Лебединые крылья

    Эта история произошла с одним моим другом. Он просил не раскрывать его личности, посему просто постараюсь предать всю палитру эмоций друга. Что ж, предлагаю перейти к рассказу без лишних слов.

    Я шёл на автобусную остановку полностью погружённый в собственные мысли. Под ногами расстилался старый, рыхлый, словно разбитый артиллеристским обстрелом, асфальт. Уже третий день на улице стояла не типичная для центральной части жара. Я нашел по дороге, пиная камушек, и при каждом пинке репетировал тост за именинника, который предстояло произнести примерно через час в квартире друга. Часто тост до конца не проговаривался, поскольку в последнее время было то, что всё больше поглощало мои мысли. До остановки было уже недалеко, но если опоздать на автобус, то в город сегодня уже не попасть. Однако это меня почему-то не волновало.
    Вдруг зазвонил телефон:
- Здорово, брат! – послышался в трубке громкий голос Толяна, - Ну, скажи мне, что ты уже едешь.
- Здорово, старый, - ответил я, - Могу сказать, что к остановке подхожу, так сойдёт?
- Давай-давай, - не унимался Толян, - человек пятнадцать уже собрал! Тебя только не хватает.
- Скоро буду, чувак.
- Ты прикинь, что Сутулый выкинул!  Этот придурок явился в парк и выхватил у бухого ВДВ-шника мороженное с криком «мужики не лижут».
    Я засмеялся в голос, представив эту ситуацию. На том конце засмеялись в ответ.
- Ладно, - дожёвывая остатки смеха, проговорил Толян, - давай, не тормози!
    Заканчивая звонок, я услышал, что телефон беспомощно пикнул, давая понять, что заряд батареи подходит к концу.
    Улыбка ещё некоторое время растягивала моё лицо, пока в голову не вернулись мысли, мучавшие последнее время. Меня угнетало ощущение, что чего-то не хватает в жизни. Понимаю, для сельского жителя не типичные ощущения, но я никогда себя полноценно не приписывал к месту жительства, просто существовал в предложенных условиях. К тому же, был молод - на третьем курсе строительного техникума, и юношеский максимализм ещё тёк по моим венам. Казалось, что я упустил нечто важное. Появлялась даже тревога, что упущенное может потеряться с концами. Было слишком много мыслей.
    Однако, за несколько десятков метров до остановки, я услышал визг тормозов, а справа заметил быстрое движение. Машинально повернув голову, я увидел, как чёрная иномарка обгоняет красную «Ладу». Иностранец совершил манёвр, как только поравнялся с ней. Всё это происходило в считанные секунды. Отечественный автомобиль дёрнулся, и его стало заносить в кювет. Но на пути оказался деревянный столб от старой опоры ЛЭП. Предполагая, что сейчас произойдёт, я зажмурился. По округе пронёсся грохот. Столб не выдержал и с треской рухнул прямо на вмятую в него машину. Дверь с воительской стороны изогнулась и в первое мгновение напомнила мне разинутую пасть чудовища, пытающегося напугать свою жертву. Из пасти показался человек. Это была молодая девушка. Она высунулась корпусом наружу и опёрлась на руки. Я стоял не шевелясь.
- Да помогите же! – закричала она, увидев меня.
     Очнувшись от шока, я кинулся к ней и попытался вытянуть за подмышки. В ответ она заорала. Я заглянул в то, что недавно ещё было салоном, и понял, что в живот ей воткнулся кусок искорёженного металла.
- Что там? – спросила девушка, глядя на меня.
- Это… ну-у-у-у… там… прижало немножко.
- Немножко? Да я ни черта не чувствую ниже живота! Может скорую вызовешь?
    Достав из кармана телефон, я понял, что у меня трясутся руки. Стараясь глубже дышать, чтобы успокоиться, я набрал «112» и стал ждать ответа. Гудки казались бесконечными.
- Оператор Мария, слушаю. – Наконец, произнесли на том конце.
- Здравствуйте, - задыхаясь, тараторил я, - авария… всмятку…
- Так, успокойтесь, пожалуйста, - строго проговорила оператор Мария, - изложите всё по порядку: представьтесь, расскажите, что произошло, где и какие службы нужно подключить.
- Андрей Пивоваров, - глубоко дыша, ответил я, - эм… автобусная остановка «Дружба», Королёвский район, Калужская область. Машина влетела в столб.
- Пострадавшие?
