Относительно Мюллеров

%%%

Сегодняшний день Игоря омрачила совершенно новая и сугубо ненужная для него информация.

Вообще, Игорь считал себя глубоко и ровно счастливым человеком с лучшей работой в мире. Он обожал вторник, боготворил пятницу и в выходные скучал по понедельнику.

И вот сегодня в автобусе он совершил катастрофическую оплошность – прислушался. Обычно в любом виде транспорта Игорь отключал периферический слух, либо вставлял в плеер кассету с майскими песнями дроздов и погружался в то, что он называл личным неприкасаемым вакуумом. Это практично и комфортно. Но сегодня…

Сегодня, в гулкой какофонии автобусной жизни, в общем трении тел, скрипе дверей, рое разношерстных голосов и мерном покачивании кузова, Игорь вдруг услышал то, с чем ещё не сталкивался никогда. Сидящие сзади и непрерывно болтающие тётки вдруг громогласно упомянули «антимюллеров гормон». Вот так вот. Сразу как-то.

От такого и правда вся жизнь может пойти на перекосяк.

Всё бы ничего, но шанс насладиться дроздами был упущен. Шарики и ролики в голове Игоря уже пришли в броуновское движение, и мысль, словно теннисный шарик по лестнице, упрямо поскакала вслед за мистическим гормоном, неумолимо и вероломно выводя его из привычного душевного равновесия.

И Игорь задумался. Это как же нужно было нагрешить старине Мюллеру, чтобы против него целый гормон придумали. Дрозды как-то сразу отошли на второй план, так как Игорю необходимо было понять, что теперь делать с этим странным и буквально насильно навязанным знанием. Касается это всё только одного конкретного Мюллера? Или это их общее фамильное проклятие? Что именно происходит с образцовым Мюллером после введения гормона? Или гормон вводится другим и как-то строго оберегает человека от любого, пусть даже самого мерзкого Мюллера?

Все эти вопросы забавной нервной суматохой скребли голову Игоря. И Игорь нервничал. Не то чтобы он чурался нового, просто его интриговала сама глобальность неприятия Мюллеров в природе. Что, если однажды будет придуман «антиигорев гормон». Найден. Или выведен искусственно. Тогда что? Что делать в таком случае, скажем, с Ольгой?

%%%

Ольга работала вместе с Игорем и была его подчинённой. А работал Игорь в небольшом машинописном бюро. Это была комната, где стоял тридцать один стол. Тридцать для машинисток и один для Игоря. Стол Игоря как бы во главе. Ведь он главный. И еще три ряда по десять столов. Но в среднем ряду первый стол был немного выдвинут вперёд, вот за ним как раз и сидела Ольга, старшая ответственная машинистка. Она сидела точно напротив Игоря и ощутимо сильно ему нравилась. Как мандариновый мармелад или, допустим, охотничий суп с фрикадельками.

Игорь обожал свою работу. Хаос стучащих по клавишам пальчиков, стуки молоточков, долгожданный «вжик» для новой строчки. Запах практически тридцати разных духов и дезодорантов. Тридцать милых причёсок. Блондиновые, шатеновые, брюнетовые. Рыжие.

Нет ничего лучше, чем чтение газеты в такой обстановке. И Игорь счастливый читал. Читал запоем «Городской вестник», «Гудок», «Первую православную газету», «Зареченские новости». Книги ещё.

Он был от рождения робок, поэтому на Ольгу поглядывал тайком, будто из укрытия. Немного опустив краешек газеты или делая вид, что следит за работой.

Оля относилась к числу блондиновых сотрудниц. С тонким ароматом «Цветов у ручья». Была мила до головокружения, до головокружения Игоря. Чуть, может быть, полновата. Немного застенчива, но с шармом. Как раз для Игоря. И мама Игоря тоже так считала. И дядя Гена из Ялты.

%%%

Придя на работу, Игорь, как человек весьма вежливый, поздоровался с той частью щебечущих сотрудниц, которые пришли раньше него. Разложил на столе свежие газеты и включил настольный светильник с лампой Фарадея. Начинался новый счастливый день, немного сплюснутый злосчастным гормоновым знанием. Удерживать такую информацию в себе долго было просто нестерпимо. Игорю нужно было во чтобы то ни стало прояснить ситуацию.

- Девочки.

Стайка машинисток, словно жёлтые бабочки из детства, сразу же будто вспорхнули и захлопали ресницами.

- Да, Игорь Сергеевич.

- Оказывается, в природе существует «анитимюллеров гормон». Вы знали? Такие дела. Вот.

Сотрудницы звонко, но несколько застенчиво рассмеялись.

- Ну вы сказали тоже, Игорь Сергеевич, в природе. Он в каждом человеке есть. Это же гормон.

И снова почему-то рассмеялись.

Такого поворота Игорь уж точно не ожидал. Тем более в среду.

- Как это в каждом человеке? И во мне тоже?

- Конечно!

Девушки ещё что-то говорили, но Игорь уже ничего не слышал. Мало того, что провидение так жестоко обошлось с Мюллерами, так теперь оказывается, что и он, Игорь, пусть и не по своей воле, но все-таки гнусно сопричастен к заговору. Как быть?

