и катиться кубарем с обрыва. «Ну, ты мне так подала руку на прощанье, не для того, чтобы я её пожал…». Несколько секунд, и её дыхание восстанавливается до ровного.

- Сашка? 

- Да, не ожидала?

Если бы сейчас на её спокойную и мирную долину свалился метеорит, она бы меньше удивилась. 

- Вообще-то, нет. Откуда ты звонишь?

- Из аэропорта Вены. 

- Ты в Вене? На сколько? 

- Я здесь на неделю, по работе. Но решил задержаться на несколько дней, поездить по окрестностям.

Они замолкают в странном, неловком молчании. Это так непривычно, неловко молчать с Сашкой.

- Я живу в нескольких часах езды от Вены. 

- Я знаю. Я встретил твою подругу... не помню её имени, а спросить было неудобно. Она мне сказала, где ты живёшь, и дала твой телефон. Я посмотрел на карте. 

Так, это разрешает одну загадку и создаёт столько новых. 

- Ты думаешь, что будешь рядом со мной?

И нерешительное:

- Ты один?

- Я хотел заехать, если это удобно. Я один. 

Сашка не может приехать сюда! Встретить её мужа! Они... она не может быть с ними в одной комнате. Алекс не дурак и, когда хочет, очень проницателен. А её, он видит насквозь. 

- Ты знаешь, это не очень удобно. Но я хочу тебя увидеть. Если бы ты остановился в соседнем городе, я бы подъехала...

- Как называется город?

Она произносит название города, чувствуя, что погружается с головой в омут.

- Я позвоню тебе, когда приеду. 

- Хорошо.

- До встречи!

Его голос замирает в трубке, и её начинает слегка тошнить. 

Следующая неделя проходит, как в тумане. Она перемещается в пространстве, как всегда, говорит обычные слова и смеётся в подходящие моменты. Но она ощущает Сашкину близость, как будто он может в любую минуту войти в её дом, как он вошёл тогда в её номер, неожиданно и некстати. 

- К тебе гость, - парень поворачивается и недоуменно смотрит на неё. 

Она встаёт, поправляет растрёпанные волосы и подходит к двери, остро чувствуя на себе его внезапно пришибленный взгляд. 

- Привет! - Сашка вбирает в себя её, соперника и гостиничный номер без тени смущения. 

Они стоят, втроём, и смотрят друг на друга. Молчание невыносимо, и ей хочется раствориться в воздухе и уплыть сквозь вентиляционную решётку голубым дымком. 

- Иззи, о чём ты думаешь? Алек задал тебе вопрос. 

- Ни о чём, что ты спросил, дорогой мой?

- Мама, ты знаешь, что такое эффект Казимира?

- Конечно, нет. Расскажи мне.

Опять звонит телефон, высвечивая теперь уже желанный номер. 

- Иззи, мы обедаем, перезвонят! Кто это?

- Это мой приятель из Нью-Йорка, помнишь? Я поговорю одну минуту. 

- Передай от меня привет!

Сашкин голос звучит глухо:

- Я только что доехал. На этих горных дорогах, всё занимает в три раза дольше. 

- Я знаю. 

- Я остановился в гостинице, в названии баран какой-то. Номер три. 

- Я её знаю. 

- Ты приедешь завтра утром?

- Конечно.

Ночью, все спят, а она сидит в халате на кухне и смотрит на старое фото. Она сама не знает, зачем когда-то пересняла его на телефон. С фото, на неё смотрят молодые, счастливые и теперь уже почти незнакомые ей люди. Он обнимает её за плечи, её рука ласкает его колено, и им хорошо вместе.  

2. Встреча

Очень трудно придумать, зачем вдруг едешь в соседний город одна. Вдвойне трудно врать человеку, которого знаешь так долго, что он замечает всё отличное от обычного, даже самое незначительное.

- Иззи, ты же хотела пойти сегодня в бассейн?

