Джаник не прост

«Джаник, oh, yea,

You got it all figured out…»

(Реальная версия песни “Johnny” (Gilla)

С Джаником всегда не было просто. Хоть у кого спроси. И я спрашивал. Слава говорит, что раз уж теперь Джаник улитка, то имеет спиралевидный панцирь. Панцирь само по себе слово дикое, а тут еще спираль. При желании можно пронзить пространство и пройти сквозь чёрную дыру. И потом ищи Джаника, свищи. А без него никак.

Ещё Слава сказал, что за переводчиком пойдёт, на всякий случай. Лично я бы ещё звездочёта позвал, или виночерпия. Не гоже толмачу в одиночку с Джаником разруливать.

 Джаник тем временем, не будь дурак, уже из леса к городу подползал, а всяк вольнодумец разумеет, что если Джаник в городе, то быть беде. Хоть в прорубь плюй.

Я вечером к Кларе постучал. Без грибов. Думал чай попьем с травами, дым покурим, буквы сложим.

Но она и слушать не стала:

- Ты сдурел? Чувак, за нами Питер.

Я оглянулся. Так и есть. Чёрт побери, а ведь я действительно недооценил угрозу.

Клара уже прилаживала на бёдра кожаную кобуру с двумя кольтами:

- А ты дробовик возьми. Вон там, где вазочка под гжель.

Я уточнил:

- Где швейная машинка Зингер?

- Ага.

И мы пошли. Чем больше шли, тем сильнее уставали ноги. Мы их меняли, но на каблуках мне было ещё хуже, и я бессовестно ныл. А Клара на моих аж бегом скакала. Вот почему так? Старею?

На опушке, куда подползал Джаник, уже стоял вернувшийся Слава и отчаянно хмурому переводчику переводил с исландского сложный инфернальный эпос. С ним был пьяный виночерпий и звездочёт. Всё-таки догадался Славка. Хули, старая школа.

Мы подошли, все дружно взялись за руки, и трижды сводили вокруг Джаника потрясающий хоровод. Мне так понравилось, что я даже хотел от души жахнуть Барыню, но мне строго указали, что бить женщин нельзя. Суббота всё-таки.

А Джаник полз. Мать его. Полз.

Хмурый переводчик знал только чешский, но чем богаты:

- Počkej, Janíku, nespěchej. Mám pro tebe rozhovor. (1)

Джаник продолжил ползти, но ответил:

- Prosím, nechte mě na pokoji. Už jste mě přeměnili! Nechte alespoň šneka dožít. (2)

Я восхитился:

- Вот ведь сука!

Клара выхватила пистолеты:

- А ну-ка притормози, пидор!

Джаник замер, а потом начал медленно вращаться, превращаясь в капусту:

- Kurva! Opravdu, jak jen to jde. Že jste se ke mně přitulili, čerti? Na schizofrenii mě léčili, přivázali ke stromu. Do těsta jsem už válel i nohy a do hlemýždě jsem se skládal. Nemáte jiné postavy? Na co jste si dali pozor? (3)

Переводчик для острастки дал в морду звездочёту. Ну, типа, нехер тут со своей астрономией. И перевёл:

- Он говорит, чтобы вы его в покое оставили. Что он, мол, обычный персонаж.

Меня такое отношение буквально возмутило, и я зарядил дробовик брусникой:

- Нет, дружище, ты теперь персонаж почти культовый, это толмач со звездочётом и виночерпием голимые.

Джаник мгновенно перешел на русский:

- Зашибись! А Клара со Славой?

Я прицелился:

- Клара тебя придумала, на минуточку. Я цинк поддержал. Слава переводчика привел с этими двумя.

Джаник раскрыл все свои капустные листья:

- Ну, ок, согласен. А где Вадя?

Из зарослей орешника раздалось какое-то шуршание, и мы оглянулись…

(продолжение может быть написано Вадей)

(1) Постой, Джаник, не спеши. У нас к тебе разговор.

(2)        Прошу, пожалуйста, оставьте меня в покое. Вы меня уже во что только не трансформировали! Дайте хоть улиткой дожить.

(3)        Блядь! Ну правда, сколько можно. Что вы прицепились ко мне, черти? От шизофрении лечили меня, к дереву привязывали. Я уже и ноги в тесто раскатывал, и в улитку сворачивался. У вас других персонажей нет что ли? Чего пристали?