Мир вокруг Игоря вдруг стал неестественно зыбок. Пение дроздов, соловьиные трели, трудолюбивые экзерсисы трехпалого дятла - всё то, что дарило ему восторг покоя и помогало переживать опыт умиротворения - все это внезапно пошатнулось и уже не было таким спасительным и прочным.

А тем временем уже пять минут, как начался рабочий день.

Распахнулась дверь, и в комнату буквально вплыла Ольга. Она двигалась плавно, осанисто и даже где-то величественно.

- Ой, Игорь Сергеевич, извините, пожалуйста. Автобуса долго не было. Я в процессе догоню.

Игорь улыбнулся и почувствовал, что неудержимо краснеет.

- Ничего страшного, Оленька. Садитесь.

Оля сделала элегантный реверанс.

- Danke schön.

Игоря как током дёрнуло.

- Что?

Девушка села за стол и заправила в печатную машинку лист бумаги.

- Danke schön — это по-немецки большое спасибо. Я же по матери немного немка. Совсем чуть-чуть. Наполовину.

Звуки стали для Игоря немного глуше, левое веко неприятно дёрнулось.

- Немка?

Ольга, уже успевшая напечатать несколько первых слов, на секундочку прервалась и посмотрела на Игоря.

- Ну конечно. Вы только послушайте, какое у моей мамы имя красивое - Агата Либбен Мюллер.

- Мюллер?!

Игорь попытался вскочить со стула, но зацепился штаниной за угол приоткрытого ящика и грохнулся на пол. В кабинете стало невероятно тихо.

Поднявшись, Игорь отряхнулся и со слезами на глазах посмотрел на Ольгу.

- Как Мюллер? Почему? Почему именно Мюллер? Не Шварц, не Гофман, не Вандербубен, а именно Мюллер! Оля, как же так?

Девушка совершенно растерялась:

- Но, Игорь Сергеевич, так уж вышло. Отец в Германии служил, они с мамой на танцах познакомились. А по папе я Рыжикова, вы же знаете.

Однако Игоря это уже мало волновало.

- Причём тут Рыжикова, Ольга! Вы Мюллер! Понимаете? Мюллер! Боже! Боже мой!

В смятении Игорь выбежал из кабинета и понёсся по коридору, немного пугая ещё не вошедших в рабочее русло клерков. Контора ещё только просыпалась, а у Игоря рушилась жизнь.

Не помня себя, Игорь оказался в сквере на лавочке, где он безутешно рыдал и горько сетовал на автобусный маршрут №24 и тупых болтливых тёток, которые загнали его в этот вязкий лабиринт сомнений. Что теперь делать? Что теперь с Ольгой?

Игорь встал и немного прошёлся. Попытался послушать дроздов, но птицы в такой ситуации раздражали, и он выключил.

Он снова сел и задумался. Оленька. Ольга. Оля. Старшая машинистка Рыжикова. Обычная сотрудница конторы. Девушка этого города. Женская особь в стае таких же других. С шармом, конечно. Складная, милая. Пышка. Чуть полновата. Всегда улыбается. Улыбается. А может, дура просто? Чего улыбаться, если мать немка? Как есть дура. А шарм… Да просто говорит необычно… Мама расстроится. И дядя Гена из Ялты. Нет, точно дура. Лыбится она, курица. Толстуха глупая!

Игорь снова встал. Он вдруг почувствовал, как в нём что-то пробуждается, что-то неизведанное и даже бунтующее. Так вот как это работает. Вот как действует этот антимюллеров гормон. Зная принцип действия, можно понимать и управлять. Можно прогнозировать. Но можно ли противостоять силе такой природы?

И Игоря в мыслях сорвало: вот ведь дура толстожопая. Тут и думать нечего. Вечно скалится во все зубы, ещё опаздывает. Откуда такая халатность у немцев? Нет, ей Богу. Все-таки есть в этих Мюллерах гнильца. Вся такая ладная, милая, а в душе топор носит. С такой держи ухо востро. И ты подумай, какая хитрая стерва. Работает всего год с небольшим, а уже в старшие машинистки выбилась. Пусть я сам её назначил, это же ни о чём не говорит. Она одурманила меня своим Мюллеровским подхалимажем. Дрянь! Вот уж пригрел змеюку на груди! Нет, это просто неслыханно, чтобы всякая голь немецкая у нас на ведущих должностях рассиживалась. Ох и пройдоха ты, Оленька. Ох и лиса. Не зря, ой, не зря гормон этот спасительный существует. Иначе они бы нас всех разом обхитрили. Всё-таки эти Мюллеры отчаянно отвратительные люди. Одни гадости от них. И общий убыток. Так может, это не проблема, а, напротив, благодать! Благодатный маршрут №24, который принес мне благую весть и спасение. Качественное природное противоядие от гнусных заговорщиков! Мощнейший Божий антидот от коварства ненавистных Мюллеров! Как много всего я, возможно, пропустил, слушая этих чирикающих глупых птах. Под соловьиные трели меня, как марионетку, водили за нос. А нужно было открыться миру и постичь горькую правду. Что ж, лучше поздно!

Игорь с лёгким сердцем швырнул в урну кассеты с майскими песнями дроздов и уверенно направился в контору, где собирался серьёзно поговорить с Ольгой. Потолковать, так сказать, за жизнь бренную. Да и вообще.