- Мама, ты обещала помочь мне с моделью! 

- У тебя не хватит времени приготовить суп. 

- Ничего, я ненадолго, ещё всё успею. Побудьте немножко без меня. А я сделаю педикюр, и куплю, дорогой мой, тортик, твой любимый.

Все возражения отметены, и она получает в своё распоряжение несколько драгоценных часов. Куда там с нарядами, сойдут джинсы и футболка, а косметика наложена во время ожидания у светофоров. 

Зелень долины мелькает за окнами, и она осторожно притормаживает на крутых поворотах. Ей нравится вести машину самой. Даже в Дубайском дорожном месиве, она всегда расслаблялась, когда садилась в свою чёрную спортивную «ласточку». Но Алекса укачивает, если он не за рулём. Он прочно взялся за руль её жизни, и она уже давно сама себя не узнаёт. Первой ушла работа. С работой ушло чувство собственного достоинства и «свои» деньги. Постепенно, ушли каблуки. Зачем каблуки, если ходишь в футболках и джинсах? Потом, ушла косметика. Для чего училась, старалась, была отличницей, всё рвалась куда-то? Обвораживала клиентов, подготавливала сотни страниц договоров и заключала миллиардные сделки? Чтобы сидеть дома, подбирать разброшенные игрушки и непрерывно что-то готовить? И ушла смелость, ощущение, что всё может сделать, всего достичь. Год за годом, ушла жизнь. 

Вот и гостиница «Белый Баран». Она стоит перед аккуратной дверью с огромной медной цифрой «три» и рассматривает эту цифру в мельчайших подробностях. Спохватывается - времени мало, и надо стучать. Дверь открывает взрослый мужик в шортах и... всё. У него седеющие, но всё ещё густые, волосы и небольшое брюшко; серо-зелёные глаза и твёрдая линия гладко выбритого подбородка. Она пытается найти в чужом лице того, двадцатилетнего. Этот рот, тонкая верхняя губа, полная нижняя. Она делает шаг внутрь, и её руки обвивают его шею. Его губы встречают её губы с тем незабываемым, сводящим с ума, привкусом, который возбуждает не только воспоминания. Прочь летят годы, шорты, джинсы. 

Двое лежат рядом и долго молчат, потому что зачем слова, если тебе хорошо? Она прижимается к его груди, уже не по-юношески гладкой, а покрытой седеющими волосами, и чувствует давно забытое удовлетворение и тот покой, когда знаешь, что бежать некуда и не хочется. Покой, наступающий когда всё, что нужно в жизни, здесь, с тобой. Она любуется на него, хоть и не такого, как раньше. В чём-то, он совсем не изменился. То притяжение, которое везде и всегда бросало их друг к другу, оно никуда не исчезло.

- Ты этого ожидал, когда набрал мой номер?

- Не знаю. Просто, решил, я в Вене, ты недалеко от Вены. Почему бы и не встретиться?

- Да, точно, задумывать на вечность вперёд - это моя специальность. 

- Ты почти не изменилась, только стала блондинкой. Я бы узнал тебя на улице. 

- Я, наверно, тебя бы не узнала. Расскажи, что ты делал все эти годы. 

- Ничего особенного. Три раза женился, взрослый сын. Работаю там же, только теперь начальство. 

- Три? У меня первый и, скорее всего, последний. Тоже сын. Работаю женой. 

- Я всегда думал, что ты сделаешь карьеру. 

- Я сделала карьеру. А потом отказалась от неё, ради ребёнка. 

- Ясно. 

Целая жизнь вмещается в пять предложений. Они опять молчат. С любым другим, она бы уже чувствовала раздражение. С Сашкой, это уютное и расслабляющее молчание. 

- Ну, что вы думаете, молодой человек? - папа обычно так не разговаривает с её парнями. Но она редко приводит их домой, под его оценивающий взгляд. 

- О чём? 

- О жизни?

- Жизнь, она и есть жизнь, что о ней думать?