- Девушку зажало в салоне.
- Она в сознании?
    Я оглянулся на пострадавшую.
- Да, в сознании.
- Значит так, машина выезжает, оставайтесь там, чтобы водитель смог найти место происшествия.
- Спасибо за обращение, наряд уже выехал.
    Выдохнув, я подошёл поближе к машине. Девушка всё так же свисала из разинутой пасти, опираясь на руку.
- Сказали, что наряд выехал.
- Отлично, - с саркастичным тоном ответила она, - слушай, у меня спина так затечёт, посмотри, если задняя дверь открывается, там куртка лежит на сидении, мне бы подложить что-то под бок.
    Я заглянул в указанное место через стекло двери. Куртка действительно лежала там и словно протягивала мне свой рукав. Две попытки открыть дверь не увенчались успехом.
- Заклинило, - тихо сказал я.
- Зашибись, покаталась.
    Тогда я взглянул на свой рюкзак, и понял, что нужно делать. Достав оттуда бутылку минералки, я подошёл к водительскому месту, аккуратно приподнял корпус пострадавшей и подсунул под неё рюкзак.
- Спасибо, - тихо ответила она. Еле различимый хрип, появившийся в голосе девушки, насторожил меня. Мне казалось, что она теряет сознание. Поэтому присел рядом с разинутой пастью, чтобы следить, находится ли в состоянии девушка.
     Солнце издевательски усилило режим обжига. Я вытер лоб от пота рукавом, и постарался максимально уверенно проговорить:
- Сейчас приедут спасатели и помогут.
     Однако голос мой сфальшивил, взяв немного выше.
- Значит, Андрей, да? – спросила девушка, как мне показалось, не обратив внимания на это, - а я Люба. Не Любовь, а Люба!
     Мне показалось милым это уточнение, поэтому я еле заметно улыбнулся.
- Можешь посидеть со мной, - продолжила Люба, - а то не хочется умирать в одиночестве.
     Такой настрой меня напугал, но вспомнив, как в её живот врезались обломки, внутренне с ней согласился, а ответил так:
- Да ладно, сейчас ребята приедут: одни достанут тебя, другие потом на ноги поставят.
- Ага, а потом догонят и ещё что-нибудь поставят.
    Мне снова захотелось улыбнуться.
- Зачем так гонять-то, - вспоминая детали аварии, проговорил я, - и ведь даже не остановился.
- Кажись, - ответила Люба, - знаю, кто это был. Я ж сюда к бабуле погостить приезжала. Ко мне на танцах вчера подкатывал чувак с похожей тачкой. Я его послала. Обиделся.
- А, эти наши дискотеки. Там полно таких кадров. Видимо, реально обиделся.
    Я заметил, как по порогу автомобиля ползла струя крови, беря свои истоки от живота девушки. По спине прошёлся озноб.
- А ведь я вожу-то всего месяц, - задумчиво сказала Люба.
- Хм… у меня вот были мысли сдавать на права, теперь даже не знаю, стоит ли?
- Ну если не будешь пацанов на танцах отшивать, то попробуй.
    В этот раз я вслух усмехнулся.
- Расскажи о себе что-нибудь, - сказала она, - раз уж тут «застряли».
- О себе? Эээээммммм… Ты меня врасплох застала. Короче говоря, я - строитель, а в свободное время пишу картины.
- Ого, в каком стиле пишешь?
    У меня никто за всю жизнь, наверное, о таком не спрашивал, поэтому ответил с некоторым энтузиазмом:
- В основном сюжетные картины.
- Интересно, а сюжеты копируешь или сам придумываешь?
    Диалог мне всё больше начинал нравиться.
- Придумываю, - ответил я, - составляю композицию из пластилина, потом с неё пишу. А ты в этом разбираешься, я смотрю.
- Хех, у меня должна была быть выставка в воскресенье, на Горького.
- Выставка. Что пишешь?
- Абстракцию.
- Ничего себе, да ты профи!
- Да так, любитель. Выставляешься где-нибудь?
- Где мне тут выставляться, в коровнике?
    Она еле заметно улыбнулась. Затем подняла взгляд вверх, что-то вспоминая:
- Пиши, пока помню, номер.
    Я достал из кармана телефон и стал записывать.
