Выбор

Сначала был звук. Негромкое, монотонное то ли гудение, то ли шипение, казалось, заполнило всё вокруг. Ты сам был звуком, и окружающая темнота тоже звуком. Потом в чернеющей бездне появилась маленькая светлая точка. Эта точка начала расплываться, становясь всё ярче и ярче. И тело, как щепка в водовороте, устремилось к этой растущей точке света. Гул становился громче, тело летело быстрее, а точка всё больше и больше. И вот, когда звук и свет стали нестерпимыми, всё резко оборвалось. Наступившее безмолвие окружило молочно-белое туманное пространство. Вслед за тишиной появилось ощущение неописуемого блаженства, словно каждая клеточка организма радовалась свету и покою. 

Туман постепенно растворялся, и сквозь него стали проступать очертания старца с густой белой бородой и ниспадающими до плеч такими же белыми волосами. Старец шёл навстречу по каменистой дороге, опираясь на высокий пастуший посох. Приблизившись, он сказал: 

– Я приветствую тебя, сын мой! У нас мало времени, пошли.

Дикая мысль яркой вспышкой озарила разум. И я осипшим голосом, с трудом разлепив губы, спросил: 

– Вы Бог? 

– Нет, сын мой, к Богу тебе ещё рано. Я всего лишь Проводник: встречаю и провожаю тех, кому выпала судьба родиться второй раз. Сейчас ты пустая человеческая оболочка. Душа покинула её, и тебе нужно выбрать новую душу, ту, с которой вернёшься назад. Смотри и выбирай, пока мы идём. Если не успеешь выбрать, то душу тебе выдам я. Из тех, что будут рядом.  

Старец повернулся и неспешно пошёл по дороге, вдоль обочины которой с одной стороны сквозь туман стали проявляться фигуры людей. "Это должно быть и есть человеческие души", - подумал я, с любопытством разглядывая их. Фигуры были старыми и молодыми, красивыми и уродливыми, маленькими и большими. На многих телах я видел глубокие трещины или сквозные дыры: у кого маленькие, у кого огромные. По цвету души тоже различались. Они был всех оттенков серого. Некоторые имели почти чёрные тела.

 «Как выбрать себе душу? По каким критериям?» – эта мысль испуганной птицей билась в моей голове, не находя ответа.

– А можно взять прежнюю? – спросил я у Проводника. 

– Можно, если ты знаешь, какая она у тебя была. Иногда это случается, но редко. Мало кто узнаёт свою душу. Она ведь может оказаться совсем не такой, какой человек её представлял.

– А почему на той стороне дороги пусто? Один белый туман и нет никого? – поинтересовался я у Проводника. 

– С той стороны получают души, рождающиеся в первый раз. Душа младенца чиста и бела, она растёт вместе с ним, – ответил мне старец. – Поторопись! Твоё время заканчивается.

И тут в толпе я заметил небольшую светлую сгорбленную фигурку, всю в маленьких дырках и трещинках. Она стояла, не двигаясь, в то время как другие фигуры старались подойти поближе к кромке дороги. Стояла и смотрела на меня. И взгляд её ничего не выражающих глаз меня буквально пронзил. Я почувствовал такое тепло, исходящее от этой фигуры, что мне захотелось прильнуть к её груди и крепко прижаться. 

– Мама! – крикнул я, повинуясь этому желанию.

И тут же всё исчезло, а вокруг опять была кромешная темнота. Но вместо гула волной по телу стала разливаться боль. Она, как вода медленно поднималась по рукам и ногам, становясь всё сильнее и сильнее. Сконцентрировавшись в груди, она не давала вздохнуть, железным кольцом обхватив горло. Но вот крик отчаяния всё же прорвал оборону этой боли, и мне удалось со стоном выдохнуть, а потом жадно вдохнуть полной грудью. И откуда-то издалека, в светлеющем пространстве стали глухо доносится звуки. «Вернулся», - услышал я слабый уставший голос. Потом стали появляться и исчезать ещё какие-то обрывки фраз, но главное мне было понято. Я здесь! Я не умер! Я живой.

***

Проводник медленно шёл по каменистой дороге встречать нового второрождающегося и, вспоминая произошедшее, размышлял: «Сколь же сильна бывает материнская душа. Видно, сильно любила его, раз он узнал её. Большая удача - получить родную душу. Повезло парню...».