Сашка, весь в этом ответе. 

- Папа, тебе он нравится?

- Ты знаешь, кто из твоих друзей мне нравится. Этот... я бы не хотел.

Обычно, для неё этого достаточно. 

Потом они опять делают то, что всегда делали вместе, но уже спокойнее, растягивая удовольствие. Она вдыхает его запах, узнаёт его тело. Как, оказывается, легко, вернуться в прежний ритм отношений. Их - всегда более физических, чем философских. Разве можно помнить одного мужчину через столько лет? После стольких других мужчин? Она уверена, что всегда помнила его, первого. 

Телефон звонит совсем некстати. 

- Муж?

- Да. 

- Беспокоится?

- Контролирует. Мне надо идти. Когда ты уезжаешь? 

- Завтра. Послезавтра, днём, у меня самолёт. Ты сможешь ещё приехать?

- Я не знаю. Сегодня будут разборки, почему не ответила на звонок. Если смогу, позвоню.

Прощальный поцелуй. Всё очень обыденно и просто, никакой драмы. Они ни разу не ссорились и даже расстались вот так, не поссорившись. 

- Мы получили приглашение в Американское посольство. Если ты хочешь, тебя ещё можно вписать в документы. Для этого, нам надо пожениться. 

- Ты же знаешь, я не хочу уезжать. Я не хочу оставлять маму. 

- Я не хочу уезжать без тебя. Тебе там будет хорошо. А твоя мама приедет позже. 

- Это тебе там будет хорошо. 

Боль потери накатывает внезапно и заполняет глаза мокрым и солёным. Тогда, ей надо было выбирать между своей семьей и... чем? Любовью? Счастьем? Впереди, её ожидало ещё много роз и множество заманчивых запахов. Сейчас, она знает больше. Но тогда или сейчас, она уверена, что выбрала правильно.

3 Расставание

 - Иззи, почему ты не ответила на мой звонок? А вдруг, это было важно? А если бы что-то случилось?

- Я вела машину и не хотела отвлекаться. Было это важно? Ничего страшного ведь не случилось. Что ты хочешь на ужин?

- Уже поздно что-то готовить, достань пиццу из морозилки. Я не понимаю, что заняло так много времени. Ты что, по магазинам ходила? Купила что-то?

- Немножко посмотрела, ничего не понравилось. Налей мне тоже вина. 

Ей никак не заснуть, почему-то хочется уйти в гостиную и поставить Высоцкого. Просто сидеть в темноте и слушать. Алекс не любит музыку, которая ей нравится, слишком много слов на непонятном языке. Они для него ничего не значат. Джаз, да и то не всякий - это его. Когда-то, они ходили по джаз-клубам Вашингтона и Нью-Йорка, где она засыпала при первых нотах. Но она любила его тогда, и сделала его музыку своей. Как же так получилось, её первая измена мужу? Странно, это её совсем не беспокоит. Нет ни стыда, ни раскаяния. Что теперь будет? Скорее всего, ничего. С Сашкой, всё просто происходит, без скрытого смысла, без причин и без последствий. В этом, он нисколько не изменился. Всю ночь, она думает о нём, и её не покидает ощущение лёгкости и покоя. Ей приятно думать о нём.

- Инка, помнишь, как ты фотографировала нас с Сашкой у себя дома...

- Бэлка, ты уверенна, что всё ещё не влюблена в Сашку?

- Конечно, нет. Мы совсем друг другу не подходим. Почему ты спрашиваешь?

- Когда вы были вместе, ты говорила только про него. Вы разошлись и сейчас ты с Борькой, но всё равно говоришь только про него.

- Да? Я не заметила. Так, к слову пришлось. Я больше не буду.

Приходит прохладное и пасмурное утро, оно подходит к её настроению. Долина утопает в сером тумане, таком густом, что его можно потрогать. Самое трудное - опять вырваться из дома. 

