Клавишник

– Он умер! – Сёмин плакал, размазывая по лицу слёзы огромными ладонями, – умер, понимаете, гады!
– Пиздец вам! – двое его спутников, собирателей дани, повисли на нём, как бульдоги на медведе.
Сапожковские торговые ряды в ужасе вздрогнули. Овощеводы с Кавказа мысленно два раза прокляли идею пригнать в эту глушь фургон товара к воскресной ярмарке.
Алексеевна, хрупкая пожилая женщина, бывшая учительница, вжалась в стул.
– Мам, кто там разорался? – предгрозовую микропаузу прервал женский басок, и из палатки на место неминуемого побоища выкатилось странное существо с зарёванным лицом, дурнушка в рокерской бандане, пухлая, маленькая, курносая. Несмотря на жару, в клеёнчатом фартуке почти до земли.
– Этот штоль бакланит? – зло блеснула серыми глазёнками, и со всей решительностью взялась было за здоровый тесак для рубки мяса, как двухметровый гигант вмиг высвободился, и неожиданно резким для такой махины движением руки попытался дерзкую сграбастать, но сорвал лишь фартук – пигалица непостижимо как, но успела увернуться.
А под фартуком на чёрном белыми буквами – DEEP PURPLE. Громила опешил, и...
И заключил девушку в объятия.
– Он умер! – над Сапожковскими торговыми рядами пронёсся горестный медвежий рёв.

В местной бригаде знали, что пьяный Сёмин – беда. Великан пил редко, но когда случалось – сладу с ним не было. Ничего не боялся и раньше, а после чеченской и подавно. И пунктик его тоже знали – Андрей Сёмин любил рок, DEEP PURPLE в особенности.
Любой, кто пытался посмеяться, рисковал. Помнили, что он сделал с Колей Камским, сказавшим, что весь этот рок – пидорство. А Коля далеко не маленький был дядя.
– Президенту тоже нравится! – говорил Сёмин и поднимал вверх толстый бугристый палец.

А тут кто-то умер у них, клавишник что ли. Ну и понеслась...

Они уехали с Ритой – так звали пигалицу – к ней в Петербург через месяц после их знакомства на рынке, Андрей устроился в спортинтернат тренером по борьбе, и через год у них родились близнецы, мальчик и девочка, Ваня и Лалейна.