- Олег Евгеньевич, - продолжила Люба, когда цифры закончились, - главный критик города. Он разнёс Шишкова недавно. У него мастерская на Грузинской. Найдёшь его и скажешь, что от Любы Знаменской, не Любови…
    Вдруг она резко опустила голову. Не зная, как в таких случаях действовать, я аккуратно положил её голову к себе на плечо и погладил по волосам. Люба так же неожиданно вздрогнула и пробормотала:
- Я отключилась?
- Не трать силы, - ответил я, укладывая приподнятую голову обратно на плечо.
    Тут мимо нас проехал мой автобус. Сразу вспомнились Толян с Сутулым. Стало тоскливо. Транспорт остановился и оттуда вышел водитель. Тучный и тяжело дышащий:
- Шо у вас тут, бл…? – по-южному быстро спросил он
- Прилегли отдохнуть, - с гримасой боли проговорила Люба с моего плеча.
- Помощь нужна, бл…? – спросил мужик, почёсывая затылок.
- Обезбол, - ответила она.
- Тю, откуда! У меня в аптечке, только бинт да йод, бл…
- Врачей ждём, есть в салоне? – вмешался уже я.
- Тут все местные, один врач на селе, и тот в городе, - ответил мне мужик, - сюда хрен доберёшься – дороги видели, бл…? Ладно, держитесь ребятушки, а мне людей вести нужно.
    И тучный водитель ушёл обратно в салон. Автобус тронулся не сразу, словно давая мне шанс запрыгнуть и сорваться в город. Когда звук мотора транспорта стих, я ощутил, что солнце стало палить ещё сильнее. Мы как будто попали в пустыню. Оно ещё и находилось прямо над нами. Пришлось аккуратно, чтобы не сделать больно Любе, достать из бокового кармана рюкзака свою панаму. Я накинул на голову девушки головной убор, открыл бутылку воды и хотел из своих рук дать попить, но она напряглась и забрала у меня бутылку. Люба пила жадно, видимо от этого поперхнулась.
- Спасибо, - откашлявшись, тихо прошептала она, - у тебя ведь дела, а ты тут.
    К горлу подступил ком, мне казалось, что она собирается прощаться.
- Да ладно, - ответил я, стараясь сдержать эмоции, но голос предательски скрипел, - мне… мне не сложно.
    Она глубоко вздохнула, но вздох этот показался мне прерывистым, будто был для неё тяжёлым. Чтобы разрядить ситуацию, я выпалил первое, что пришло в голову.
- Представляешь, что мой друг вчера вытворил! У пьяного десантника, в день ВДВ, выхватил мороженное со словами «мужики не лижут», и удрал от него по парку.
    Люба рассмеялась так заразительно, что я не сдержался. Мы смеялись, пока она не закашлялась, и я не увидел на асфальте брызги крови. Стало не по себе. Я почувствовал, как по спине стекают капельки пота. Догадавшись не сразу, я достал из кармана платок, и протянул Любе, чтобы утереться. Она всё сделала, не поднимая головы с моего плеча.
    Я нервно посмотрел на телефон. Время летело, а машин так и не было. Раньше я любил эту дорогу за отсутствие транспорта, но сейчас я ненавидел её за то же самое.
- Как писать начал? – неожиданно спросила Люба.
- Учительница, - показалось, что мой голос тал спокойнее, - раньше я просто считал, что умею хорошо рисовать. Но мне больше нравились мультики смотреть. Когда пошёл в начальную школу, наша учительница ИЗО хорошо отзывалась о моих рисунках. Она сказала, что есть талант, но его никак нельзя загубить. Тем более, я высовывал язык, когда рисовал, а это первый признак вовлеченности. Она сказала, что если я буду заниматься тем, что мне нравится искренне, то однажды это поможет кому-то спасти жизнь. Ведь искусство призвано менять людей.
- Интересно, - тихо отозвалась Люба, - а нас с мамкой отец бил по-пьяному делу. Злилась. Злость на бумагу извергала. Всё связано. Вот и наша встреча…
    Она зажмурилась. Каждый раз, когда это происходило, у меня на сердце будто проскальзывал холодный ветерок…
- Ничего, - ответил я, - сейчас приедут спасатели, потом я ещё тебя в больнице навещу, там и решим, что значила эта встреча.
- Ну уж не-е-ет, - запротестовала Люба, - не хочу, чтобы кто-то меня видел в таком виде. Да и не факт…
    Она снова сделала гримасу боли. Мне хотелось утешить её, но я не знал как, поэтому просто положил руку на её голову и тихо, насколько позволял дрожащий голос, проговорил:
- Всё будет хорошо.