- Алекс, я съезжу в город на пару часов?

- Зачем, ты же вчера ездила?

- Мне хочется зайти в кафе, посидеть. 

- Я закончу работу и съездим все вместе. 

- Мы и так всё время вместе. Мне хочется побыть одной.

- Я бы не хотел, чтобы ты ехала. 

Она хватает сумку и хлопает дверью. Ею овладевает безудержное веселье и давно забытое чувство свободы. Она даже не знает, что лучше, предстоящая встреча с Сашкой, или эта, захлопнутая Алексу в лицо, дверь. Вечером будет концерт. Да что там вечером, он будет дуться месяц. Вспоминать, годами. Но это ощущение свободы стоит того!

Она гонит машину по долине со скоростью, которой позавидуют местные, напевая ужасно фальшиво, но с большим энтузиазмом: «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь…». От этого ей, одновременно, смешно и стыдно. 

Сашка открывает ей дверь и довольно улыбается. 

- Ты похож на кота, которого накормили сметаной!

- Ещё не накормили! Серьёзно, я рад, что ты выбралась. Я бы не хотел уехать, не увидев тебя ещё раз. 

- Я сбежала из дома, теперь тебе придётся обо мне заботиться! 

- Иди сюда, и я о тебе позабочусь! 

Их тела сливаются в одно и... она еле приходит в себя, прижимаясь к нему. Она чувствует, как бегут, ускоряясь, минуты, приближая расставание. 

- Ты будешь мне звонить? 

- Если хочешь. 

- Да нет, скорее, не надо. Позвони, когда опять приедешь в Вену. 

- А ты, если будешь в Питере. 

Где-то, в другой жизни, они уже вели этот разговор. Ей тогда было одновременно горько, весело и страшно: горько расставаться, покидать родной город и друзей; весело, от предвкушения новых встреч и приключений; и страшно, потому что она совершенно не представляла себе нового города и новой жизни. Как она прекрасна, неизвестность! 

- Когда ты уезжаешь?

- У меня билеты на самолёт через неделю. Хельсинки, потом Нью-Йорк. Интересно, такой ли он, как в кино! И я лечу через океан!

- У тебя всё будет нормально. Не бойся. 

- Я заработаю кучу денег и приеду в гости. Я прилечу на своём собственном самолёте, или на самолёте моего миллионера-мужа, остановлюсь в Европейской и позвоню тебе. 

- Я буду уже женат, с кучей детей, но я всё-равно приду.

- Я попрошу тебя бросить жену и детей ради меня!

Может быть, она и сможет вырваться в Питер. Это недалеко, всего два с половиной часа на самолёте от Вены. Это возможно. Она остановится в Европейской, и он бросит свою семью и работу ради неё. По этому сценарию можно снять Голливудский фильм. «Их любовь побеждает годы и препятствия!» Её будет играть Дженифер Анистон, а Сашку - Том Круз. Но это жизнь, и она не верит в хэппи-энды. 

- Ты придёшь ко мне, если я приеду в Питер? 

- Позвони мне, когда приедешь. Я что-нибудь придумаю.

Они прощаются в номере. Она долго сидит в машине, не двигаясь, стараясь не облизывать губы. Ей хочется сохранить вкус поцелуя чуть дольше. Прошлое неожиданно стало настоящим, и захлестнуло её с головой. Ей так не хватало этого ощущения внутри, когда всё время слегка подташнивает и хочется куда-то бежать сломя голову, иначе не произойдёт что-то важное и неповторимое. 

Сашка вернул ей себя, на неделю. А теперь, что? Обратно, в рай? Звонит телефон, и она отвечает. 

- Мама, я по тебе соскучился! Ты обещала помочь мне с моделью! И тортик!

- Извини, дорогой мой, сейчас куплю тортик и приеду, а модель мы обязательно закончим сегодня. Не скучай!

Она заводит мотор и машина летит по долине, почти не тормозя на поворотах.