    Вдруг мой телефон зазвонил. На экране отобразилось «Толян». Впервые его звонок меня разочаровал. Я откашлялся и ответил:
- Алло, старый, ну ты где? – послышался его всегда весёлый голос.
- Потом всё объясню, брат, не сегодня - успел выговорить я, прежде чем положить трубку.
    Он перезвонил ещё раз, но я не ответил. Затем послышался звук отключения телефона. Батарея! Я тяжело выдохнул.
- Ты что, плачешь что ли? – заговорила Люба.
    Да, я плакал. Беззвучно, без слёз, только голос выдавал мои эмоции.
- Ты мне нравишься, - продолжила она.
- Ага, - взяв себя в руки, сказал я, - самое время для подката.
- Серьёзно, я разбираюсь в людях. Ты – светлый.
    Она снова зажмурилась.
- Я люблю рассказывать историю в картине, - решил сменить тему я, - много деталей, символов, которые сплетаются в единую историю. Чем дольше смотришь, тем больше деталей находишь. Это заставляет смотреть картину, изучать её.
- Интересно, - ответила Люба, - а я минимализмом увлеклась. Хочу достичь уровня, чтобы одним мазком донести многое. Мне прокачиваться важно, когда… уф… Допрокачивалась.
- Так, - включил я строгость, - силы не трать. Немного осталось. Главное – не засыпай.
    Она еле заметно кивнула.
- Да где же эти черти! – нервно выпалил я.
- Андрю… - пыталась говорить Люба, слабо взяв мою руку, - расскажи что… то светлое.
    Я подумал, и вспомнил одну историю, хранимую мной с детства:
- Тогда совсем мелкий был, дружил с соседской девчонкой, Томкой. Типа первая любовь. Мы ещё не знали, что значит любить, поэтому, пока не видели взрослые просто сидели, держась за руки. Однажды залезли на чердак её дома полежать на соломе. Мы мечтали вырасти, любить друг друга и умереть в один день. Мы думали, что будем лежать рядом на высокой, скрипучей кровати с пружинами. Попросим детей с внуками сходить за грибами или ягодами, а сами поставим самовар, чтобы в последний раз попить чайку с баранками. Потом ляжем обратно, возьмёмся, так же, за руки, и будем ждать, - на этом месте я почувствовал, что рука Любы совсем ослабла, поэтому ревел уже в голос, - пока нам не станет совсем легко. Пока не почувствуем невесомость. Мы бы взлетели над кроватью, глядя друг на друга, а за нашими спинами разворачивались бы белоснежные, как у лебедей, крылья. Мы просочились бы через крышу, взметнулись к небу и там стали бы ангелами-хранителями для наших близких.
    Я закрыл глаза, и затаил дыхание, чтобы почувствовать хотя бы один Любин вдох или выдох. ничего не услышал. Тогда я пощупал запястье – пульс тоже не обнаруживался. Слёзы лились по моему лицу рекой.  Не знаю, действительно ли это было или мне просто этого хотелось, но через свой плачь, я услышал тихий голос Любы, сказавший: «Спасибо». Глубоко вздохнув несколько раз, начал успокаиваться. Открыв глаза, я увидел в размытом пятне действительности очертания человека в белом.
- С вами всё в порядке? – откуда-то издалека послышался мужской голос.
    Дальше меня подняли, отвели в сторону и окончания того дня я уже не помню.

    Эта встреча навсегда изменила мою жизнь. Через несколько дней, после случившегося, её соратники всё же провели выставку в память об авторе. Я туда тоже пришёл. Господи, как восхитительно она работала с цветом! Каждый оттенок говорил в её работах. И голоса их были разными, со своим характером. Там же я познакомился с Олегом Евгеньевичем, который подсказал мне, над чем стоит поработать. Сам я вскоре переехал в город, где нашёл таких же ценителей искусства. Жизнь заиграла новыми красками.
    Я часто думаю, сколько мы могли бы наговорить, встреться при иных обстоятельствах. Скорее всего «…наша встреча не случайна», потому что я мог бы легко отпустить ситуацию и не прокачивать свои задатки. А при сложившейся ситуации какое-то чувство вины перед Любой заставляло меня работать над собой. И теперь у меня на неделе выставка.
    А мы с ней иногда разговариваем во сне. И хочется верить, что в сложные моменты моей жизни где-то рядом расправляется белые лебединые крылья.